чилось до десяти миль. Подобно Равенне, которая тоже когда-то была важным портом Адриатики, Спина оказалась полностью отрезанной от моря, и жители покинули обреченный город.
В XII в. река По прорвала дамбу, и русло ее сместилось на север, к Венеции. Вся прежняя география дельты оказалась измененной. То место, где некогда разноязычные жители Спины разгружали и нагружали в своих гаванях парусные корабли со всего Средиземноморья, теперь превратилось в заболоченную низину с илистыми озерками и мелкими лагунами. Почва постепенно оседала, и город, очевидно, ушел под воду. На поверхности не осталось никаких строений, и никто уже не помнил о них.
Поскольку все внешние ориентиры исчезли, весьма трудно было определить точное местонахождение Спины, тем более что древние литературные источники и этом отношении оказались путаными, а порой и во обще противоречивыми.
Однако благодаря все тем же античным источникам о самой Спине никогда не забывали. Имя ее неоднократно упоминает Боккаччо. И, начиная с одного из первых гуманистов из Форли, с Флавио Биондо, поиски потерянного города становятся страстью многих людей на протяжении столетий.
В XIX в. итальянский бард Кардуччи в своей знаменитой оде оплакал судьбу Спины, царицы Адриатики, чей голос умолк, задушенный беспощадным временем. Его звонкие стихи как бы призывали археологов к действию. Но не обошлось без скептиков. Они удивлялись, почему такой великий, если верить преданиям, город до сих пор никак не удается отыскать, несмотря на все усилия. Может быть, он относится к тому же разряду, что и Атлантида — легендарный исчезнувший город из красивого сказания? Предание об Атлантиде распространено по всему Средиземноморью, по не имеет под собой никакой фактической основы. Может быть, и Спина тоже?.. В самом деле, древние авторы что-то уж слишком туманно пишут о пеласгах, якобы первых поселенцах Спины, и почему-то называют в числе основателей города потомков различных олимпийских богов. Повествования их напоминают скорее пересказ классических мифов, особенно в той части, где говорится о прибытии первых кораблей из Греции или Трои.
Так родилась одна из довольно логичных гипотез: если Спина когда-либо действительно существовала, то скорее всего это был небольшой порт Фельсины, расположенный в устье р. Рено, недалеко от Равенны. Многие ученые удовлетворились таким объяснением, которое более или менее соответствовало имеющимся фактам, а главное — избавляло их от необходимости продолжать хлопотные и трудные поиски. Нечего и говорить, что эта гипотеза ничуть не разубедила ярых сторонников Спины. Они мужественно отстаивали свою точку зрения.
Однако первый шаг к разрешению этой проблемы был сделан вовсе не археологами. В данном случае широко разрекламированные проекты мелиоративных работ и аграрных реформ — то, от чего у археологов обычно подскакивает кровяное давление, — оказались их лучшими союзниками.
Уже в 1913 г. был выдвинут план осушения заболоченной низины в южной части современной дельты р. По, поблизости от Комаккьо, живописного средневекового городка, расположенного на островах, примерно в тридцати милях к востоку от Феррары. Когда-то Комаккьо знавал лучшие дни, но теперь он был удален от моря и окружен лишь болотами и лагунами. Оставшиеся в нем жители кое-как кормились рыбной ловлей в окрестных водах. Мелиоративные работы сулили им всяческие выгоды от вновь отвоеванных земель.
Осушение началось в конце 1919 г. с долины Треббия. Когда между только что прорытыми осушительными каналами появились пригодные для обработки участки, агрономы начали производить на них пробные посадки. И при первых же шагах обнаружили древние гробницы.
Несомненное сходство этих гробниц и найденных в них предметов с этрусскими погребениями в Северной Италии, в частности близ Болоньи и Марцаботто, убедило власти в чрезвычайной важности открытия. Гробницы находились под водой много веков, и можно было надеяться, что они окажутся неразграбленными. Поэтому официальные раскопки поручили вести специалистам местного археологического общества — сначала доктору Аугусто Негриоли, а затем директору департамента древностей в Эмилии профессору Сальваторе Ауриджемма. Работы продолжались до 1935 г. К тому времени было открыто более тысячи двухсот гробниц, не считая множества других, разграбленных предприимчивыми жителями Комаккьо.
Сразу же стало ясно, что ученые натолкнулись на весьма обширный некрополь. Среди множества находок были и гранулированные золотые серьги, и бронзовые подсвечники типично этрусского стиля, и янтарные ожерелья, и египетские сосуды из стекла и алебастра, и великолепные краснофигурные аттические кратеры — большие чаши для вина. Для того чтобы разместить все эти сокровища, пришлось занять дворец в Ферраре, построенный в эпоху Возрождения но приказу Людовика Сфорцы. Отныне он стал называться Феррарским национальным музеем археологии, и вскоре его до предела заполнили предметы древнего искусства. Это одна из лучших коллекций во всей Италии.
Археологи без труда определили возраст различных находок: он колебался от V до IV в. до и. э. Большое количество аттической утвари свидетельствовало не только о пристрастии этрусков к изделиям Эллады, но и о том, что здесь было погребено немало греков. Это со всей очевидностью подтверждали многочисленные надписи на греческом языке. Не случайно древние авторы называли Спину и другие северные этрусские города греческими. По-видимому, эти адриатические портовые города привлекали множество греческих ремесленников и торговцев, которые составляли как бы средний класс между правящей этрусской аристократией и слугами и рабами из местного населения.
Не оставалось никаких сомнений: греко-этрусский некрополь в долине Треббия, судя по его размерам и богатству, мог принадлежать только какому-то большому городу. Как правило, этрусские кладбища находились поблизости от городов, по в данном случае, к вящей досаде ученых, такого города нигде по соседству обнаружить не удавалось, Еще в 1924 г. доктор Негриоли без колебаний объявил, что во вновь найденном некрополе погребены обитатели Спины. Об этом говорило все: значительная греческая прослойка, литературные ссылки, богатство погребений, обширность некрополя, характерные черты большого международного города-порта и, наконец, даты — от V до III в. до н. э. Но где же сама Спина?
И на этот раз этруски ускользнули от нас, оставив нам только свои гробницы. Именно поэтому поиски исчезнувшей Спины следовало продолжать. И они продолжались.
Одно было несомненно: Спина находилась где-то поблизости. Однако, несмотря на самые радужные прогнозы, поиски долго не давали никаких результатов. Ученые бесцеремонно выкапывали мертвецов Спины, но сама Спина оставалась погребенной. И еще долгие годы после 1935-го Спина считалась городом-призраком.
Почти два десятилетия спустя, точнее, в 1953 г., на рынке древностей вдруг появилось большое количество предметов, которые вызвали интерес этрускологов. Эти предметы очень уж походили на греко-этрусские изделия из Феррарского музея. А между тем считалось, что некрополь в долине Треббин был фактически очищен. Откуда же тогда эти предметы?
К счастью, тайна была вскоре раскрыта, потому что появление новых предметов древности совпало с началом осушительных работ близ того же Комаккьо. в районе так называемой долины Пеги, к югу от долины Треббии.
Эксперты обратились к властям. Итальянские власти откликнулись мгновенно. С решительностью, которой могли бы позавидовать другие страны, чьи древности подвергаются постоянной угрозе разграбления, власти изъяли из землепользования обширный район и целиком отдали его археологам. Итальянская администрация даже приказала изменить направление уже запроектированной дамбы, чтобы сохранить в первозданном виде весь прилегающий участок.
Однако на этот раз перед археологами стояла поистине необычайная по трудности задача. Вновь найденный некрополь в долине Пеги все еще находился под тридцати-сорокадюймовым слоем воды. Для того чтобы добраться до гробниц, многие из которых находились в шести футах от поверхности, надо было еще преодолеть слой ила и грязи. При таких условиях обычные способы раскопок не подходили.
Трудности усугублялись еще и тем, что добраться до самого некрополя было вовсе не просто. Уровень воды, как правило, был слишком низок, чтобы пользоваться лодками, и слишком высок и грозил различными опасностями, чтобы дойти вброд. В этих условиях все преимущества были на стороне местных рыбаков, издавна приспособившихся ловить здесь угрей.
Побывавшая на месте американский археолог Сапипа Гова так описывает уникальную технику этих изобретательных воров»; «Они привязывают к рукам и ногам короткие деревянные дощечки и ползут на четвереньках по трясине. Время от времени они прощупывают ил шестами со стальными наконечниками и гак отыскивают свою добычу».
В конце концов над этим районом был установлен более или менее эффективный контроль. Осушительные работы продолжались, и вскоре археологи приступили к ответственнейшей и невероятно трудной операции, и ходе которой им помимо всего прочего приходилось соперничать со своими нечистыми на руку конкурентами.
В 1954 г. начались регулярные раскопки под руководством профессора Паоло Энрико Ариаса из Катанийского университета. Ему помогал Нерео Алфиери, который со следующего года стал главным вдохновителем поисков потерянной Спины.
Нepeo Алфиери был сам уроженцем Адриатического побережья. Он родился в Анконе, в старом морском порту к юго-востоку от Равенны. Для нас уже нет ничего удивительного в том, что этот известный итальянский археолог начал свою карьеру с должности топографа и только через историческую географию пришел к археологии. Его докторская диссертация, защищенная в 1937 г. в Болонском университете, была посвящена топографии древней Анконы. Несколько лет итальянский ученый занимался уточнением местоположения исторических поселений в окрестностях своего родного города.