– Теоретически – да, – поморщившись, киваю я.
– С ума сойти! И каков он, этот… – Теона слегка мнётся, подбирая слова, – Сол? Он… нравится тебе?
– Мы с ним не особо близки, – уклончиво отвечаю я. – Наши семьи договорились об этом браке, когда мне было всего десять, а ему тринадцать. Совсем дети… – рассеяно улыбнувшись, отвожу взгляд в сторону. – Я росла с мыслью, что однажды Сол станет моим мужем, свыклась с этим фактом и приняла. Он симпатичный, правда, но у меня не было времени, чтобы влюбиться. И, честно говоря, я не уверена, что любовь в таких условиях вообще возможна.
– А теперь? – мягко уточняет Теона, её голос звучит по-дружески тепло и ненавязчиво. – Теперь всё изменилось, ведь ты здесь. И неизвестно, когда ты вернёшься. Свадьба… под вопросом?
Я киваю, тяжело вздыхая:
– Я не знаю, Теа. Всё, что я думала о своей жизни, что планировала… Мой отец, мои обязанности, этот брак… В любом случае, моё будущее теперь – больше загадка, чем запланированный сценарий.
– И как ты к этому относишься? – Теона смотрит на меня с искренней заинтересованностью. – Ты хотела эту свадьбу?
Я молчу несколько секунд, вспоминая безликие церемонии и холодные, почти деловые переговоры, окружающие меня в Улье.
– Хотела ли я её? Не думаю… – медленно отвечаю я. – Это было… неизбежно. Как бы странно это ни звучало, я не думала о том, что хочу или не хочу. Это просто было частью моего пути.
– И у вас с ним… – Теона делает красноречивую паузу, вопросительно вскинув брови. Я не спешу отвечать, хотя прекрасно понимаю, что она имеет в виду. – Неужели вы ни разу? Или вам до свадьбы нельзя ничего такого?
– Можно, – усмехаюсь я. – В Улье никто не требует от невест невинности.
– Так было у вас или нет? – в лоб спрашивает Теона, устав ходить вокруг да около. – Ну же, Ари, колись. Я тебе всю свою подноготную выложила, ничего не скрывая.
– Ладно, – сдаюсь я, прикладывая холодные ладони к горящим щекам. – Мы попробовали один раз. Мне просто было любопытно, и, честно говоря, на эту роль подошел бы любой другой, но доступ в мою соту был только у Сола.
– Соту? – хмурится Теона.
– Так называются комнаты в центральной башне Улья. Они шестигранные, как и все помещения на острове, – кратко разъясняю я.
– И тебя держали там? Как узницу? – с сочувствием интересуется Теа. Ее бесцеремонная настырность невольно напоминает мне о том, почему в прошлом я предпочитала общаться исключительно с Дрейком.
– Это вопрос безопасности. Я – дочь президента…
– М-да, что-то теперь этот вопрос никого особо не волнует, – хмыкает Теона. До обидного чертовски верное замечание. – Сол, я так понимаю, облажался? – со смешком добавляет она.
– Почем ты так решила?
– Если бы он был на высоте, то одним разом ваши сексуальные опыты явно бы не ограничились, – поясняет Теона. – Я права?
– Отчасти. Я утолила любопытство и поняла, что мне это не нужно, – отвечаю я, чувствуя себя крайне неловко.
– Тебе просто попался отстойный любовник. Искренне сочувствую, Ари. Мне повезло больше. С обоими. Кстати, здесь допуск в нашу «соту» не такой строгий, – лукаво подмигивает мне Теона. – Я бы на твоем месте не тормозила и попробовала еще с кем-нибудь. Неизвестно, что ждет нас завтра…Поэтому мой тебе совет, подруга. Бери от жизни все, пока есть возможность.
Я лишь тихо смеюсь в ответ, но внутри нарастают смятение и глухая тоска. Теона более раскованна и уверена в таких вещах, а я… я росла под постоянным надзором, и мои решения контролировались отцом и системой. Брать от жизни все? Для меня – это непозволительная роскошь, но не буду отрицать, ее совет звучит весьма заманчиво. Вот только мои мысли сейчас заняты отнюдь не парнями, хотя…
Внезапно раздается резкий, металлический звук, эхом разлетающийся по комнате. Я вздрагиваю от неожиданности, а Теона, нахмурившись, устремляет взгляд на интерактивную панель, встроенную в стену у двери.
– Что это? – тихо спрашивает она, направляясь туда.
Я следую за ней, чувствуя, как внутри с каждым шагом нарастает тревога. Синие огоньки на экране начинают сменяться, вырисовывая чёткие строки расписания:
06:00 – Подъём.
06:30 – Физическая подготовка. Силовые тренировки. Проходят на площадке под открытым небом или в специально оборудованном зале.
08:00 – Завтрак. Короткий перерыв для приёма пищи в общей столовой.
08:30 – Стратегические занятия. Инструктаж по тактическим и стратегическим действиям. Введение в военное планирование.
10:00 – Боевая подготовка. Отработка боевых навыков, в том числе рукопашный бой, использование оружия.
12:00 – Обед
12:30 – Лабораторные тесты. Проверка физических и ментальных показателей, изучение физиологических изменений под нагрузкой.
14:00 – Моделирование боевых миссий. Участие в виртуальных или реальных симуляциях боевых заданий.
17:00 – Свободное время. Отдых, общение между инициарами, или дополнительные тренировки по желанию.
18:00 – Ужин
19:00 – Вечерний инструктаж. Информация о текущих задачах, проверка командной сплочённости.
20:00 – Отбой
Теона медленно читает расписание вслух, и по мере того как она продвигается, мои руки начинают холодеть, а взгляд инстинктивно засекает текущее время.
18.55.
Судя по всему, через пять минут нас ждет вечерний инструктаж.
– Жесткий график, – мрачно усмехается Теа. – Но не жестче, чем на Полигоне. Нам выделили целый час на отдых и общение.
– Или дополнительные тренировки по желанию, – хмуро дополняю я.
– Зато отбой в восемь, – оптимистично заявляет Теона. – До шести утра многое можно успеть, – многозначительно подытоживает она, поражая меня очередной резкой сменой настроения. Как ей удается не унывать в этом аду?
– Успеть бы отдохнуть…
– Ари, не тухни. Прорвемся, – подбадривает меня Теа. – Согласись, условия тут лучше, чем в общем бараке на Полигоне.
Вскоре синие буквы на экране сменяются схемой жилого модуля. Комнаты, оснащённые персональными санузлами, соединяются извилистыми коридорами, как части сложного механизма. В центре схемы мигает красный круг – указание на большой зал, куда нам, очевидно, необходимо направиться.
Глава 20
Мы с Теоной направляемся к месту нашего первого инструктажа. На Полигоне подобное мероприятие проходило весьма хаотично и состояло в основном из мотивационных пафосных речовок Харпера и Эванса, больше направленных на то, чтобы вызвать сумятицу в наших мыслях и хорошенько запугать. Посмотрим, изменится ли риторика наших командиров за пределами Полигона.
Бесконечные коридоры и однообразные повороты напоминают лабиринт, но зафиксированная в памяти схема жилищного модуля (назвать это место бараком или общежитием язык не поворачивается) безошибочно ведет меня туда, куда нужно. Я никогда не испытывала сложностей с запоминанием карт и маршрутов. В Улье навигационный навык вырабатывается с детства, так как весь остров – это один огромный лабиринт, связанный сложной витиеватой системой наземных и подземных переходов и туннелей.
– Ты так уверенно двигаешься…, – едва поспевая за мной, удивляется Теа. – У тебя случайно нет в голове навигационного чипа? Я бы сто раз уже заблудилась, – сокрушённо вздыхает она.
– Следи за указателями, если забыла схему, – пожав плечами, указываю на мигающие красные стрелочки, обозначающие направление. Внутри поднимается волна гнева и возмущения: я не могла ошибиться во время ночного патрулирования. Пусть я не настолько вынослива физически, как Кассандра или Шон, но в некоторых своих навыках уверена на все сто.
Карты, маршруты, планирование – это моя стихия и сильная сторона. И мысль о том, что Харпер посмел заявить, будто я «сбилась с пути», вызывает у меня ярость. Нет, что-то не сходится. Я вспоминаю каждую деталь той ночи, каждый шаг, и чем больше думаю об этом, тем сильнее убеждаюсь – он лжет. Возможно, меня тупо подставили, и Эванс намеренно показал мне неверный маршрут. История с пропажей передатчика в свете этих подозрений теперь выглядит еще более мутной.
Мы наконец подходим к стеклянным дверям, которые бесшумно разъезжаются перед нами. Зал просто огромен и напоминает амфитеатр с шестью рядами сидячих мест и проходом по центру, разделяющим помещение на два фланга. Металлические стены холодно блестят под ярким светом ламп, а плазменные экраны на них транслируют тот же видеоряд, что и центральный дисплей. Всё это напоминает театр военных действий, где зрителям предстоит увидеть очередное «представление».
Интересно, кого сегодня мы увидим на сцене?
Я стремительно иду вперед. Громоздкая обувь глухо стучит по гладкому полу, но звук не приносит облегчения, а лишь усиливает гнетущую тишину.
Я обвожу взглядом зал, выискивая знакомые лица. Шона и Дилана замечаю первыми, их фигуры отчётливо выделяются на фоне бледных стен. Шон поднимает руку в приветственном жесте, в серых прищуренных глазах мелькает слабая тень облегчения, но оно быстро сменяется настороженностью и беспокойством. Еще сильнее взлохматив взъерошенные волосы, он быстро направляется к нам. Дилан не отстает от него ни на шаг. Темные тени под глазами и скованность движений выдают накопившуюся усталость. Кажется никому из нас искусственно вызванный сон не добавил бодрости – ничего удивительного, учитывая устроенное генералом шоу.
М-да, теперь мои наивные фантазии о том, что я могу потребовать у Одинцова каких-либо объяснений, кажутся еще более нелепыми и абсурдными. Интуитивно я всегда чувствовала, что генерал крайне опасный, непредсказуемый и неуправляемый человек. Он превратил Полигон в собственную военизированную империю, где правят исключительно его воля и приказы. В голове не укладывается, почему президент Корпорации позволяет ему подобное самоуправство? Особенно сейчас, когда его единственная дочь находится под контролем Одинцова? Какого рода договорённости их могут связывать?