— Я скучаю по нашему болоту, — призналась я, держась за ручку двери. — Там было так беззаботно тепло, а здесь…
— Здесь у нас есть обязанности, но мы съездим туда. Я обещаю.
— Но не вернемся?
— Нет, уже не вернемся.
Жабка была вне себя от переживаний, и, наверное, будь у нее хвост, радостно бы им завиляла, увидев меня в дверном проеме. Я погладила ее голову, обняла за шею и на ней доехала до лужайки, на которую и была нещадно скинута и облизана.
— Фу-у-у-у-у — вознегодовала я, но перенервничавшая Жабка требовала немедленного успокоения. И зачем-то ей для этого процесса требовалась ни много ни мало — я.
— Ква-а-а, — доходчиво объяснила свои потуги зелененькая и продолжила очищать мне лицо от гипотетических прыщей.
— Красота, — меланхолично заметили с ограды.
Отбиваясь от Жабки, я заметила, как Самаэлен спрыгнула со стены и теперь приближалась к нам. Помощи, впрочем, от нее ждать не приходилось. Вредная коть!
— Красота, — с трудом отбиваясь от липкого языка, выдавила из себя я. — Может, тоже хочешь косметическую процедуру? Говорят, омолаживает!
— Я и так в самом расцвете сил, — заявила Самаэлен и сделала кошечку. Интересно, если кошечка делает кошечку, это как называют? — Госпожа предупредила вас, что с завтрашнего дня…
— Да, да, предупредила.
Я выползла из-под Жабки и, сопровождаемая недовольным фырканьем-бульканьем, поднялась на ноги. Хорошо еще, что дома переоделась в шорты. Теперь, конечно, коленки показывать стыдно, но одежда не испорчена.
К вечеру одежда все же испортилась. Дефицит внимания, вызванный моим долгим, а по меркам самой Жабки едва ли не вечным отсутствием, пришлось возмещать немедленно и без права на отлучку. Мы катались, скакали, валялись на газоне и рассматривали мох, облепивший защитную сетку. Оказалось, если рассматривать ее снизу, то можно разглядеть даже основные узлы, разрушение которых могло привести к исчезновению всей системы.
Солнечные лучи проникали сквозь мох неохотно, а потому растительность под сетью была темно-зеленой и разнообразием не отличалась. Разве что домашняя, но в этом случае я подозревала дополнительное питание. Интересно, а остались в болотном царстве места, не укрытые защитной системой?
Жабка протяжно квакнула, привлекая к себе внимание.
— Да смотрю я, смотрю, — заверила я, переворачиваясь на живот. Поняв, что мое сидение на воздухе затягивается, я попросила Самаэлен принести мне какое-нибудь покрывало. Кошка фыркнула, но просьбу выполнила.
Причину ее фырканья я поняла чуть позже. Жабка не хотела делить меня с чем-либо еще, а потому, зажав край покрывала во рту, протащила меня вокруг особняка. После этого импровизированные санки можно было разве что сдать в утиль. Но я не поддалась. Даже грязные с одной стороны, они оставались чище, чем земля с травой — с другой.
Жабке пришлось смириться, но она продолжала внимательно следить за малейшим моим движением, ожидая, когда сможет выхватить проклятый заменитель ее спины из-под меня.
Закатное солнце окрасило алым забор из желтого кирпича, заиграло на железных флаконах фонарей и скрылось. По неизвестной мне причине закат в Семиречинске длился всего пару минут, и посмотреть его вдвоем считалось божьим благословением. Поэтому если пара хотела проверить, суждено ли им быть вместе всегда, она шла смотреть на закат. Подгадали время — суждено, ошиблись хоть на минуту — отношения обречены.
Мне подобный способ казался глупым, но из спортивного любопытства я бы попробовала. Оставалось только понять, с кем я собираюсь бегать за солнцем. Напрягать лишний раз Альтара не хотелось: он вообще не появлялся, отчего я начала скучать. Может, пригласить Наона, как и советовала Ванична?
Идея показалась мне бредовой, а потому достойной исполнения. Помнится, его звали на чай. Так почему бы не проверить, может, нам суждено всю жизнь друг другу палки в колеса ставить, кто знает?
Запрет на выход с территории поместья пока не сняли, а потому я прошла вдоль ограды и, становясь на цыпочки, рассматривала соседские имения и дорогу. Мимо нас шло лишь две линии, что обеспечивало спокойствие и порядок в округе. Зато дорога для скаковых жаб была широкой — целых три жабы в ширину. Внезапно мне безумно захотелось прокатиться. Тяжело вздохнув, я отвергла эту задумку как небезопасную: подставлять семью я не собиралась даже ради адреналина. Точнее, особенно ради него. Лучше уж почитать про местную фауну, чтобы никакой зубастый мотылек-долгожитель не унес меня на Кудыкины горы на посадку и сбор томатов.
Поднявшись, я пропустила момент, когда Жабка одним плавным движением оказалась у покрывала и с победным кваком потянула его на себя.
— Отдай! — крикнула я, отправляясь в погоню за неуловимой мстительницей покрывала. — Отдай, кому сказала!
Жабка пропустила все мои просьбы-приказы мимо ушей, радостно нарезая круги по поместью. Она была довольна как слон, или даже кит (он побольше будет): все хозяйкино внимание ныне принадлежало только ей одной. В очередной раз махнув головой, непутевое земноводное забросило покрывало за границы мха. Вот так экспериментальным путем мы установили, что проблема проницаемости сети имеет место только с внешней стороны. То есть туда выскочить может все, а вот обратно…
Решив не геройствовать, что было свойственно болотной натуре, я позвала:
— Самаэлен!
Растрепанная и сердитая кошка явилась спустя пятнадцать секунд, недовольно выпустила когти, но внезапно подобрела.
— Хорошая наследница, правильная, — похвалила она меня. — А то лезут всякие дурни на рожон, а потом спасай этих идиотов! — поделилась опытом Хранительница, легко преодолела сеть и притащила покрывало. — Правильная молодая хозяйка, заботится о своей матери.
Я покраснела: приятно было осознавать себя правильной и ответственной. Даже очень.
— Самаэлен…
— Элен, — отозвалась кошка, элегантно присаживаясь.
— Элен, — улыбнулась я, с трудом удерживаясь, чтобы не погладить хвостатую красавицу. Жабка ревниво квакнула и ткнулась в меня головой. Чтобы не упасть, пришлось повиснуть на ревнивице. — А что-нибудь уже выяснили про поиск?
— Точно еще нет, но Кирстену направили ноту протеста. Им запрещено колдовать в пределах города без крайней необходимости. А поиск никак не входит в перечень необходимых чар. Тем более, судя по параметрам луча, искали какой-то артефакт, как самые распоследние воры.
— А почему именно Кирстен? — возмутилась я. Подозревать Альтара мне не хотелось, а он ведь тоже из Кирстена и как раз маг. — Сколько в делегации магов?
— Четыре, — подумав, ответила кошка. — Один еще не прибыл. — При упоминании о задерживающемся мордочка Самаэлен исказилась, она воинственно выпустила когти и обнажила зубы. — Остальные — принц и двое его магов — уже здесь. Даже жаль, что младший из принцев не унаследовал силы, какой был бы удивительный молодой человек, — поделилась переживаниями Хранительница, на некоторое время заставив меня забыть о ее кошачьей сущности.
— Такой красивый?
— Достойный молодой человек, — как взаправдашняя светская львица, похвалила Самаэлен.
— Ты его видела? — не удержалась от вопроса я.
— Еще бы, — фыркнула кошка и добавила: — Вот брат его — мрачный тип. Никто не знает, что у него на уме. Отвратительный противник, королева не любит иметь с ним дело. Отвратительно!..
Пофыркивая от негодования, кошка запрыгнула на ограду и, мягко ступая, удалилась по своим служебным делам. Или по личным. О ее истинных намерениях я не имела ни малейшего понятия.
За день моя комната изменилась, и в первую очередь изменения коснулись окон. Стекла стали толще, рамы крепче, а шторы — плотнее и, соответственно, тяжелее. Чтобы они не рухнули мне на голову, заменили и карнизы, и теперь, кутаясь в бархат портьеры, я не боялась обрушения.
Второй этаж нашего дома, на котором я жила, находился под общей защитной сетью из мха, но открой я окно и заберись на подоконник, могла бы погладить внешнюю сторону защиты. Каким образом от налетов мутировавших насекомых защищали верхние части строений, я пока не знала, а потому радовалась, что моя комната находилась именно на втором этаже.
Жабка в последний раз квакнула в саду и отправилась укладываться спать. Я помахала ей рукой на прощание и забралась на подоконник. Хоть я не ужинала, есть не хотелось: периодические побеги на кухню за бутербродами сделали свое дело.
Незаметно для себя я задремала прямо на подоконнике, лбом опираясь прямо на холодное стекло.
Пробуждение было не из приятных. А кому, подумайте сами, будет радостно подниматься в восьмом часу, бежать на кухню и перехватывать завтрак вместо того, чтобы встать, когда захочется, и завтракать медленно и степенно, разговаривая с мамой о последних новостях болотного мира?
Увы, несмотря на летнюю погоду, в столицу мы прибыли не отдыхать, а работать. И даже тот факт, что жили мы по домам, был большим нарушением, на которое все единодушно закрывали глаза. Но для отчетности, заметим, нам всем были выделены места в общежитии болотной Академии, коими мы могли воспользоваться при первой же необходимости.
Захватив с собой приготовленные специально для меня любящими руками Ваничны бутерброды, я распрощалась со всеми, пощекотала Жабку под брюшком и бросилась на место отбытия ежегодного адептского наказания.
Зоопарк, к счастью, еще не успел открыться, и я почувствовала острый укол удовлетворения, заметив небольшую хмурую толпу, ожидавшую открытия ворот. Меня пустили без лишних вопросов под завистливыми взглядами деток. Я поежилась, понимая, что если меня поставят на коммерческую деятельность, то загнусь под лавиной их вопросов-поручений, которыми меня наградят просто из вредности.
Зоопарк мирно раскачивался, просыпаясь к началу своего рабочего дня. Животные лениво переступали с лапы на лапу, догрызая свой завтрак и разминая конечности, птицы расправляли крылья и прочищали горла, насекомые заготавливали вонючую жижу, чтобы было чем плеваться в злых болотных детей.