– Что и требовалось доказать, – бормочет Ховард, прислушиваясь к жутким звукам. – Будем отстреливаться от мутантов, лейтенант, или проще самим застрелиться?
– Шон, перестань! – одергиваю парня, чувствуя, как страх сжимает горло. – Соберись, черт бы тебя побрал.
– В отличие от вас я реально оцениваю наши шансы, – хмуро отзывается он. – И они минимальны. Ты сама видела, сколько этих мразей наверху. Полчища, Ари, а нас всего девять человек с ограниченным набором боеприпасов.
– Заткнитесь и слушайте мою команду. Держимся у стены, оставляя проход для маневра, – оценив обстановку, приказывает Эванс. – Ши, Лиамс и Грейсон – вы закрепляетесь там. Это наш левый фланг. Используйте ящики в качестве прикрытия, стреляйте по всем движущимся целям. – Он кивает в сторону металлических ящиков, расставленных в ряд вдоль левой стены, после чего переводит взгляд на Дилана, Теону и Шона. – За вами правый фланг. Лароссо и Дерби со мной по центру.
Услышав свое имя, я машинально поднимаю автомат, рефлекторно переключаясь в боевой режим. Амара рядом, ее взгляд за шлемом сфокусирован и решителен. Мы стоим по обе стороны от Эванса, замыкая центральную линию, и вместе готовимся к отражению удара.
– Наша задача – сохранить контроль над этим узким проходом и не допустить прорыва.
Шум над нами усиливается, мутанты пытаются пробить внешний барьер. Противный скрежет металла, сопровождающийся мощной вибрацией, говорят о том, что рано или поздно им удастся вынести дверь, и тогда на пути орды шершней останется только одна преграда. То есть, две. Одна металлическая, вторая – живая. Пока живая…
– Стреляем короткими очередями, – резким тоном командует Эванс, – целимся в голову. Экономим патроны. Надолго припасов не хватит. В этом Ховард прав, – нехотя соглашается Зак.
Юлин, немного дрожит, но крепче сжимает оружие, занимая указанную позицию за ящиками.
– А что потом? Когда боеприпасы закончатся? – спрашивает она едва слышно, наводя прицел на дверь в подвал.
– Майор должен успеть до этого момента, – лаконично отвечает Эванс.
– А если не успеет? – задаю резонный вопрос.
– Закидаем шлемами и пустыми автоматами, – снова вклинивается Шон, продолжая нагнетать и без того накаленную обстановку.
– Сдерживаем первую волну, а затем отступаем к запасному входу, – проигнорировав его вброс, четко проговаривает Эванс, указывая направление за своей спиной. – Это наш последний рубеж. Подкрепление придет оттуда. Двигаемся вместе, прикрываем друг друга. Никто не отрывается от группы.
Грохот наверху достигает кульминации, подтверждая худшие прогнозы. Мутанты ворвались в здание.
– Они внутри, – вторит моим мыслям Дилан.
– Приготовиться! – Эванс резко поднимает руку, призывая всех к полной тишине, словно хочет поймать малейший звук, каждую вибрацию, сигнализирующую о приближении шершней. – Поддерживаем плотный огонь, но держим боезапас. Первый залп по моей команде.
Мы молча переглядываемся. Создается ощущение, что время замерло, растягиваясь в бесконечном ожидании. Биение сердца отдаётся в ушах, а приглушённые удары наверху только усиливают напряжение. Теона прижимается к стене, ее лицо скрыто шлемом, но по напряжённой позе видно, как отчаянно она борется с подступающей паникой.
– Это всё кажется таким нереальным, – испуганно произносит Юлин. – Не думала, что доживу до такого дня.
– Сосредоточься, ни один выстрел не должен пройти мимо цели, – неожиданно уверенно бросает Финн.
– Всем приготовиться, – тихо, но отчетливо говорит Эванс. – Как только они покажутся, стреляем на поражение.
И в этот момент дверь, на которую направлены прицелы наших автоматов, начинает вибрировать под натиском, словно от удара молота по стальной стене. Металл гнется, поддаваясь нечеловеческой силе. Мое сердце стучит так громко, что почти заглушает шум. Пальцы цепляются за спусковой крючок, одеревенев от напряжения. По спине льется ледяной пот.
– Боже, помоги нам, – слышу отчаянный вскрик Кассандры.
– К черту религию, в участие Бога давно никто не верит, – хрипит Дилан, его слова, полные горького цинизма, тонут в грохоте.
Еще один удар, оглушительный, пронзительный скрежет. С глухим треском дверь срывается с петель, летит внутрь, поднимая облако пыли и ледяного воздуха. Волна адреналина накрывает нас, когда в тусклом, мерцающем свете начинают проступать фигуры шершней. Мускулистые тела покрыты черным пеплом, мощные мышцы раздуваются под грубой, блестящей от крови, кожей. Чудовищные глаза сверкают дикой, бесконтрольной жаждой уничтожения. Их пасти открываются в жуткой, неестественной гримасе, обнажая острые зубы, похожие на осколки стекла. Когда первый из мутантов бросается вперед, его рык заполняет коридор зловещим, душераздирающим эхом, и у меня возникает ощущение, что мы столкнулись не с живыми существами, а с самой смертью, которая внезапно обрела форму.
– Огонь! – командует Эванс, и в этот момент раздаётся первый залп.
Автоматы взрываются оглушительным ревом выстрелов. Помещение тут же заполняет черный дым. При каждом выпущенном мной залпе возникает вибрация в пальцах и затылке, заставляя все тело напрячься до предела. Темные силуэты шершней наступают, падают под огнем пуль, но за ними появляются другие, еще более злобные и быстрые. Навожу прицел на голову ближайшего монстра и снова выпускаю очередь; пули разрывают его обезображенный, лысый череп. Но прежде, чем тело оседает на пол, его место тут же занимает еще одна тварь.
Мои руки дрожат, но пальцы продолжают цепляться за спусковой крючок, выпуская неумолимо подходящие к концу снаряды. Ощущение времени исчезает, и я больше не знаю, сколько секунд прошло с начала вторжения. Адреналин сливается со страхом в один безумный коктейль, превращая кровь в огонь. Я слышу собственное дыхание, тяжёлое и рваное. Слева и справа раздаются крики и автоматные очереди, но в хаосе и грохоте я с трудом понимаю, что происходит. Мы на пути к победе или сдаемся? Нам конец или у нас есть будущее?
Сквозь мерцающий тусклый свет вижу, как одна из тварей рвётся ко мне. Она прыгает вперед, обнажая длинные когти, готовые вонзиться мне в грудь. В последний момент я бросаюсь вбок, чувствуя, как когти скользят по броне, оставляя глубокие царапины. Быстро приставляю ствол прямо к голове монстра. Шершень падает, темная кровь брызжет на пол и стены, оставляя багровые пятна.
Пот со лба течет ручьями под чертовым шлемом, заливая глаза, но я продолжаю стрелять, убивая несущихся на нас беспрерывным потоком монстров. Чёрные тени скачут, перепрыгивая через валящиеся трупы. Целые горы из мертвых тел, но живых тварей меньше не становится. Они карабкаются по телам своих павших сородичей, цепляясь когтистыми конечностями за окровавленную плоть, их тела движутся со смертоносной гибкостью и силой, преодолевая горы мертвецов, непрерывный дикий рёв заглушает даже звуки выстрелов.
Откуда-то сбоку доносится панический вскрик. Может быть, Теона или Юлин, но я не могу обернуться, не могу позволить себе даже доли секунды промедления. Мир сузился до прицела автомата и бесконечного потока шершней. Холодный ужас сковывает изнутри, но я продолжаю стрелять, удерживая рвущихся на нас тварей.
Стены дрожат, в воздухе висит черная пелена дыма. Скрежет когтей, глухое рычание мутантов и залпы автоматных очередей сливаются в одну жуткую симфонию разрушения. Мои силы на исходе, пульс бьется в висках, отдаваясь тупой болью в затылке.
«Сколько ещё мы сможем выдержать?» – крутится в голове отчаянная мысль.
Внезапно в хаосе перестрелки раздается еще один пронзительный крик:
– Боеприпасы на исходе! – это голос Шона, пробивающийся сквозь грохот стрельбы и рев шершней.
Эванс, не теряя самообладания, мгновенно реагирует:
– Отходим к запасному выходу! Прикрываем друг друга и медленно двигаемся. Выбрасывайте ящики в проход, чтобы замедлить тварей.
Мы начинаем пятиться назад, выпуская короткие очереди, стараясь не тратить пули впустую, и отчётливо понимая: каждое движение – борьба, каждая ошибка – смерть, каждый выстрел – надежда, без которой ничто не имеет значения.
Мутанты напирают, продвигаясь к нам с неумолимой силой.
Финн, Юлин и Кэс быстро бросают стальные ящики прямо на горы трупов, пока остальные прикрывают их плотным огнем, направленным на мутантов. Это не остановит шершней надолго, но даст нам небольшой запас времени. Расстреляв еще одну волну шершней, мы начинаем отступать быстрее. Новые озлобленные твари уже на подходе, один, самый быстрый, перемахивает через сымпровизированную в спешке преграду, и, нажав на спусковой крючок, я попадаю ему точно в лоб.
– В яблочко, детка, – раздается рядом нервный смешок Дилана. Похоже, мы все дошли до стадии, когда страх за собственную шкуру перекрылся каким-то другим чувством.
Я собираюсь что-то ответить в той же манере, но внезапно раздается низкий, тяжёлый лязг. Пол под нашими ногами приходит в движение, разъезжаясь, словно дверцы лифта и обнажая зияющую внизу пустоту. Зловещий разрыв становится все шире, и мы инстинктивно отскакиваем к стенам, пытаясь найти хоть какую-то опору. Ощущение невыносимой беспомощности пронизывает всё мое существо в тот момент, когда бетонный пол полностью исчезает, и мы с криками срываемся вниз.
Глава 27
Мы проваливаемся в черное безмолвие. Потоки воздуха обжигают кожу под шлемом, пронизывая пространство вокруг, сливаясь с нашими воплями и отдалённым лязгом металла, захлопывающегося над нами, будто за нашими спинами закрылись ворота, отделяющие нас от света, и впереди – лишь вечная тьма. На короткий миг весь мир словно вывернут наизнанку – нет ни верха, ни низа, только холодный мрак, обволакивающий наши тела.
Тяжелый удар, и я чувствую, как меня бросает на что-то твёрдое. Падение выбивает дыхание, в глазах темнеет и на долю секунды сознание уходит в туман. Сквозь нарастающий гул в ушах раздается приглушённый, но такой знакомый голос:
«Вставай, Ари. Сражайся. Вспоминай, чему я тебя учил. Время пришло