И кажется печаль им бесконечным сном.
Осенний ветер пусть тихонько кружит,
Когда поймут вдруг дождик с фонарём —
Они собой согрели мою душу.
Побудь со мной
Побудь со мной немного,
Ещё часок хотя бы.
Успеешь за порог,
Да что там! Ведь дорогу
Посторожит ноябрь.
Побудь ещё немного,
Огни по небу мчатся.
Смогу согреть, да что там!
Смогут
До сердца достучаться.
Побудь со мной немного,
Мой загрустивший вечер.
Прижмусь к тебе, да что там!
Небосводом
Твои укрою плечи —
Дышать так станет легче…
И, возможно, там встретят они…
Как осенние листья, кидало по памяти дни,
Ровной линией пульс — умерла искромётная мысль.
Я шагну в никуда, и, возможно, там встретят они —
У кого раньше дней почему-то закончилась жизнь.
И замёрзла слеза в отражающих небо глазах,
На секунду всего разорвал горло гаснущий крик.
Я найду тишину в перепачканных кровью снегах,
Замер юным глупцом, а душою — мудрейший старик.
Как осенние листья, кидало по комнате сон,
Чтоб заполнить собою ушедшие в прошлое дни.
Ровной линией пульс — я пою с тишиной в унисон,
Чтоб уйти в никуда, где возможно, остались они…
Миллиарды
Позабытые всеми, для всех нелюбимые,
Под потёртым плащом запрятаны шрамы,
Да холодными ве́трами вечно гонимые,
Оббиваем пороги стареньких храмов.
Кем мы преданы? Кем позабыты однажды?
Кто не смог уберечь в эту лютую осень?
Мы об этом опять никому не расскажем,
Ведь никто никогда нас об этом не спросит.
Под потёртым плащом изранены души —
Коротают в телах своих холодность дней
Кто забыт этим миром и свету не нужен —
Миллиарды оставленных Богом людей.
Чтоб мне веселей
— Я о-о-очень устала, — сказала душа. —
Бродила бесцельно по бренному телу,
По сердцу метёлочкой тихо прошла —
Там, кстати, заветную дверцу заело.
Пустует давно — в нём никто не живёт,
Поломано, бедное, стенки разбиты,
Да всюду каких-то печалей налёт —
Прошедших уже, но ещё не забытых.
Я так предлагаю — чтоб мне веселей,
Давай мы заселим туда постояльцев —
Надежду и Радость, Любовь и… людей!
Мне в теле одной надоело скитаться.
И я призадумался: «Да, ты права!
Зови постояльцев, для них всё готово!»
— Я счастлива! — радостно взмыла душа. —
Мне тело родным стало, ласковым — домом!
Был распятым
Не губи мою душу несвязностью фраз,
Разреши мне успеть обнять тишину.
Я взлечу к небесам. Хотя б один раз
К облакам я губами тихонько прильну.
Не хватай мою тень забывчивых снов,
Разреши умереть от палящих лучей.
Хоть на миг я избавлю себя от оков,
Что давно не по силам жизни моей.
Не мешай, я прошу, иллюзорностью ночи
Отыскать свой покой, что кем-то запрятан.
Отпускаю себя. Чтобы жить между строчек,
Я ненужностью фраз в небесах был распятым.
Преданный
Раскрашивал мрак мою душу словами
И по тоске раскидал ощущения,
Что никогда вам не будет прощения.
Я, что вам преданный, — преданный вами.
Касание рук — и нервы в смятении,
Зажало вдруг сердце красивыми снами,
Что было вам преданно — предано вами.
Во мраке теперь нахожу я спасение…
И правдой своею грозить перестанет
Разбитое зеркало, сломанный пульс.
Я никогда в этот мир не вернусь,
Где преданный вам, но преданный вами.
Счастье не за горами
Стирается дымка времён в никуда,
И сердце стучит под ритм ожиданий:
Закончатся скоро в душе холода,
И счастье моё — да не за горами!
Затрону в себе забытые струны:
И пылью взлетит печальное время,
Отправлю его по тропиночке лунной.
Замёрзшую радость свою отогрею.
Так хочется вдруг уйти в никуда
От этих потерь, от боли, страданий…
Прощайте судьбу. Хотя б иногда —
Счастье есть в вас. А не за горами.
Кто не сможет простить
Отпылали костры, на углях тлеют чьи-то надежды,
Только дым в небеса — их запачкать охота смолою.
Эх, простить высоту на Земле не умеют, конечно,
И как дым небосвод — всё запачкать мечтают собою.
Разыгралась луна, отражаясь надменностью в луже,
Снизу вверх на неё кто-то взвоет озлобленным волком —
Эх, простить свет луны он не сможет за то, что не нужен:
Отразится огнём и, как лужа, засохнет надолго.
Год за годом костры жгут простые земные надежды.
На углях день за днём умирает прожжённая вера,
Что простят небеса всех, кто просит: безвинных и грешных,
И меня — кто не сможет простить их… наверно.
Обниму тебя
Обниму тебя очень крепко
И душою прижмусь сильно.
На губах я оставлю вкус лета
И улыбку в глазах тёмно-синих.
Прикоснусь ожиданием чуда,
Растворю одиночество дней.
Я твоим звёздным странником буду,
Ты — Богинею станешь моей.
Обниму тебя очень крепко,
По трапеции сна пробегусь.
Чтоб оставить тебе в сердце лето,
Я тебя солнцем ярким коснусь.
Танго сентября
На утренней заре не таяли огни
Уже отыгранных мелодий звёзд
И с нежностью ласкали мои сны,
Рисуя крылья лепестками роз.
И чувствую вдали дыхание небес,
Взлетаю к ним, дыханье затая.
А я не знал прекраснее чудес,
Как кружит лист под танго сентября.
Моё спасенье
Мне так невыносима тишина аллей,
Луной укрыты — сладко спят ночами.
Я в этот час хочу прижаться к ней,
Но тишина аллей разверзлась между нами.
А утром вдруг засеребрит роса,
Ночные страхи с лёгкостью смывая,
И небо синее — как у неё глаза,
Когда слеза отчаяньем пронзает.
Я тороплюсь. Мне хочется скорей
Обнять её и попросить прощенья.
Невыносима тишина аллей,
Но только в ней —
Моё проклятье, боль…
Моё спасенье.
Финиш
Уже настойчивее стала седина
И серебрит виски мои игриво,
Да с болью в небо тянется душа —
Но только жизнью поломало крылья.
Стеклом слеза порезала молчанье,
Рисуя на лице моём морщины,
А путешествие похоже на скитанье,
Да крест сильнее раздирает спину.
Уже и жизни бег — вдруг перешёл на шаг,
И горы бед, увы, не передвинешь…
Я не хотел идти с рождением на старт,
Так почему теперь — меня пугает финиш?
Мной и не мной
Ночь-злодейка за горло схватила надежду на сон.
И крадутся часы, не спугнуть чтобы тёмное время.
Кто-то там, в темноте, помолился со мной в унисон
И улёгся в ногах в виде жутко свирепого зверя.
Не дышу. Я стараюсь опять в темноте уловить
Чей-то взгляд, чей-то вздох и безумие чьё-то.
Между мной и — не мной оборвалась последняя нить.
Что ж, теперь с этим жить… хоть и жить остаётся немного.
Он уходил, пока толпа молчала…
Ещё по прошлогодним листьям плакал снег,
Ещё весна под вьюгами порою замерзала,
Но видели они, как уходил от всех поэт.
За столько лет — никто не крикнул вслед.
Он уходил, пока толпа молчала.
Последний раз с тоской взглянув на небо,
Он по привычке улыбнулся птицам,
Которые, увы, — не поняли поэта.
Что ищет света, но был свету предан
И уходил с зимою раствориться.
Ещё по прошлогодним листьям плакал снег,
А небо серое со стаей птиц молчало,
Но видели они, как умирал поэт,
Искал что свет… Никто не крикнул вслед.
Ушёл в весну — ту, что под вьюгой замерзала…
В неё одну
А мне не жалко рушить тишину —
Навзрыд пусть плачет чародейка-осень,
Когда под листопадом снова спросит:
— В кого влюблён?
— Влюблён в неё одну.
И пусть дрожит от ветра старый клён,
А в лужах серым отразится небо,
Когда узнает, что одной ей предан:
— В неё одну?
— В неё одну влюблён.