Но я ведь люблю преодолевать трудности. Без них жизнь скучна, верно? Но как же иногда хочется быть самым скучным человеком во вселенной!..
«Давай поближе?» – жестами предложила Милена. Будто если мы влезем под броню, в бэтэре возникнет общак. Хлоп! – и материализуется, да?
Я покачал головой.
Мы будем действовать иначе.
Глава 10ТЕСТОВАЯ ПОРЦИЯ
В темном кабинете зябко, как ночью в разрытой могиле. Работает кондиционер. Всей мебели тут – большое кожаное кресло за нескромно большим столом. На лакированной столешнице только кисти рук того, кто оккупировал кресло. На левом запястье оккупанта необычный хронометр.
По стойке смирно перед хозяином кабинета вмерз сапогами в пол мужчина, из вороных кос которого торчат орлиные перья. Ну точно, «индеец». Одет он в камуфлированные штаны с ремнем и куртку поверх оливковой майки. Его могучие бицепсы бугрятся. Он напряжен.
– Ну? – выхаркивает тот, кто в кресле.
«Индеец» тут же выдает скороговоркой:
– Как вы и предполагали, посланник обнаружил объект. Есть аудиоподтверждение. Группа быстрого реагирования – лучшие из лучших – хоть сейчас готова…
– Так чего ждете?! – перебивает тот, кто в кресле. – Лично руководишь операцией! Башкой мне отвечаешь!
– Есть! – «индеец» тут же подносит к уху мобильник и отдает распоряжение. Орлиные перья в его косах слегка подрагивают. – Будут еще указания?
Ковбойские шузы «индейца» уже на низком старте.
Однако хозяин кабинета медлит.
«Никому нельзя доверять. Все нужно делать самому», – думает он.
Его бьет нервная дрожь.
«Это глупо, – уверяет он себя. – Для этого есть шестерки, есть пушечное мясо, которого сколько угодно. Зачем рисковать? Нельзя рисковать!»
Он откидывается на спинку кресла и закрывает глаза.
Игру не остановить. А козырей в рукаве больше нет. И никому нельзя доверять.
– Я лечу в составе группы, – хозяин кабинета отрывает седалище от кресла. – Хочу размять кости.
…Пять минут спустя он вместе с «индейцем» загружается в пропахший солдатским потом СН-47 «Чинук»[18]. Бойцы отдают ему честь, он коротко кивает в ответ.
– Расслабьтесь, парни. Летим на пикник.
Парни хохочут искренне. Шутка понравилась.
Транспортник сопровождают аж три Ми-24, под завязку загруженных бойцами, оружием и боеприпасами. А на всякий случай. Вдруг придется устроить войну?
Накатила усталость.
Действие спор портулака закончилось.
Вялыми жестами я, как мог, показал Милене: «Сначала, любимая, проведем рекогносцировку, а уж потом, оценив обстановку, я приму решение, и мы будем действовать». Не уверен, что она поняла меня верно, я бы сам себя сейчас не понял. Оно, знаете, не так-то просто показать жестами слово «рекогносцировка», поэтому, прежде чем моя благоверная открыла рот, чтобы уточнить, что именно ее муженек имел в виду, я приложил указательный палец к респиратору и прошипел:
– Тсс!..
Акустика в цехе такая, что слышно было, как внизу у мутантов стучат сердца. Звуки отражались от линий конвейеров, от электрокаров, когда-то сновавших по производственным помещениям, от громадных стальных чанов, по одному из которых недавно лупили кувалдой, сыграв тот тревожный набат, который созвал сюда обитателей ЛВЗ… Если я и преувеличил, то ненамного. Чтобы не обнаружить себя на лестничной площадке, нам с Миленой придется очень постараться. Не то что шуметь нельзя, лучше вообще не дышать. Лишь чудом нас еще не засекли.
– Стало быть, кто задумал нехорошее?! Кто обрек нас на гибель?! – надрывал глотку местный авторитет, вождь клана, а может, просто старейшина, которому выпала честь вести сегодняшнее собрание.
Этот внушительный мужчина обрил голову, оставив лишь длинный огненно-рыжий клок-оселедец. Усы мужчины свисали чуть ли не до брюха. Мочку уха продырявила серьга из потемневшего от времени металла. Его, одетого в камуфляжные штаны и куртку, легко было принять за нормального человека – если бы не чрезмерно длинные верхние конечности, выпирающие из рукавов и достающие до пола.
– Кто?! – оселедец гневно затрясся.
Голос авторитета, точно раскаленный нож масло, разрезал толпу надвое: собравшиеся дружно расступились, образовав пустоту вокруг парочки молодых мутантов. А ведь местные в курсе, о ком вопрошает авторитет, да и сам он слегка переигрывает… Первый юноша был похож на волка: рожа вытянутая, покрытая короткой серо-бурой шерстью, уши торчком. Карикатура на зверя и человека одновременно. Оборотень, процесс трансформации которого остановился на половине, к тому же зачем-то напяливший на себя шорты по колено. У второго неправильной формы череп прикрывала черная вязаная шапка. Вместо носа – два отверстия, нижняя челюсть сильно выпирала.
– Это я, – опустив голову, оборотень шагнул вперед, как бы прикрывая собой товарища. – Я, Волча, во всем… Только я! Но я сделал это ради вас! Вы мне еще спасибо скажете!
Волча? Имя ему очень шло.
Жители Полигона заговорили все разом. Грозя небу в прорехе потолка цеха, кто-то тряс четырехпалым кулаком. Иные выкрикивали что-то бессмысленное, зато громко, с чувством. Не понимая происходящего, но чувствуя недоброе, плакали дети. Старики кривились и покачивали лысыми головами сплошь в пигментных пятнах… Конец балагану положил авторитет, вставший между «виновниками торжества» и шумящей толпой.
– Стало быть, беда у нас, – заявил он, колыхнув жировыми складками на талии, и мутанты тут же уважительно затихли. – Беда у нас, панове. Беда!
– Беда… – прошелестело эхом в толпе.
Я на расстоянии почувствовал чужой страх. Люди – а они все-таки были людьми, хоть и выглядели, прямо скажем, не очень, – боялись. Боялись до дрожи в коленях.
Сквозняк, задувающий в прорехи стен, шевелил усы и оселедец авторитета.
– Мы слабые. Люди за Стеной сильнее нас. Они зайдут к нам, как к себе домой. Сотворят зло, убьют наш скот, уведут наших женщин-красавиц – и мы ничего не сможем сделать! Нам нельзя привлекать к себе внимание. Мы – люди мирные, мы просто хотим жить. Зачем ты, Волча, вместе с дружками бросил вызов тем, кто за Стеной?
Собрание поддержало авторитета возгласами, хотя насчет красавиц он, конечно, загнул.
Я пока что не улавливал сути происходящего, но пятой точкой чуял, что нас с Миленой все это очень даже касается.
– Нам всем нельзя ссориться с людьми из-за Стены! – авторитет развел в стороны руки-грабли. – Стало быть, надо вернуть чужое. Верно я говорю?
– Верно… – прошелестело в толпе.
– Так может, все еще исправить можно? Стало быть, потом решим, кто прав, а кто виноват. Пусть ребятки топают обратно к Стене и вернут, что взяли.
Мутанты разразились одобрительными возгласами.
Услышав приговор, мутант Волча недобро ощерился. Он явно не собирался раскаиваться в содеянном.
– Нет! Мы доставили сюда деньги вовсе не для того, чтобы их возвращать, – он взмахнул рукой-лапой, и правая часть разделенной уже надвое толпы, словно опасаясь угодить под указующий перст, расступилась, образовав новый проход.
Милена тронула меня за руку и указала на гору мусорных пакетов, лежащих прямо на полу в конце этого прохода. Местами полиэтилен прохудился и содержимое выпало. Так что сомнений просто быть не могло: это и есть украденный общак. Обилие пачек с купюрами впечатляло. Вместо мусора – деньги. Забавно, да? Хотя, если пофилософствовать чуток, деньги тоже мусор. Да еще какой. Эх, хочу быть хозяином свалки!.. Рядом с горой денег возвышалась куча тряпья. Небось оттуда черпали свои наряды от кутюр местные жители.
Я кивнул Милене – мол, спасибо, любимая, с глазами у меня пока что порядок, уже увидел наш остров в океане, нашу яхту и вообще наше все.
Итак, деньги здесь, и это расстраивает мутантов. Правда, не всех – Волча и его товарищ в шапочке, слямзившие баблос кланов, явно не грустят. Но почему их только двое? Где третий? Банк ведь грабили трое…
Надо подумать, как добро в пакетах из цеха эвакуировать и протащить через весь Полигон до Стены, а потом еще и переправить на большую землю так, чтобы главари кланов не прознали. Задачка интересная… Накреативить-то я много чего могу с ходу. Ну, к примеру, неподалеку от кучи денег в ряд выстроились чаны кубов эдак на пятнадцать каждый, с краниками и шкалами для солидности. Уверен, в чанах хранили вовсе не томатный сок… Представляю, как непросто приходилось дегустаторам ЛВЗ. Тестовая порция – от полтишка до стакана. И не выплюнешь, глотать надо, чтобы послевкусие проверить. Предположим, дегустатору надо употреблять по одной пробе в день… Да это уже гарантированный алкоголизм! А если по две? По три? По пять? Пожалуй, сталь варить не так вредно для здоровья… Стоп. Куда-то меня не туда… Так вот, берем болгарку и бесшумно – иначе мутанты услышат – срезаем с ближайшего чана верхнюю часть и забрасываем пакеты с деньгами внутрь, потом отделяем чан с содержимым от пола… Чем отделяем? В цехе полно электрокаров-погрузчиков – маленьких, аккуратненьких, с закругленным красным низом и строгим черным верхом. Так и хочется сесть и помчаться. Вот погрузчиком и берем наш чан с баблом и…
И все. Аккумуляторы годы не заряжались. Так что пешочком, с чаном на горбу. И никаких тебе спецэффектов, Макс. Так что не годится план. Ладно, поступим иначе…
От коварных планов изъятия общака меня отвлек напарник Волчи.
– Возвращать деньги нет смысла, – прогудел он. – Зачем рисковать? Вы должны быть благодарны нам. Мы сделали это ради вас всех. Мы можем отомстить им. Мы…
Нас, вас, мы… Слишком пафосно. И кому это «им»? И при чем тут наличность кланов? Увы, пареньку не дали договорить – соплеменники возмутились, разорались. Причем громче всех басил давешний карлик, так и не слезший с трехколесного велосипеда.
Усатый авторитет поднял свою длиннющую руку – и все разом замолчали. Он хотел что-то сказать, но Волча его опередил:
– Пусть Полигон нас рассудит! Что скажете, братья?!