с каменным лицом и молчаливо наблюдающего за залом.
– В чем именно состоят отличия? – не отступает Финн. Его голос звучит еще более настойчиво, как будто в нём проснулся профессиональный азарт.
– Всё дело в изменениях, обнаруженных в его клеточной структуре и зонах мозговой активности, – объясняет Грант, стараясь сохранять уверенный тон, но ее голос дрожит, и кажется, что ее слова звучат неубедительно даже для нее самой. – Вирус продолжает видоизменяться, ускоряя их метаболизм и регенерацию клеток, стимулирует более агрессивную адаптацию к условиям окружающей среды. Примером может служить целенаправленность и координация атак, зафиксированных во время последнего нападения. Это то, что вызывает особые опасения, и, учитывая увеличение популяции мутантов….
– Увеличение популяции? Но как? На материках больше нет людей, чтобы вирус мог распространяться. Или это не так? – уточняет Финн, нервно запуская пятерню в синюю шевелюру.
Мы все на мгновение шокированно застываем. Даже яркий свет экранов словно становится тусклее. Каждый из нас выжидающе смотрит на Элину Грант, надеясь услышать опровержение.
– Мы ещё изучаем этот феномен, – ее голос срывается, растерянный взгляд прилипает к непроницаемому лицу Харпера в ожидании дальнейших указаний.
– Продолжай! – не изменяя себе, цедит он сквозь зубы.
Доктор Грант поджимает красивые полные губы, рваным движением поправляя светлые волосы.
– Возможно, вирус эволюционировал до того уровня, что теперь размножение происходит не за счет заражения людей…
Слишком поздно. Слова «увеличение популяции» уже проникли в сознание каждого из нас. Финн снова нацеливается на уязвимое место:
– Но считалось, что мутанты утратили способность к размножению. Это было одно из последствий мутации, или я ошибаюсь?
Элина в очередной раз беспомощно взглянула на Харпера, но тот даже не шелохнулся. Теперь она оказалась лицом к лицу с тем, что не могла объяснить. Или, точнее, с тем, что нельзя сказать.
– М-вирус непредсказуем, – как можно убедительнее произносит биолог. – Есть высокая доля вероятности, что новые его формы изменили данный процесс. Мы наблюдаем за этим и… разрабатываем теории. Мутации могут достичь более глубинного уровня биологического существования…
– Это звучит как попытка увильнуть, – тихо, почти беззвучно бормочет Кэс, повернувшись ко мне.
Мне так непривычно видеть ее такой потерянной и напуганной, что внутри непроизвольно возникает острая потребность хоть как-то ее успокоить.
– Давай попробуем это выяснить, – ободряюще улыбнувшись, поднимаюсь со своего места. – Доктор Грант, вы можете объяснить конкретнее? – с усилием проговариваю я, присоединяясь к разговору, – Как число шершней может расти, если на материках больше нет людей?
Доктор Грант начала откровенно нервничать, непроизвольно сжимая и разжимая свои пальцы.
– Как я уже сказала, – ее голос становится заметно холоднее, – Мы пока не можем точно ответить на этот вопрос. Это лишь наши гипотезы. Я не могу поделиться всей информацией… сейчас.
Обрывки фразы со словами «вся информация» повисают в воздухе, напряжение в зале зашкаливает. Ясно одно – нас продолжают держать в неведении. Но что именно они скрывают?
В это время Дилан, сидящий через кресло от меня, громко фыркает:
– Чушь всё это. Кто-нибудь из них вообще знает, что происходит? – Он скрещивает руки на груди и наклоняется вперед, его дыхание становится затрудненным, как будто он готов броситься на любого, кто попытается дать ещё одно «неубедительное» объяснение.
– Типичные ученые, – с несвойственным ему цинизмом хмыкает Шон.
Майор, до этого хранящий молчание, наконец делает шаг вперед, бросая на меня прицельный взгляд, словно приказывающий заткнуться. Его голос раздаётся чётко и резко, как выстрел, разрывая повисшее напряжение:
– Цель этого теоретического блока состоит не в том, чтобы загрузить вас вопросами происхождения мутантов или их эволюционного развития, – чеканя каждое слово, холодно произносит он, скрестив руки на груди. – Ваша задача – изучить характерные черты шершней, их разновидности, слабости и особенности, которые помогут вам выжить на поле боя. Научные обоснования – это работа для учёных.
Он переводит фокус внимания на доктора Грант, и та молча кивает, опустив глаза. Харпер бескомпромиссно продолжает:
– Вы солдаты. И ваша жизнь будет зависеть не от того, как вы разберётесь в происхождении этих тварей, а от того, как хорошо подготовитесь к их уничтожению, – его слова рассекают воздух, как стальные пули, заставляя меня испуганно вцепиться в подлокотники кресла. – На этом инструктаж окончен. Возвращайтесь в свои комнаты и следите за расписанием на панели. Оно может меняться в течение дня.
Майор стремительно спускается к проходу и быстрыми шагами направляется в сторону стеклянной двери. Элина Грант торопливо следует за ним, как и остальные члены командного состава базы. Инициары тоже начинают подниматься со своих мест.
– Скоро и до него доберутся эти твари… – тихо шипит кто-то из моих друзей, когда Харпер скрывается из виду.
Даже страх не заставит нас молчать вечно.
Глава 22
Мы заходим в комнату, и первое, что бросается в глаза, – это странная, гнетущая тишина. Свет приглушён, он мягко освещает пространство, но не приносит уюта. Дверь за нами плавно закрывается, но не блокируется, как я ожидала. Кажется, будто кто-то специально оставил возможность проникнуть внутрь…или выйти наружу? Попробуй, разбери, что за дурацкие психологические игры устраивает нам командование. И стоит ли пытаться?
На «Полигоне» после отбоя двери всегда автоматически запирались. Это был привычный, даже успокаивающий звук – щелчок, как знак, что мы в безопасности до утра. Здесь же, на «Аргусе», все снова перевернулось с ног на голову, и я понятия не имею, откуда ждать подвоха. Но знаю точно одно – угроза может скрываться за каждым углом, в любой, на первый взгляд, малозначительной детали.
– Странно, что двери не фиксируются, – Теа тоже обращает внимание на этот тревожный факт. – Нам ждать гостей? Или самим можно выйти погулять? – она пытается шутить, но в ее жестах прослеживаются нервозность и усталость. Я чувствую себя примерно так же, но она, как всегда, держится лучше, стараясь не распространять свои панические настроения на других. Для работы в команде это очень ценное качество, и надеюсь, что мне тоже удается сохранять хотя бы внешнюю невозмутимость.
– А ты хочешь погулять? – скептически приподняв бровь, подхожу к стальному шкафу, в который мы так и не успели заглянуть.
– Почему бы нет? – с наигранной беззаботностью отзывается Фокс и судя по скрипу матраса, плюхается на кровать.
– Дело твое, но я бы не рискнула.
– Трусиха, – фыркает Теа. – Ты обратила внимание, что во время инструктажа никто не наваливал нам правила распорядка на базе?
– Ты думаешь, они отличаются от тех, что действовали на Полигоне? – сухо уточняю я.
– Я думаю, что нас притащили черт знает куда, и неизвестно проснёмся ли мы завтра, – выплеснув свое раздражение, отвечает Теона. – Поэтому да… я считаю, мы заслужили хоть немного свободы.
– Я обратила внимание на то, что подполковник Бессонова носит на форме те же нашивки, что и наши инструкторы. Из чего следует, что «Аргус» находится в зоне влияния Полигона.
– Боже, теперь ты напоминаешь мне Юлин. Она тоже докапывается до всех деталей.
Я молча пожимаю плечами и, открыв дверцу, внимательно осматриваю содержимое шкафа. Боковые полки заполнены аккуратно сложенной одеждой и сменным бельем, в центральной части – на вешалках несколько видов абсолютно новой экипировки, в нижнем отсеке – две пары тактических ботинок с натуральным мехом. В верхнем – современные защитные шлемы.
– Неплохо, – бормочу себе под нос. – Уровень комфорта и снабжения тут явно выше, но боюсь, у щедрости командования есть цена.
– Мы еще не знаем, как тут кормят… Я, кстати, жутко голодная. – похлопав себя по животу, заявляет Теа.
Не понимаю, как ей удается думать о еде в такой момент! У меня голова пухнет от мыслей, и я с трудом держу себя в руках, чтобы не сорваться в истерику. Все слишком запуталось…, и я не знаю кому верить. Во что верить…
«Верь мне, сестренка. Только мне. Слышишь?» – всплывают в памяти слова Эрика из моего сна.
«Клянусь, я покажу тебе настоящий мир. Он существует, Ари… не только на островах».
Но это невозможно, материки захвачены шершнями, а наши бастионы безопасности погрязли во лжи. Мы стоим на пороге большой войны, но население городов живет обычной жизнью, не догадываясь, что их существование висит на волоске, в шаге от кровавой бойни… с врагом, о котором они практически ничего не знают, потому что Корпорация боится утратить контроль и свою власть над запертыми на плавучих островах. Мнимая защита и безопасность на самом деле всего лишь клетка.
Мотнув головой, я до боли кусаю губы, чтобы не разреветься в голос.
– Ари, иди сюда, – окликает меня Теа, успевшая переместиться в ванную комнату. – Тут даже махровые полотенца есть и тапочки, – радостно щебечет она, выглядывая из-за двери и демонстрируя свои находки. – Эй, что с лицом? – заметив мое состояние, Теона бросает чертовы тапки и быстро подходит ко мне. – Послушай, я тоже напугана, но… – она осекается, пытаясь подобрать правильные слова. – Мы ничего не можем изменить. И если позволим себе расклеиться сейчас, то на завтрашней тренировке можем выдать худшие результаты и оказаться на месте Амары…
– Теа, нас всего семь. Нет никакого смысла устраивать нам соревнования. – усилием воли я заставляю себя встряхнуться и вернуть способность мыслить рационально.
– Тем более. Два инструктора на нашу небольшую группу. У нас есть шансы подготовиться лучше остальных. Если справимся, а мы справимся, то вернемся на Полигон и сдадим чертов экзамен с лучшими результатами, – наивно рассуждает Теа.
Если бы она только знала… Мы не вернемся на Полигон, наш главный экзамен пройдет здесь и шансов выжить почти нет.