Амара даже не пытается поднять взгляд, ее дрожащие пальцы впиваются в плечи, дыхание сбивается. Мне отчаянно сильно хочется подойти к ней, но ощущение опасности, исходящей от Харпера, сковывает конечности. Внезапно он проходит вперед, со скучающим видом осматривая мою комнату.
– Но знаешь, – продолжает он, его тон неожиданно смягчается, в глазах появляется задумчивое выражение. – Некоторые правила стоит нарушать. Ты побывала на трех боевых операциях в качестве приманки, но все еще дышишь и нашла в себе силы прийти за помощью. Большинство из таких, как ты, предпочитают не высовывать нос из своих клеток, боясь последствий.
Харпер прищуривается, словно прислушиваясь к самому себе, а затем внезапно кивает, словно принял решение.
– Но ты не побоялась, – произносит он. – Редко, но исключения случаются. Даже здесь. Иногда те, кто проявляют слабость на первых этапах, в дальнейшем раскрываются совершенно иначе. Страх смерти пробуждает скрытые резервы силы и отваги. Тот, кто отважился бросить вызов своему страху, заслуживает второго шанса.
Амара, оторопев, поднимает на него взгляд, в ее глазах на секунду мелькает искорка надежды, словно она не верит, что майор говорит о ней. Она прижимается к стене, но уже не с прежней отрешенностью, а как человек, охваченный смесью изумления и надежды.
– Если ты выжила, – продолжает Харпер, хмуро кивнув, – И нашла в себе смелость прийти сюда, значит, в тебе есть потенциал. Я возвращаю тебя в группу, инициар Лароссо.
Не помня себя от радости, я импульсивно шагаю к Амаре и крепко сжимаю ее в своих объятьях. Уткнувшись носом в мое плечо, она рыдает от облегчения.
– Спасибо, майор Харпер, – благодарю за обеих, успокаивающе гладя Амару по курчавым волосам. В груди щемит от переизбытка чувств, в горле застрял комок слез, веки предательски щиплет от соли.
Харпер на мгновение останавливает на мне свой ледяной взгляд. Я задерживаю дыхание, боясь, что он передумает.
– Проводи инициара Лароссо в комнату Грейсон, – приказывает майор, и, развернувшись, стремительно выходит в окутанный полумраком коридор.
– Ты как? Готова идти? – с беспокойством всматриваюсь в застывшее, словно маска, лицо Амары. В глазах цвета горького шоколада – пустота и стужа.
Похоже, после такого стресса она впала в заторможенный ступор, но все это сейчас кажется второстепенным. Главное – Лароссо выжила, и она остается.
– Эй? Все в порядке? – взяв ее за руку, я принимаюсь с усердием растирать ледяные пальцы.
– Нет, не в порядке, – Амара нервно трясет головой, вырывая свою руку из моих ладоней. – А как же остальные? Ольга и Марк тоже выстояли, они не сломались, не отчаялись… – глаза Лароссо лихорадочно вспыхивают. – Я должна догнать Харпера… – она бросается к двери так быстро, что я едва успеваю перехватать ее до того, как она совершит самую большую в жизни глупость.
– Стой. Что ты творишь? – схватив Амару за плечо, впечатываю ее в стену, удерживая от необдуманных поступков. Она какое-то время борется со мной и, лишь окончательно обессилев, сдается. – Не сейчас, не сегодня… Не искушай судьбу…, – шепчу я, укачивая рыдающую девушку в своих объятиях. – Мы должны держаться друг за друга. Не думала, что когда-нибудь это скажу…, но всех не спасти. Мы не можем рисковать тобой, слышишь? Если майор передумает, никто из нас не сможет тебе помочь.
– Но я…
– Если выбирать между твоими новыми друзьями и тобой, мы выберем тебя, – не дав ей высказаться, твердо отрезаю я.
– Это неправильно, Дерби, – горько бормочет она.
– А что правильного ты видела в этой дыре? Мы в аду, Амара, и, если не станем жестче, то долго не выдержим, – взываю к ее здравому смыслу с пафосом, присущим речам наших командиров.
– Ты права, – помолчав, неожиданно соглашается Лароссо.
Пошатываясь от усталости, она проходит к моей кровати и тяжело опускается на самый край. Я сажусь рядом, снова крепко обнимая ее подрагивающие плечи. Амара постепенно затихает в моих объятиях, ее дыхание выравнивается, слезы подсыхают, оставляя белые соляные дорожки на смуглых щеках.
– Откуда ты узнала, что нас доставили на «Аргус»? – задаю крутящийся на языке вопрос. Он возник с самой первой минуты, как я ее увидела и поняла, что Лароссо – не плод моего воображения, и не продолжение сумбурного сна.
– Слышала, как солдаты обсуждали новое пополнение с Полигона … – отстранившись, рассеянно отвечает Амара.
– Что конкретно они говорили?
– Ничего особенного, – пожимает плечами Лароссо. – Только удивились тому, что с отрядом Харпера прибыли неопытные рекруты, не закончившие вводный обучающий курс. Солдаты считают, что вы чем-то «отличились» на Полигоне, и поэтому свой экзамен будете сдавать здесь. В особо жестоких условиях, – она ненадолго замолкает, отводя взгляд в сторону, словно не решаясь продолжить. – Но ходят и другие слухи… – рвано выдыхает Амара, стараясь не смотреть мне в лицо. – Тебя намеренно вывезли с Полигона, чтобы ты не увидела чего-то…
– Я уже это увидела, – обрываю ее на полуслове.
– Что? – подобравшись, настороженно спрашивает Лароссо, взглянув наконец мне в глаза.
– На следующую ночь после твоего исчезновения, нашу группу отправили на патрулирование, во время которого нас атаковал шершень. Харпер и Эванс подоспели вовремя, никто из наших не пострадал, в отличие от людей майора.
– Откуда на Полигоне шершень? – изумлённо сипит Амара.
– Командование не посчитало нужным нам объяснить. Но это еще не все…
Дальше я в общих чертах рассказываю хронологию событий, стараясь не вдаваться в детали. Непонятная ситуация с картой, пропажа передатчика, отказ всех систем, кромешная тьма, появление мутанта и короткая кровавая бойня, унесшая несколько жизней, опасность заражения и финальный аккорд – расстрел усыпляющими пулями перед медбоксом по приказу генерала. Когда я заканчиваю, Амара шокированно молчит.
– Те шершни, которых ты видела, – тщательно подбирая слова, осторожно спрашиваю я, отлично понимая, как тяжело ей вспоминать, что происходило за периметром, где она столкнулась не с одним шершнем, а целым полчищем. Но мне нужно знать… как? Как Лароссо и еще двое инициаров, признанных слабыми, выжили? – Они действовали так же, как тот мутант, что я тебе описала?
– Нет, – качнув головой, уверенно отвечает Амара. – Если бы их не было так много, то убежать реально. И убить. Я подстрелила как минимум пятерых. К счастью, эти твари не бессмертные, – в глазах Лароссо появляются ясность и осознанность, и что-то еще… удовлетворение.
– Значит, здесь в основном обитает первый вид, – с некоторым облегчением заключаю я и перехожу к следующему остро стоящему вопросу: – Там… за периметром… ты не видела мелких особей?
– Ты имеешь в виду детенышей? – Амара потрясенно распахивает глаза. – Они начали размножаться?
– Ты не ответила, – настаиваю я, не позволяя увести разговор в сторону.
– Нет, никаких мелких особей. Только огромные зубастые твари, жаждущие тебя сожрать, – набрав полные легкие кислорода, выпаливает Лароссо. – Теперь твоя очередь отвечать на вопрос.
– Я не знаю, размножаются ли они, – удрученно вздохнув, убираю выпавшие из хвоста прядки за уши. – Но одна блондинка во время инструктажа шепнула, что число мутантов растет.
– Ты про супербиолога Корпорации?
– Боже, тебе и это известно, – растерянно развожу руками. – Мы тут собираем информацию по крупицам, а, оказывается, надо было всего лишь спуститься в подвал, – нервно шучу я.
– Солдаты считают нас смертниками и не особо таятся, обсуждая главные сплетни, – с горечью поясняет Амара. – С вами они будут молчать, словно воды в рот набрали. Нам не пора идти? А то мало ли – майор снова явится по мою душу… – она опасливо смотрит в сторону двери.
– Сейчас, – быстро киваю я. – Последний вопрос. Что военные говорят про самого Харпера?
– Вообще, его уважают и недоумевают, как его занесло в инструкторы к новичкам. Он – опытный боец, командир разведывательной группы, выполняет особо важные и мегасложные задачи. На базе бывает часто. Тут у него что-то вроде перевалочного пункта. Основное направление вылазок – материковая часть России и японский архипелаг, – исчерпывающе отвечает Амара.
– Мне показалось, подполковник Бессонова не сильно его жалует.
– Так и есть, – усмехнувшись, подтверждает Лароссо. – Она руководит этой базой последние пять лет, а сразу после прибытия майора ее отстранили от дел. Вот она и точит на него зуб.
– Но он ниже по званию, – задумчиво хмурюсь я.
– И что? – невозмутимо бросает Амара. – Приказы генерала не обсуждаются. Захочет – тебя поставит главной, и никто слова не вякнет.
– Ну, это вряд ли, – скептически хмыкнув, медленно поднимаюсь на ноги. – Пошли, провожу тебя.
Глава 24
Мы идём по сумрачному коридору базы, эхо наших шагов отражается от холодных, безжизненных стен. Свет тусклый, слабый, словно исчерпавший силы. Лампочки изредка мерцают, усиливая напряжение и неясную тревогу. Ни охраны, ни камер… Это странно, но, возможно, наблюдение ведется не столь явно. Вряд ли его нет совсем.
Между нами царит странное, вязкое молчание, нарушаемое только приглушённым гулом вентиляции. Коридор тянется вперед бесконечной серой лентой, и каждый новый поворот кажется замкнутым и таким же глухим, как и окружившая нас тишина. У меня снова возникает удручающее ощущение, что мы попали в лабиринт, из которого нет выхода.
Амара шагает чуть позади меня, стараясь держать дистанцию, но в то же время боясь оторваться. Ее лицо по-прежнему отражает пережитый кошмар, но в глазах больше нет того беспомощного ужаса.
Мысленно я пробегаю по этажам жилого комплекса, восстанавливая в памяти схему планировки. Четвёртый этаж – наш уровень, где живут прибывшие инициары. На пятом этаже – комнаты командного состава. Третий – зал для брифингов и собраний, а также столовая и зона для досуга, но там нам побывать еще не довелось. На втором этаже – симуляторы и спортивный зал, предназначенные для отработки навыков. Первый – полностью занят под госпиталь. Подвальных помещений в схеме не было, но со слов Амары выяснилось, что они есть.