– Скажите спасибо, что хотя бы что-то дают, – резонно замечает Кассандра, пробуя кусочек булки и, похоже, совсем не обращая внимания на её вкус. – После всего, что нам пришлось пережить, я бы съела даже камень, если его положат на тарелку.
– Скажи ещё, что нам повезло, – фыркает Теона, отбрасывая светлую прядь волос с лица. – Еда, кстати, сносная, я имею в виду другое.
– Не драматизируй, – мягко говорит Амара, отламывая кусок хлеба. – Это просто еда. И просто утро. Впереди явно будут вещи и похуже.
Все на мгновение замолкают, погружаясь в мысли. Только ложки глухо стучат по пластиковым тарелкам, а мутный свет, льющийся из грязных окон, наводит на меня еще большую тоску по дому. В какой-то момент я встречаюсь взглядом с Финном, сидящим в другом конце зала. Он подмигивает мне, пожимая плечами, как бы говоря: «Привыкай, принцесса.» Его синие волосы небрежно растрёпаны, а на лице всё та же насмешливая ухмылка, но в глазах читается странная смесь оптимизма и смирения. Он кивает мне в знак поддержки, и я машинально киваю в ответ.
После быстрого и невкусного завтрака нас выстраивают на открытой площадке перед обнесенным бетонным забором зданием. В лицо бьёт ледяной ветер, продувающий насквозь. Одно утешение – балаклавы, выданные нам вместо полноценного обмундирования, – спасают лицо и уши от холода.
На площадку, чеканя шаг, выходит майор Харпер, рядом с ним – ещё один военный в полном боевом снаряжении, за исключением шлема.
– Лейтенант Зак Эванс, – громко объявляет Харпер, представляя своего товарища. – С завтрашнего дня он будет обучать вас стрельбе и рукопашному бою. Сегодня его задача – оценить, как вы справляетесь с нагрузками.
Я автоматически выпрямляюсь, чувствуя, как спина напрягается от неожиданности и лёгкой тревоги. Теона, стоящая рядом, громко выдыхает и возбуждённо шепчет что-то Шону на ухо. Тот слушает молча, но его взгляд, тяжёлый и мрачный, упирается в молодого лейтенанта.
На первый взгляд, Эванс младше Харпера лет на пять, и заметно уступает ему в росте и физической силе. Его телосложение стройное, даже хрупкое в сравнении с внушительной фигурой старшего офицера. Пепельные волосы лейтенанта беспорядочно колышутся на ветру, а светлые глаза внимательно и цепко изучают выстроившихся рядами инициаров. Задержав взгляд на трех металлических колечках в правой брови лейтенанта и тоннелях в мочках ушей, я почему-то не могу сдержать непроизвольной улыбки.
– Вы здесь не для того, чтобы расслабляться, – напоминает майор Харпер. Его пронзительные зелёные глаза останавливаются на каждом, оценивая наш внешний вид. – Сегодняшний день покажет, кто из вас действительно готов продолжить обучение.
Затем нас снова ведут на очередную тренировочную площадку. Узкие полосы препятствий, барьеры, сетки, колючая проволока… Неотдохнувшее тело отзывается на увиденное тянущей болью в мышцах и неприятной пульсацией в поврежденном запястье. В воздухе ощущается запах металла, смешанный с влажной землёй. Небо, как и вчера, затянуто хмурыми тяжелыми тучами. Под ногами вязкая грязь, напоминающая несъеденную кашу.
– Начнём с разминки, – командует Харпер, его голос звучит властно и бескомпромиссно. Я невольно подмечаю, что все командование Полигона немногим старше нас самих. Генерала в расчет не беру. Но лейтенант Эванс, например, выглядит нашим ровесником. Майор – максимум на двадцать пять. Исходя из этих наблюдений, удручающий вывод напрашивается сам собой…. Военные в высоких чинах здесь тоже долго не живут и звания наверняка получают не за тупые речовки, повторяемые с раздражающей регулярностью.
– Задание аналогичное тому, что вы выполняли вчера – пройти через полосу препятствий. И не думайте, что будет легче, – продолжает запугивать нас майор.
Словно кто-то думал, что будет легче, мысленно фыркаю я. Интересно, Харпер говорит от себя, или у него есть строгие инструкции, как правильно подавлять волю новобранцев и доводить их до нервного истощения?
После очередного приказа мы послушно выдвигаемся на площадку. Шон, Теона, Кассандра, Дилан и остальные идут рядом, а на другие сплотившиеся группы инициаров я даже не смотрю. Своих бы запомнить и не потерять в толпе.
Пропустив первую команду вперед, начинаем пробежку через препятствия. Первое – сетка из колючей проволоки, под которой нужно проползти. Гроздья проволоки висят настолько низко, что любое неправильное движение может разорвать костюм и поранить кожу. Острые колючки задевают мои плечи, когда я медленно ползу по грязи, стараясь наклонять голову, как можно ниже.
– Быстрее! – кричит Харпер, стоящий на возвышении и наблюдающий за нами.
Его взгляд на мгновение задерживается на мне, и я чувствую, как в груди поднимается странное чувство – смесь страха, ярости и чего-то неопознанного… Отчетливо понимаю только одно – майор вызывает у меня стойкую антипатию и острое желание стереть самоуверенное выражение с его надменной физиономии.
Выбравшись из-под сетки, бегу к высокой стене. Она ниже, чем вчера, но все равно требует огромных физических усилий, чтобы ее преодолеть. Краем уха слышу, как рядом со мной тяжело дышит Шон, его нагоняет Теона. Взбираемся на стену, мои ноги привычно дрожат, руки ноют от напряжения, но я не останавливаюсь. Бросаю быстрый взгляд на Кассандру. Она цепляется за край стены и тоже поднимается, а затем помогает Дилану подтянуться.
– Давай, – шепчет она ему, и я замечаю, как её рука на мгновение задерживается на его плече дольше, чем нужно. Кажется, в наших рядах наметилась еще одна парочка. Молодец, Кэс, так держать.
Когда со стеной покончено, начинается бег через барьеры и прыжки через рвы. Запыхавшись, немного отстаю. Теперь рядом со мной Юлин и Финн. Китаянка прыгает через ров, её движения быстрые и лёгкие, несмотря на невысокий рост. Финн проскальзывает через барьеры с той же лёгкостью, но на его лице видна мрачная решимость.
Впереди – последнее препятствие. Канат, по которому нужно взбираться вверх, а затем спускаться вниз с высокой платформы. Я хватаюсь за верёвку, чувствуя, как покрытые мозолями ладони обжигает болью даже сквозь перчатки.
Спустя десять бесконечных минут, я наконец спускаюсь вниз, перевожу дыхание и вытираю пот с лица. Костюм весь в грязи, силы на исходе, но, черт возьми, я, как никогда, довольна собой.
Харпер по-прежнему стоит рядом с Эвансом. Оба бесстрастно наблюдают, как измученные инициары один за другим прибывают к финишу. Меня не покидает ощущение, что наши командиры с нетерпением ждут, кто из нас первым сдастся. Что-то в пристальном оценивающем взгляде майора, когда он встречается с моим, заставляет напряженно замереть и задержать дыхание.
– Держись, – слышу я рядом голос Теоны. – Харпер нас не отпустит, пока не выжмет до конца.
– Знаю, – кивнув, отвечаю я.
Отвожу взгляд от пронизывающих глаз майора. Внутри шевелится тревожное чувство. Не могу понять причину его пристального внимания, и это чертовски нервирует. Чувствую себя подопытным образцом под линзой микроскопа.
Тренировка продолжается. Мы бегаем, прыгаем, ползём – это непрекращающийся круг боли и усталости. Время тянется как растопленный воск, и кажется, нет ни конца ни края бесконечной гонке.
Когда препятствия, наконец, заканчиваются, мы все без сил валимся на землю, пытаясь восстановить дыхание и хоть немного передохнуть.
– Неплохо, – говорит Харпер, приближаясь к нам. – Но это еще не конец.
Да что б тебя, садист проклятый! Моё сердце бешено колотится в груди, когда мы переходим к следующему этапу тренировки – штурмовой полосе с ограждениями, лазерными ловушками и системой ударов электрошоком. Ноги наливаются свинцом, но расслабляться нельзя. Каждый из нас должен пройти это испытание, и никто не хочет быть тем, кто сдастся первым.
На этот раз мне выпала очередь идти первой. Я пытаюсь сосредоточиться, но моё тело уже на пределе. Рядом пыхтят Шон и Теона. Они, как обычно, работают слаженно, а Касандра и Дилан двигаются с заметной усталостью, остальные остались далеко позади.
Я прыгаю через ограждение и почти моментально получаю удар электрическим разрядом по ноге. Острый спазм мгновенно пронизывает моё тело, и я вскрикиваю. В голове всё смешивается, мысли путаются от болевого шока, но я не могу позволить себе остановиться. Я поднимаюсь и бросаюсь к следующей секции – нужно пробраться под низкими сетками лазеров.
Мой взгляд замыливается, внимание рассеивается – и я совершаю ошибку. Недооцениваю высоту лазера и резко двигаюсь вперёд, задевая луч плечом. Система срабатывает мгновенно: громкий сигнал тревоги и новый разряд электричества бьёт по телу, выбивая меня из равновесия. Падаю на колени, чувствуя, как боль пронзает каждую клетку тела.
В этот момент я с досадой замечаю, что Харпер пристально наблюдает за мной с возвышения. Черт, отвернись, дай мне пережить позор и собраться с силами. Ага, размечталась… Майор быстро спускается на тренировочное поле и пружинистой походкой направляется ко мне.
– Встать можешь? – его голос резкий, но в нём звучит едва уловимая нотка заботы.
Вскинув голову, настороженно наблюдаю, как он неумолимо приближается. Мои руки дрожат, частое дыхание сушит губы. Какого черта ему от меня нужно? С трудом пытаюсь подняться на ноги, ощущая на себе прожигающий взгляд Харпера. Кажется, я подвернула лодыжку, и каждое движение сопровождается стреляющей болью.
– Все в порядке, – говорю сквозь сжатые зубы, догадываясь, что выгляжу как побитая собака.
Он безразлично кивает и, наклоняясь, подаёт мне руку. Я неохотно принимаю её, ощущая холод его перчатки и крепкую хватку. Он поднимает меня с земли, и на мгновение я испытываю подобие благодарности. Но это ощущение длится недолго.
– Не расслабляйся, Дерби, – ледяным тоном чеканит Харпер, резко отпуская мою ладонь. – Ты только что показала свою слабость. На поле боя за такие ошибки убивают.
Его безжалостные жестокие слова режут, как нож. Я с трудом перевожу дыхание, пытаясь осознать, что произошло. Он мог просто помочь мне, но вместо этого делает всё, чтобы я почувствовала себя ничтожеством.