и этом монументальное строение из камней, скрепляемых когда-то обычной грязью. Оно украшено полуколоннами, арочным треугольным входом в два маленьких помещения, две капители ионического стиля… Впечатляет.
– Откуда ты столько подробностей знаешь? – с восхищением воскликнула Инга.
– Ну, это же мой край. Я его люблю. Поэтому и знаю кое-что, – со смущением ответила Смеда, и тут заметила, что Богдан погрустнел, после её рассказа про погибшую жену фракийца. Она поспешила его приобнять, и стала дальше рассказывать о своём городке.
На городской площади Смеду окликнула невысокая миловидная женщина в деловом костюме, которая уверенной походкой шла мимо компании. Смеда с радостным возгласом «Иванка!» тут же поспешила с ней поздороваться поближе, сказав, своим, что отойдёт на минутку. Дамы о чём-то быстро переговорили, затем Смеда показала на своих друзей, видимо, сообщив, что показывает город гостям из России. Её собеседница, радушно улыбаясь, пожелала всем удачного знакомства с городом и торопливо направилась далее по своим делам. Инге лицо этой женщины показалось знакомым, но она не могла понять, где она могла её видеть.
Гуляя по Смядово, делясь друг с другом тем, что интересного и запавшего в душу есть в родных местах каждого, дошли до моста-памятника погибшим воинам во время событий 1912–1918 годов.
– «Тот, кто пал в бою за свободу, тот не умирает», – я правильно перевожу, Смеда? – спросила Инга, прочитав надпись на камне у моста.
– Верно! Делаешь успехи в болгарском!
– Да…Свобода, это то, что нередко приходилось отвоёвывать… – задумчиво произнёс Алекс.
– Великая ценность, – добавила Инга.
Неподалёку Смеда вдруг заметила опять тёмный джип, похожий на тот, с которым чуть было не столкнулась утром. Когда она стала пристальней вглядываться, пытаясь разглядеть тех, кто сидел в нём, машина тут же развернулась и уехала. Тут уж Смеда не выдержала, и решила рассказать мужчинам о том, что произошло утром и о том, с чем она связывает разгром в своём магазине.
– Я, конечно, могу ошибаться, и может быть становлюсь мнительной. Но сдаётся мне, что тут нас уже начинают преследовать какие-то типы на джипе, который мы видели сегодня утром возле моего магазина, – закончила свой рассказ Смеда.
– Ну и дела! И ты молчала всё это время, ничего мне не рассказывала?! – возмутился Богдан.
– Ну, вот, рассказываю… – виновато улыбаясь ответила ему Смеда.
– Вот выдержка-то, – заметил Алекс.
– И не говори! Другая бы, наверное, билась в истерике и причитала бы по поводу битой посуды, а Смеда спокойно так нас встретила, развлекла, ну, и так, между делом, свежую историйку, в тему выкладывает, – уважительно отозвался Игнат.
– Так надо что-то делать! Это же так оставлять нельзя! – возмущался Богдан.
– Ну, мы не будем оставлять, я ж заявление в полицию написала. Но только связать пока этот налёт с Воиновым у меня нет веских оснований.
– Да, здесь, действительно трудно, на данный момент, обосновать свои подозрения, – подтвердил Алекс.
– Я предлагаю пока забыть об этой истории, и насладиться предстоящими выходными. А в понедельник мы заканчиваем с Ингой дела, потом во вторник сажаем её в самолёт и отправляем домой в Россию. Полагаю, на этом все притязания Воинова и закончатся, – весело заявила Смеда.
– Хорошо, если так. А вдруг он потом будет на тебя продолжать давить своими незаконными методами, чтоб ты уговорила меня вернуться? – сделала предположение Инга.
– Ну, сомневаюсь, чтобы дошло и до этого, но тогда уже дальше и будем действовать по обстановке, – ответила уже серьёзно Смеда.
– Всё-таки нам следует быть бдительными, и посматривать в сторону тёмных джипов, – сказал Алекс.
– Ты молодец, что вовремя нам рассказала обо всём, – похвалил Смеду Игнат.
За время совместной прогулки и общения, Инга попривыкла уже и к голосу Игната, и к его облику. Она только старалась держаться от него подальше, словно опасаясь, что её опять накроет волной странного бессильного безволия и погружения в неизвестность. Ей хотелось держаться поближе к Алексу. Но так как возле Алекса чаще всего находился Игнат, Инге приходилось идти, чуточку отстраняясь от всех, либо стараясь идти рядом со Смедой, если она в эти моменты не шла в обнимку с Богданом.
Ещё немного прогулявшись по окрестностям, решили идти на ужин, и набираться сил перед завтрашним походом.
8
Подходя к родительскому дому Смеды, Игнат и Алекс задержались возле машины, на которой они приехали, чтобы забрать из багажника свои рюкзаки. Игнат ещё захотел переставить машину немного поудобнее. Смеда позвала Алекса, чтобы показать ему комнату для ночлега, принадлежавшую когда-то её братьям. Богдан помог отцу Смеды перетащить какую-то балку. А Инга во дворе дома сорвала и попробовала пару виноградин и уже намеревалась пойти на кухню к Демире. Но вдруг уже от порога, её почему-то развернуло обратно на дорожку к калитке.
Когда ей порой приходилось видеть в литературе выражение про то, что ноги сами понесли кого-то куда-то, она была убеждена, что это просто фигура речи. Или, скажем, когда человеку куда-то нужно, в этом намерении его ноги в нужном направлении и несут. Но тут Инга ощутила, что её словно какой-то неведомой силой разворачивает, и ноги её, независимо от её намерения, именно «несут» по направлению к выходу за калитку, где был Игнат. А ведь когда она перед этим подходила к увитой виноградом беседке, она не могла видеть, что Алекс вошёл в дом без Игната. Но ей словно команду внутреннюю дал кто-то: «Развернись, и выйди к Игнату!» И она не могла не повиноваться этой команде! Ей было совершенно непонятно, как это происходит, но ноги реально вынесли её за калитку.
Игнат, переставив машину, забирал что-то ещё из её салона, когда к нему подошла Инга. Она чувствовала себя совершенно в дурацком положении. Её принесло к нему зачем-то, но она не могла сформулировать ни для себя, ни для него – зачем она возле него оказалась… Надо было срочно придумать какой-то вопрос к нему… Или просьбу… Её чуть ли не трясло внутри, хотя внешне она старалась изо всех сил сохранять спокойствие…
Игнат обратил на неё внимание:
– А, Инга, одну минуточку, я вот тут крышку от термоса уронил, сейчас достану, и иду…
Инга, всё ещё отчаянно-лихорадочно пыталась придумать вопрос, но ничего толкового в голову не приходило. Она оглянулась, в надежде, что может быть её и теперь поддержит Алекс… И её тут же осенило! Конечно, же! Алекс!
– Я хотела спросить у Вас… Игнат… – запинаясь, и почти неслышно пролепетала Инга.
– Так мы ж тут уже договаривались, что здесь в Болгарии все на «ты»! – немного смутившись, но добродушно улыбаясь ответил ей Игнат.
– Ой, ну да… Я хотела спросить про Алекса… Вы друг друга давно знаете?
– Достаточно давно, служили в одной части несколько лет вместе, – Игнат ответил вежливо, но будто бы чуточку разочарованно, поскольку вопрос касался не только его самого.
– Я так и подумала, что вы – люди военные, – радостно уцепившись, наконец, за тему, с которой можно вырулить хоть на какую-то логичную канву разговора.
– Вот как? И что же нас выдало? – снова улыбнулся Игнат.
– Выправка военная, – засмеялась Инга.
– А почему возник такой интерес? – спросил Игнат.
– Ну, мы со Смедой как-то вот наблюдали по началу за Алексом, и нам в нём что-то офицерское увиделось, – тихо засмеялась Инга.
– А во мне?!! – нарочито обиженно протянул Игнат.
– Ну и в Вас… То есть – в тебе, конечно же… Тоже…
Инга и Игнат уже направились к калитке, как вдруг Игнат заметил притормозивший неподалёку чёрный Grand Cherokee. Игнат кивнул на него и спросил у Инги:
– Смеда не про эту машину рассказывала?
– Да, очень на неё похожа!
– Быстро пошли в дом, – поторопил Ингу Игнат и, войдя во двор, закрыл калитку на засов.
Чтобы не тревожить родителей Смеды, Игнат тихо сказал Богдану и Алексу, что неподалёку на улице подозрительный «чироки» зависает. Инга тоже самое потихоньку сообщила Смеде. Мужчины решили попозже посмотреть на эту машину, и Богдан показал жестом Смеде, что пора к столу.
Стол к ужину у Демиры получился ещё шикарней, чем к обеду. Вместо бело-голубой скатерти, которая была на столе днём, теперь своей яркостью радовала красная с жёлтыми и белыми полосками. Керамические блюда, мисочки, горшочки, тарелки с яркими изумительными орнаментами дополняли свечи в небольших подсвечниках. Аромат от блюд был такой, что хотелось уже срочно съесть всё.
– Какая красота! Демира! Это же просто праздник какой-то!
– А у меня и есть праздник! Сколько гостей замечательных у нас сегодня! Рассаживайтесь скорее! Кто на диванчик сядет?
– Ой, мам, можно мы с Ингой сразу рухнем в подушки на диванчике?
– Садитесь-садитесь, птички мои, думаю, возражений не будет.
С одной стороны возле Смеды села Инга, с другой со вздохом блаженства уселся Богдан. В торце стола возле Инги сел на удобный стул с подлокотниками Алекс, напротив Инги в таком же полукресле расположился Игнат. Рядом с ним Демира усадила своего мужа Стояна, и с краю села сама, сказав, что ей отсюда удобнее присматривать за тем, что подавать к столу. Инга же теперь то и дело посматривала на Игната, а он – на неё. Алекс с улыбкой наблюдал за ними обоими.
Стоян, наконец-то, с гордостью начал разливать в бокалы из кувшина с росписью своё вино, утверждая, что ничего подобного гости из России никогда не пробовали. И тут же провозгласил тост в честь гостей, которые ему понравились, и которым он желает всегда быть счастливыми и здоровыми.
– На здравие! – завершил тост Стоян, и все стали чокаться, и повторять это болгарское «На здравие».
Вино гостям пришлось по вкусу, хозяин был рад, а хозяйка указывала на блюда, особенно уговаривая Ингу хорошенько покушать. Инга засмеялась и ответила: