— Марик, мы не в настроении, — отмахнулась от своего кавалера и хмуро глянула на моего Вита. — Хочешь познакомиться с Данькой, иди к Ваничне или ее величеству. Позволят — тогда и начнешь!
— Я готов на все ради прелестной незнакомки, — с поклоном заверил меня болотник и поспешил сбежать за спины более скромных товарищей.
— Ага, как же, на все, — проводила его добрым старым ворчанием кикимора, обвела взглядом процессию и добавила: — Все вы речи сладкие поете, а как до дела доходит! — Болотники потупились и едва не уронили наши с трудом нажитые пожитки. — Отставить обмороки, сначала вещи сдайте, — предупредила их Вита и бодро зашагала по зеленой ковровой дорожке.
Я двинулась за ней следом. Так и шли мы: гордая Вита, озирающаяся по сторонам я и наша свита. А вокруг простирался лучший из всех известных болотных городов. И самый жаркий, наверное. Пот с моего лица начал капать на третьем шаге, на седьмом я поняла, что стремительно худею: ручеек резво стекал с моего лба и капал прямо на дорожку.
— Уже скоро, — подбодрила Вита, снимая с себя свитер прямо посреди улицы. К моему удивлению, никто не вылупился на сеанс стриптиза, да и вообще улицы были пусты и чисты, если не считать наших провожатых. Даже в окнах не стояли ничьи силуэты, хотя солнце почти село, и повсеместно вспыхивали мотыльки. — Чуть-чуть живее, — проговорила болотница, сверившись с внутренними часами. — Миграция уже началась?
— На прошлой неделе, — подтвердил ее догадку ореховый шатен с древесным носом.
Я грешным делом понадеялась, что парень просто не умеет краситься.
— Понятно. — Она запрокинула голову и вздохнула. — Дань, нужно погружаться, — сообщили мне минуту спустя и пояснили: — Позволь городу принять тебя.
Выдав понятнейшие в мире инструкции, Вита начала уходить под мох. Свита не преминула последовать ее примеру. Я осталась стоять одна, аки березка в поле.
Сумеречное небо над головой начало отбрасывать тени, что никак не могло быть добрым знаком. Скорее большим, чешуйчатым и зубастым. Я запрокинула голову, желая хоть напоследок увидеть, чего так боится болотная братия, но кто-то нелюбезно обхватил меня за ботинок и потянул вниз.
Вас когда-нибудь стягивали с крыши за ногу? А под воду затягивали? Меня нет, но здравый смысл подсказывал, что ничего приятного нет ни в одном из действий. Еще мгновение назад ты стоишь и пялишься в небо, выглядывая Чудо-юдо, и когда наконец замечаешь что-то более определенное, чем неясный силуэт, тебя тянут вниз, нисколько не считаясь ни с желаниями, ни с обстоятельствами.
— Что за?.. — стукнувшись копчиком о мраморный пол, возопила я.
— Промазал, — виновато развел ручками какой-то мутный тип и, как будто это могло его оправдать, указал на соломку. — Я подстелил согласно инструкциям.
— Да, Дивус, вы все сделали правильно, — успокоила его Вита. — Можете быть свободны.
Мутный поклонился, начал растекаться по полу, пока полностью не утратил форму, и лужицей поскользил к мшистой крыше.
— Данька! — налетела на меня кикимора. — Ты хоть знаешь, как тебе повезло, что Дивус был именно здесь? Если бы не он, она бы тебя утащила!
— Она? — хлопая глазами, переспросила я. — А это не он был?
Вита стукнула себя по лбу.
— Дань, не в том дело. Но что бы я сказала Ваничне, ее величеству, да деду на худой конец, если бы тебя светлячок утащил?
— А разве он мог бы? — удивилась я, припоминания размер этих живых огоньков.
— Наш — легко. Не веришь — сама увидишь. Завтра нет, а вот позже свожу тебя в зоопарк.
— Обещаешь? — Я вдохновилась перспективой и захлопала в ладоши. — Ты обещала! Обещала! Обещала!
— Вот что с тобой делать? — риторически вопросила Вита и, сцапав меня за ладонь, чтобы не отстала внезапно, потащила в болотный поток. Здесь, под мшистой крышей, жизнь била ключом, барабанными палочками и даже фарфоровой посудой, оправдывая мерцающие вывески «Самый сумасшедший город всех королевств».
Мы шустро сновали между зелеными обитателями подболотья, огибая на поворотах буйствующих и безответственных. А следом, напоминая выводок утят, бежали встречающие. Как они не упускали нас из виду, оставалось для меня загадкой. Если бы не Витина ладонь, до боли стиснувшая мое запястье, я, может, так и осталась бы стоять на одном из перекрестков.
— Ты говорила, что скоро придем, — уличила я во вранье кикимору. Та пожала плечами:
— По верху и было бы быстрее, но миграция, — развела руками болотница. — Даже страховщики приравняли ее к стихийным бедствиям и платят компенсацию.
Аргумент был веским, и я впервые серьезно убоялась тени. То, что она клыкасто-зубастая, пугало меньше, чем официальное признание стихийным бедствием в исполнении пронырливых болотных юристов.
— Вас ждут во дворце, — напомнил один из носильщиков.
— Сейчас, — отмахнулась от него кикимора, — отведем Даньку домой и…
— Леди, сестра королевы ожидает во дворце, — вступил в разговор вынырнувший из толпы болотник. Он был так похож на Трейса с Джейсом, что я поневоле причислила его к семье.
— Спасибо, Лейс, — поблагодарила Вита и хмыкнула: — Неужели уже нашли кого по твою душу… — И уже подоспевшей копии братьев: — Ничего не хочешь добавить?
— Не велено, — шутовски развел ручками Лейс и впрыгнул в болотный поток.
— Что ж… — Вита оценила ситуацию и выдала: — Придется идти во дворец.
Если поначалу я не понимала, как Вита и носильщики умудряются не сбиваться с пути, попадая в потоки спешащих местных, то улучив минутку и взглянув себе под ноги, открыла эту страшную тайну. На дороге под ногами имелись разноцветные дорожки, которые друг с другом не пересекались, но имели обходные мостики, чтобы можно было поменять ветку. Почему-то местное пешеходное движение напомнило мне метро: такое же шустрое, разноцветное и с расписанием. Последний факт я поняла, когда мы перебегали оживленную улицу. По одной ее стороне мчались по делам сотни болотных обитателей, а по другой не шел никто. Цвета у гранитной мостовой были, соответственно, разные.
— Вит, а почему бы им?.. — заканчивать я не стала, ибо ответ сам собой появился в моей непутевой головушке. По улице бодро бежала жабка, высматривая нечто над собой. Я взглянула наверх и едва не создала затор: мох в некоторых районах городка был странным, прозрачным и скользким, как будто и не растение вовсе, а вода. И через эту самую воду жабка следила за настоящим болотным комаром размером с мой кулак. Бросок языка — и комара втягивает под защитную пленку мха.
Наблюдать за чужой трапезой было неприлично, а потому Вита дернула меня за рукав и потянула вперед. Ко дворцу вела самая узенькая из пешеходных дорожек, и нам пришлось идти друг за другом, чтобы не занимать чужие линии. Но не только это отличало ее от остальных. Вместо мрамора путь в обитель монаршей семьи был выложен битым желтым кирпичом.
— Когда-то дворец был желтым, — пояснила Вита. — Но после реконструкции сменил цвет, а стройматериалы решили не выбрасывать, а к делу пристроить! — В словах кикиморы звучала гордость, понятная только истинному болотнику. Мы даже замерли на мгновение, благоговейно уставившись себе под ноги. — И теперь никто не ошибается, когда идет на прием.
Да уж, ошибиться было сложно. Если оттенков красного я уже видела три, то вот желтого — лишь этот кирпич. Наверное, монопольное право на цвет. Интересно, а что происходит, когда турист решит себе на память камешек отколупать? От дома — стыдно, мрамор без специальных орудий не поддастся, а если под ногами лежит…
Я остановилась и наклонилась к дорожке. Схватила кусочек кирпича и…
— Ай, больно же! — возопила я, получив легкий, но веский аргумент не нарушать правил общественного порядка. — За что?
Вита обернулась и потянула себя за косу.
— Дань, ну что за детский сад? Если камешков хочешь — зайдем в хозпостройки и наковыряешь себе целый передник. Зачем же здесь?
— Я проверяла, — пробурчала, не желая признаваться в антиобщественных актах.
— Хорошо хоть в рот не потянула… — успокаивая себя, пробормотала Вита и дернула меня вперед, заставляя встать перед ней. — Вот, чтобы я тебя видела!
Дальнейшая дорога была быстра, печальна и ничем не примечательна. Даже никто не отравился кирпичом.
— Дача взятки прошла успешно. Никто не пострадал, кроме самолюбия некоторых представителей болотного народца. Все животные остались живы и при когтях. Жабки исполнили приветственную песнь. Королева… Королевы в этом бардаке не было, ибо не положено царствующим особам ковырять забор собственного дворца. Все ясно? — поинтересовалась я, поглаживая млеющую от удовольствия Жабку.
Мы сидели на лугу в двух кварталах от дворца. Здесь, как сказала наша с Ваничной сопровождающая, самый приличный район. Старшая болотница отнеслась к ее словам недоверчиво, но от просьб подыскать нам иное жилище воздержалась.
Формально это место действительно подходило члену монаршей фамилии. Размер особняка, количество слуг, парк вокруг дома, конюшни… Даже желтый забор, положенный всем членам семьи, присутствовал вокруг нашего нового дома.
Есть мне не хотелось: во дворце кормили на убой, а уж по случаю возвращения блудной меня, с позором сдавшей сессию (по мнению большинства прислуги!), и вовсе наготовили на всю страну — горе заедать, не иначе. Обожр… Наевшись дальше некуда, я выкатилась из-за стола, а следом поднялась и Ванична.
И тут случилось непоправимое. Видимо, кто-то из свиты сообщил королеве о моем низком порыве, и мне, как дитю неразумному, выдали кирку и ведерко. И отправили на задний двор ковырять стену. Под чутким руководством инструктора, он же эмиссар по особым поручениям.
— И ковыряю я такая стену. Наевшаяся, кругленькая, ленивая, сама понимаешь! — Жабка понимала. Дергала лапками от переполнявшего ее понимания и на ходу ловила мушек. Маленьких, к счастью. — А вокруг собралось с полсотни слуг. И все по делам бегают. То крышку принести, то отнести. И с одной и той же бегают. Глиняной, с трещиной в виде молнии. Туда-сюда. Туда-сюда. Челночный бег сдают, не иначе. И дяденька этот стоит и глазами зыркает, зыркает, нет чтобы сказать что-нибудь. Зыркает то на меня, то на кирку, как будто сломаю!