— Можно, — кратко ответил Альтар, оценивающе взглянул на замершую Тришу, превратившуюся в пай-девочку, стоило ему появиться, на гневающуюся меня и принял единственно неверное решение, которое, впрочем, было весьма результативным. Не тратя времени на уговоры, он поднял на руки сопротивляющуюся из спортивного интереса кикимору, перенес через порог, аккуратно поставил на пол и закрыл дверь прямо перед ее (моим!) носом!
— Изверг! — простонала я, потирая атакованное место и припадая ухом к двери.
— Еще какой! — подтвердили откуда-то снизу голосом Лиана. Я незамедлительно отвлеклась на коллегу, подпершего меня снизу и так же припавшего к двери.
— Ты что здесь делаешь?
— А сама?!
Ответить было нечего, так что пришлось потесниться. Когда же дверь открылась, я поняла, что поступила верно: падать на Лиана оказалось мягче, чем на пол.
— За что?
— Я просил остаться внизу и подождать меня, — напомнил Альтар, помогая мне подняться. Брату он подобной услуги не оказал, но тот даже не заикнулся о помощи: понимал, что сам виноват. — Триша…
— Я больше так не буду!.. — всхлипнула девушка, поймав взгляд мага. Вот только стоило ему отвернуться, как раскаяние (с чего вдруг?) схлынуло с ее лица.
— Это последний раз, — предупредил магистр и, обхватив меня за талию, перенес домой. К себе, разумеется, а не в общежитие. Теперь попа заныла от проснувшегося дара… Не того, который неприятности устраивает, а того, что справедливое возмездие предсказывает. Серьезные глаза Альтара только подтвердили мою догадку.
— Я не виновата! Она сама пришла! — выпалила я, цепляясь за не успевшего ретироваться мага. Вот теперь не убежит! И руки заняты!
— Сама, — согласился Альтар, пытаясь отцепить меня от камзола. Я сопротивлялась и всячески висла на нем, не давая простора для колдовства. Хих, учитель, ваш предмет я учила старательно. — Но кто просил тебя уходить с ней?!
— Ну подумаешь, сходила поговорить, — обиженно взывала я, чувствуя, как меня отрывает от мага и поднимает в воздух.
Мой полет остановился, едва наши глаза оказались на одном уровне. Я несмело посмотрела на мужчину и обнаружила, что он не так уж и страшен. Альтар не злился, Альтар сердился и, судя по лицу, больше на себя, чем на меня. Иначе не смягчался бы его взгляд, когда я жалобно складывала ручки в молитве и косилась на пол.
— Обещай мне, — очень тихо, почти что шепотом, произнес маг, и мне стало по-настоящему страшно, — больше никуда не ходить с моим братом, не поговорив со мной.
— Тебя не было, — надулась я, хотя совесть была безоговорочно на стороне Альтара. Но я же не признаюсь? Искать неприятности — наше призвание, а вот расхлебывать — повинность.
— Прости, — зачем-то извинился маг, хотя ни он, ни я не верили в необходимость этих слов. Просто… нужно было что-то говорить, чтобы не поддаться искушению. Какому? А какое может быть искушение, если висишь напротив парня, который тебе нравится, и он так мило сердится? — Данька, не стоит так делать… — хрипло предупредил Альтар, а я сделала честные глаза и уставилась в потолок, надувая губки еще более выразительно.
Да, я обиделась! Вот прямо очень! И если ты сейчас не извинишься… Мозг нажал на стоп-кран и напомнил, что маг вряд ли что-то потеряет, если я решу дуться и сидеть в одиночестве. Наоборот — приобретет! Запасы продовольствия, спокойствие на душе, здоровый сон… Допустить такое я не могла, а потому не стала закатывать скандал на пустом месте просто из любви к шуму. Незачем.
— Почему нет? — Я кокетливо коснулась щекой плечика и выразительно покосилась на мага. Кажется, про свое недовольство моим недавним поведением он забыл. Ну и славненько, значит, можно сматывать удочки и отправляться в общагу. Не может же Вита вечно собираться!
— Вот почему, — лукаво улыбаясь, сообщил мне маг и наклонился ближе. Так близко, что я почувствовала аромат его туалетной воды и то, что недавно он угощался мясом с чесноком.
— А мне? — воскликнула оскорбленная в лучших чувствах я, чудом не стукнувшись о чужой подбородок. Ноги стремительно шевелились в воздухе, но гравитация была на стороне нечистого повара. — Где-то поел, а принести на пробу! — возопила я, грозя указательным пальчиком сбитому с толку магу.
Альтар нахмурился, не в силах понять болотную логику, но, видно, этот процесс ему быстро наскучил, ибо на меня посмотрели на как маленькую и глупенькую и, потрепав по макушке, опустили на бренный пол. Какая жалость: физкультура откладывалась, а я только хотела покачать ноги!
— Дань, ты ревнуешь? — серьезно поинтересовался мужчина, касаясь моего запястья, но не цепко, как обычно после проделок, а ласково.
— Кого?
— А есть варианты? — фыркнул этот невозможный человек.
Кикимора в моей душе поняла, что дело пахнет жареным и лучше бы ей помочь своей неразумной попаданской половинке.
— Да, — подумав, согласилась я. — Ревновать можно кого-то к кому-то, что-то к чему-то, кого-то к чему-то и даже что-то к кому-то, — озвучила я. — Ты о каком варианте сейчас?
— Обо всех? — Альтар не смеялся, вовсе нет, но ноздри подозрительно дернулись, да и губы не оставались на одном месте.
— Обо всех, — задумчиво повторила я и прикинула варианты. — Да, я тебя ревную. — Вердикт вышел весьма неутешителен. Зависимость всегда плохо, а уж такая… — Еще чуть-чуть, и ты не захочешь готовить. Ведь зачем готовить тому, кого и так кормят. А где тогда буду кушать я?! Так что я совершенно, абсолютнейше тебя ревную к твоему повару, но если ты нас познакомишь, то могу сменить гнев на милость! — предложила я путь выхода. — Познакомишь?
— Думаю, как-нибудь потом, — усмехнулся Альтар, тяжело вздохнул и добавил: — Больше ничего не хочешь добавить? — Я согласно кивнула. — Говори уже, — отмахнулся маг, отходя к кухне.
— Мне бы в общежитие, — жалобно промямлила я, напоминая о насущном.
В общежитие меня все же доставили, но так при этом посмотрели, что я задумалась, не сказала ли чего. По всему выходило, что никаких бранных слов с языка не слетало, неприличных предложений — тоже, наоборот, все было мило и весьма благонравно, хотя…
Я вздохнула, понимая, что упустила такой момент припереть Альтара к стенке и заставить печь пирог. Вот об этом я весьма сожалела, сидя на подоконнике и разглядывая собранную сумку.
— Дань, через час выходим, — напомнила мне Вита, поднимая и проверяя вес своей поклажи. — Что-то нужно оставить, — пробормотала девушка, недовольная массой содержимого. Присев на корточки, она потянула за шнурок и, склонив голову набок, принялась решать, что более бесполезно в поездке. На мой предвзятый вкус бесполезным там было едва ли не все, но Вита вряд ли бы оценила мою откровенность. Пришлось терпеть и продолжать изучать пейзаж.
— Дана, — аккуратно поинтересовалась болотница после нескольких минут раздумий, — а у тебя лишнего пространства не найдется?
— Не знаю.
Пожав плечами, я слезла с насеста и подошла к собственной сумке.
— Можем проверить.
К моему великому счастью, места не хватило. Вита, конечно, расстроилась, но реальность до того сурова в наше время, что не учитывает пожелания тонких душевных субстанций болотных леди. Поохав, что смотрелось весьма комично, учитывая возраст и красоту старшей кикиморы, Вита смирилась с неизбежным.
Смирилась, но ровно настолько, чтобы стать раздражительной, въедливой и очень озабоченной внешним видом окружающих. Первой жертвой ее произвола стала, разумеется, я, ибо окно заняли сумки, а от кровати ближе было сигать именно к нему. Решив, что пережидать бурю безопасней в самом эпицентре, я вздохнула и сдалась на милость победителя, надеясь, что к утру от моей шевелюры останется хоть маленькое воронье гнездышко. На гнездо, увидев количество расчесок, как по волшебству появившихся в руках Виты, я уже даже не рассчитывала.
«Три слона» видали всякое: трезвых гномов, карликовых троллей, вменяемых магов и даже вежливых рыжих ведьм, но к такому даже они оказались не готовы. От грусти, нахлынувшей океаном волшебных пенделей, Вита пришла в состояние, близкое к мании, и решила совершить подвиг: сделать из кикиморы человека. Подопытной крысой пришлось быть самой нерасторопной из нас — Кире. Меня после дюжины попыток признали неподходящей и отправили в таверну, проверить, все ли в порядке.
Увы, отпустили меня только после тщательного отбора вещей, которые мне предстояло носить весь вечер. Аргументация подобного поступка и вовсе потрясала воображение. Заявив, что иначе она обидится, Вита проследила за переодеванием и выставила меня на суд общественности, то есть в коридор.
Шагать на каблуках было тяжело. Еще тяжелее было не сутулиться и не забывать про осанку. И совсем уж непостижимым образом необходимо было не смотреть под ноги и улыбаться окружающим.
Я пыталась. Моя улыбка сражала наповал, заставляла сшибать вазы и прятаться за колонны. Даже извозчик, увидевший меня по дороге в таверну, не избежал мощного потока улыбки и схватился за сердце. Таким образом, покорять сердца оказалось гораздо проще, чем их завоевывать. Впрочем, инфаркт никогда не заставлял себя ждать, особенно если болотные отмечали конец сессии.
Поняв, что без последствий смотреть на нарядных болотниц могут лишь крепкие духом и телом, я быстрыми перебежками, стараясь не травмировать чужую психику, добралась до любимой и, судя по всему, единственной таверны, в которую пускали болотных без проволочек. Подготовка была в самом разгаре: к нашему столу, укрытому зеленой скатертью с золотистой жабой посередине, то и дело подбегали подавальщики-официанты, расставляя приборы (зря, все равно не пригодится!) и кушанья.
Аромат стоял на все заведение, а потому нам заочно завидовали все пришедшие просто перекусить, ведь им светило лишь меню, а у нас был эксклюзив. Понюхав индейку, довольно отметив золотистую корочку, я с грустью взглянула на дверь. Во-первых, начинать без остальных было плохой идеей — обидятся и отомстят, во-вторых, каким бы экспертом ни был повар (а я знала, что это не совсем верно. Точнее, экспертом он был в совсем другой области), но Альтар справился бы лучше. Я в него верила.