Стоит ли мне кому-то об этом рассказать? Или лучше пока промолчать, как и о внезапно проснувшейся способности ночного видения?
Процесс проверки длится несколько минут, но они кажутся вечностью. Я слышу только своё дыхание и тихий гул медицинских приборов. Наконец свет над головой выключается. Я медленно встаю, пытаясь не думать о плохом.
– Всё чисто, можете вернуться к остальным, – голос врача звучит обыденно, как будто не он только что освободил меня от самого страшного приговора.
Фух, кажется, я цела. Облегчённо выдыхаю, ощущая, как тянущие мышцы наконец начинает отпускать.
Вернувшись в коридор, первым замечаю Ховарда. Он тоже прошел все процедуры и ждет дальнейших указаний. Шон стоит в углу, потирая затылок, его лицо невыразимо измученное и уставшее. В облегающем термокомплекте (утром его выдали каждому инициару), он выглядит немного…хмм… странно. Тонкая ткань детально подчеркивает рельефные мышцы и другие анатомические подробности. Я смущенно отвожу взгляд, устыдившись собственных мыслей.
– Ну что? – тихо спрашивает Ховард, приблизившись ко мне почти вплотную.
– Док сказал, что все чисто, – отвечаю я, прикладывая ледяные пальцы к горящим щекам.
– Супер, у меня тоже, – он кивает, но его взгляд остаётся настороженным.
– Остальные уже в курсе насчет нападения шершня?
– Да, – мрачно кивает Шон, – И они в шоке, но знаешь, если бы Юлин, Финн и Теона оказались на нашем месте, то все могло закончиться куда хуже, – задумчиво добавляет он.
– Почему ты так решил? – недоумеваю я.
– Твоя реакция… Ты не растерялась и, можно сказать, спасла нас всех. Это отличная интуиция или что? Как ты поняла, с чем мы имеем дело? – его взгляд задерживается на моих губах, затем скользит ниже, вызывая желание прикрыть все стратегические места, слишком подробно подчеркнутые обтягивающим бельём.
– Нас спас Харпер, – нахмурившись, напоминаю я, уклоняясь от ответа на конкретный вопрос. Не говорить же ему, что я внезапно обрела кошачье зрение. – Погибли люди, Шон. Ты видел, как эта тварь разрывала тела солдат на части?
– Шершень, словно знал слабые места в броне, – нервно кусая губы, размышляет Шон. – Как это возможно?
– Понятия не имею, – отрешённо качаю головой, убирая за уши спутанные пряди.
– Черт, надеюсь, теперь нас отпустят в барак, – он устало потирает лицо ладонями. – Я готов вырубиться прямо здесь.
– А ты не хочешь выяснить, что на самом деле произошло в лесу? Я думаю, что передатчик неслучайно пропал.
– Думаешь, он расскажет? – скептически усмехается Шон, показывая взглядом на двигающегося к нам по коридору Харпера.
О, боги, майор тоже без брони, и это точно зрелище не для слабонервных. Я мгновенно забываю о том, что еще минуту назад пускала слюни на Шона.
Черт, даже без массивной экипировки этот мужчина источает угрозу и мощь, каждая линия его тела – олицетворение силы, хищной гибкости и выносливости. В облегающей форме его мужественное телосложение становится ещё более эффектным. Осанка безупречна, движения чёткие и уверенные. Застыв с нелепо открытым ртом, я не могу оторвать взгляд от того, как натянута ткань на его плечах и руках, обрисовывая мышцы. Он выглядит как живая сталь, холодный и несгибаемый. Щеки снова начинают гореть от смущения, но не могу заставить себя отвлечься.
Харпер проходит мимо, не глядя в мою сторону, но, черт возьми, его подавляющее присутствие ощущается до дрожи. Он как холодный ветер, который внезапно врывается в комнату, закручивая в вихрь всё вокруг и полностью заполняя пространство. Зависнув на беззастенчивом разглядывании нашего командира, пропускаю тот момент, когда в коридоре один за другим появляются остальные инициары.
– Охрененный, да? – со смешком шепчет мне в ухо Юлин, как обычно, незаметно и бесшумно оказавшаяся рядом. – Ему бы выражение лица попроще, и я бы влюбилась.
– Ничего особенного. По мне так самый обычный солдафон. Генерал покруче будет, – хмуро бубнит Финн, бесцеремонно подслушав наш разговор.
– Да что ты понимаешь, Лиамс! – закатив глаза, хмыкает Юлин, игриво накручивая на палец черный локон с красным кончиком.
– Финн просто ревнует, – усмехаюсь я, быстро разгадав причину недовольства юного генетика с растрепанными синими патлами.
– Подберите слюни, вы для него бесполая биомасса, – иронично констатирует Шон, вперив раздраженный взгляд в Теону, которая тоже без тени смущения пожирает глазами идеально прокаченное тело Харпера.
– Год назад Эванс тоже был всего лишь новобранцем, а теперь стоит рядом с майором плечом к плечу. Почти на равных, – возражает девушка, приглаживая торчащие светлые волосы.
Эванс? Я часто моргаю, только сейчас заметив, что лейтенант и правда здесь и ни на шаг не отстает от командира.
– Заражённых не выявлено. Считайте, что сегодня вам крупно повезло, – с неуместным сарказмом хладнокровно бросает Харпер.
Его голос звучит безукоризненно чётко и сдержанно, словно ничего вопиющего не произошло, а мой взгляд непроизвольно отмечает, как завораживающе напрягаются рельефные мышцы под тонкой тканью. Каждое движение – словно отточенный механизм, без лишних усилий, без ненужных жестов. Как ему удаётся выглядеть так собранно после всего, что случилось? Я невольно ловлю себя на мысли, что Харпер – это не только военная машина, но и человек, в критический момент готовый подставить себя под удар, чтобы защитить члена команды. И это неожиданно вызывает внутри странное, тёплое чувство.
– Дерби, – низкий голос Харпера вырывает меня из легкого транса. Я вздрагиваю, встретившись с его ледяным взглядом. – Ты что-то хотела сказать?
Потемневшие зеленые глаза смотрят прямо на меня, и я на мгновение теряю дар речи. Сердце колотится с перебоями, ладони потеют от непонятного внутреннего напряжения.
– Эм, нет… – бормочу я, чувствуя, как моё лицо вновь начинает пылать. В голове хаос. Почему он вспомнил о моем существовании именно сейчас? Почему я не могу быть такой же собранной, как он?
– А я рассчитывал, что ты объяснишь, как твоя группа умудрилась потерять передатчик связи, – подобие усмешки появляется на его чувственных губах, совершенно не подходящих такому деспоту, как он. Взгляд майора препарирует меня наживую, словно сканируя невидимыми рентген-лучами.
– Только после того, как вы объясните, каким образом на Полигон проник шершень! – вскинув голову, неожиданно для самой себя выпаливаю я.
На мгновение в коридоре госпиталя устанавливается зловещая тишина. Я почти физически ощущаю, как наэлектризован воздух вокруг нас.
– Самоубийственно смело, Дерби, – медленно приподняв бровь, майор бесцеремонно осматривает меня с головы до ног, заставив вспыхнуть до кончиков волос. – Думаю, тебя стоит отправить на повторную диагностику. Что скажешь, инициар Дерби?
– Не вижу для этого причин, майор Харпер, – собрав все свое мужество, твердо выдаю я.
– Тогда все на выход, – командует он, и, окинув меня еще одним пронзительным взглядом, направляется в конец коридора.
Зак Эванс тенью следует за ним. И остальные, после короткого замешательства, тоже пытаются нагнать размашисто шагающего Харпера.
– Поздравляю, Ариадна. Кажется, тебе удалось привлечь внимание нашего непробиваемого командира, – хихикает Кэс, несильно толкнув меня локтем.
– Тебе это еще аукнется, выскочка, – насмешливо выплёвывает Дилан в мою сторону. – Только у конченой идиотки могло хватить мозгов дерзить Харперу. Держись от нее подальше, Кэс, иначе и тебя заденет.
– Не сгущай краски, Пирс. Майор не шершень, чтобы питаться человечиной, а все остальное можно пережить, – иронизирует Кассандра.
Мы выходим из стерильного коридора медбокса, едва поспевая за Харпером и Эвансом. Атмосфера ещё более напряжённая, чем до этого – полное недоумение повисло в воздухе. Все молчат, но я чувствую, как среди инициаров нарастает беспокойство. Процедуры завершены, но вопросов меньше не стало.
– Почему нас не оставили на карантине? – наконец шепчет Юлин, переглядываясь с Теоной. – Вдруг вирус просто ещё не проявился? Я не боюсь за себя. Мы его даже не видели, но другие…
– Я тоже думал, что нас будут держать под наблюдением, – добавляет Финн, озадаченно хмурясь.
– Им просто плевать на нас, – с лёгкой усмешкой говорит Шон, пихая рукой Дилана. – Одной проблемой меньше, если что.
– Не нагнетай, – осаждаю его, пытаясь не думать о том, что Ховард в чём-то прав. – Харпер тоже контактировал с шершнем, и он уходит с нами, – цепляюсь за эту мысль как за спасательный круг. Если он не волнуется о собственной безопасности, возможно, ситуация действительно под контролем.
– Как мы вообще доберёмся до казарм в этом? – Теона зло трогает тонкую ткань термокостюма, который подчеркивает её стройную фигуру, но совершенно не подходит для уличного холода. – Мы промерзнем до костей.
– Может, нам хотя бы дадут нормальную одежду? – нервно подмечает Юлин, оглядывая остальных.
Инициары нервно перешептываются, недовольство растет. Мысли о возможном заражении, холоде и странных решениях командования окончательно выводят всех из себя. Я едва сдерживаю себя, чтобы не начать паниковать вместе со всеми. Чувство подавленности и бессилия снова накатывает волной, как только вспоминаю шершня. Вдруг действительно что-то осталось незамеченным?
Но тут Харпер, не замедляя шага, громко произносит, перекрывая наши разговоры:
– Вас заберут бронемобили и доставят в жилые корпуса. Ближайший транспорт уже в пути. Вопросы?
– А если вирус… – начинает кто-то из нашей группы, но майор резко обрывает.
– Вас проверили. Повторюсь, заражённых нет, – небрежно отрезает он с таким холодом в голосе, что спорить ни у кого не возникает желания.
Зябко ёжась и стараясь держаться как можно ближе друг к другу, мы выходим на улицу, покидая тёплое здание госпиталя. Холод обрушивается на нас, пронизывая насквозь. Термоодежда, хоть и предназначена для защиты от пониженных температур, кажется абсолютно бесполезной в этот момент. Каждый вдох обжигает лёгкие ледяным воздухом. Теперь мы стараемся не просто держаться вместе, а буквально прижимаемся друг к другу, чтобы хоть немного согреться.