– Ты не находишь странным, – обратился Константин к полковнику, – что у мэтра Раби есть полковой метатель, а у армии его нет?
– Ну бывает и такое, – поморщился полковник. – Помню, у нас как-то три тонны солярки пропало, всю ночь пешком пришлось идти.
– Нашли потом? – заинтересовался Олег.
– Нашли, – вздохнул полковник.
– Дай угадаю, тонну у генерала, тонну у его зама, а последняя на черный день? – усмехнулся Олег, который успел насмотреться в армии на всякое.
– Лежа, не все генералы такие уроды, как ты думаешь, – тяжело вздохнул Константин, – бо́льшая часть из них о Родине думает и ей служит, а не своему кошельку.
– Ну-ну, – начал было спор Олег, но осекся, посмотрев Константину в глаза, – и где нашли? – повернулся он к полковнику.
– Да на складе стояли, в самом ближнем и по совместительству самом сыром углу, – еще раз вздохнул полковник.
– Это что, спрятали так, что ли? – удивился Константин, против воли вовлекаясь в совершенно неуместное сейчас обсуждение.
– Да нет, – отмахнулся полковник и скривился так, будто лимон без сахара съел, – срочники, чтоб их! В ГСМ им, значит, нести далеко было.
– Понятно… – хором протянули Константин с Олегом.
– Мы таки извиняемся, товарищи командиры, – разбил армейскую идиллию мэтр Раби, потрясывая «минами», – берете или как? Ваш огненный маг сейчас дыру на них прожжет. А полковые метатели не дам!
– А потренироваться! – хором взвыли оказавшиеся рядом лучники и Мрак с Тенью.
– Какой потренироваться, – толстячок замахал руками, – да вы знаете, сколько стоит один только боезапас Огненного лепестка?
– Ого, – не удержался обычно беспристрастный Лид, – во дает наш сейф!
Остальные не были так сдержаны в эмоциях.
– Что?! У тебя есть Огненный лепесток?! Да ты знаешь, сколько он стоит?! – бесновался Оливер. – Да как тебе только его выдали со склада?!
– Что я такого сказал, чтобы вы стали так орать – аж красный весь, – невозмутимо пожал плечами мэтр. – Я сам себе его выдал.
– Мэтр Раби, – рубящим жестом руки пресек начавшиеся было волнения полковник, – мы возьмем все, что есть. Не пригодится – вернем все до последней стрелы.
– Все так говорят, – проворчал толстячок, пряча улыбку. – Берут новое, а потом их немножко убивают, а мэтр Раби считает недостачи.
– Ладно, – ухмыльнулся повеселевший Константин, – заканчиваем балаган, отдыхаем, высыпаемся и готовимся телепортироваться в неизвестность. Еды у нас всего на три недели, так что без вариантов. А с вами, мэтр Раби, я бы хотел пообщаться с целью уточнить, на что мы еще можем рассчитывать в случае форс-мажора.
Глава 25
Интерлюдия II. Часть 1. Максимилиан, Ната и Костян
– Ого, – не скрывая зависти в голосе, произнес Максимилиан. – Костян, это ты?
Бурый медведь посмотрел на лучника и улыбнулся. Кому-нибудь когда-нибудь улыбался лесной медведь? Максимилиан и не заметил, как снова оказался на дереве.
– Костян, не дури, ты ж мне все кости переломаешь, давай не будем вспоминать старые обиды?
Медведь, не спеша, словно привыкая к новому телу, направился к дереву.
– Серьезно, Кость, – не на шутку забеспокоился Максимилиан, – не вынуждай меня в тебя стрелять.
Медведь задумчиво посмотрел на Макса, покосился на еле сдерживающую смех Нату и подошел к дереву.
– Костя, Костяяя, КОстяяяАААА!!! – заболтался на суку Максимилиан.
Столетнее дерево дрожало и колыхалось под ударами мишкиных лап, словно тростник на ветру.
– Натаааа, скажи емууууу, – из последних сил цепляясь за ставшую столь ненадежной ветку, ныл Максимилиан.
– Кость, ты теперь в любой момент можешь перекидываться, да? – с любопытством поинтересовалась Ната, не спуская глаз с пантеры.
Медведь отрицательно покачал головой и, потеряв интерес к дереву со свисающим с него Максом, направился к костру.
– Все, Кость? Мир, дружба, жвачка? – уточнил Максимилиан вслед мишке и спрыгнул с дерева. – Ты скажи мне как молодой ученый молодому ученому, откуда вес взялся? Это же против всех законов физики!
Рассевшись вокруг костра, друзья, не сговариваясь, уставились на застывшую на краю поляны пантеру. Та снисходительно зевнула и вальяжно прошла к костру.
– Я так понимаю, проблемы с потерей рассудка нам больше не грозят? – осторожно поинтересовался Максимилиан, помешивая огненной стрелой угли в костре.
Мишка отрицательно покачал головой.
– Может, обратно перекинешься? – предложила Ната.
Пантера тут же взвилась на все четыре лапы и угрожающе зашипела.
– Хотя тебе и так, наверное, хорошо, – внезапно поменяла мнение девушка, оценив длину когтей ночной хищницы.
– Костян, ну ты, это… Все? Полностью инициировался? – ткнул друга в мохнатый бок Максимилиан.
Медведь вопросительно посмотрел на пантеру, на что та отрицательно покачала головой.
– Понятно, – протянул Максимилиан, – а вы, девушка, когда перекинетесь? Ну а что? – пожал плечами парень, ловя на себе взгляды друзей. – Интересно ведь посмотреть на подругу нашего Кости.
Пантера насмешливо покосилась на Максимилиана и пренебрежительно фыркнула, медведь же смутился и покраснел. Видеть покрасневшего от смущения медведя было настолько необычно, что Ната звонко прыснула в кулачок.
– Ребята, представьте только, – мгновенно переключился на другую тему Максимилиан, – мы теперь идеальная лесная тройка. Для леса прям вообще идеально. По грибы ходить – одно удовольствие!
Пантера поморщилась шутке рейнджера, перевела взгляд на медведя и критически его осмотрела, после чего страдальчески закатила глаза.
– Какая-то наглая кошка, – недовольно проговорила Ната, перехватывая свой скипетр поудобней. – Пришла тут, такая вся из себя, корчит непонятно что! Да и вообще…
Пантера совсем по-человечески подняла перед собой лапу, призывая к тишине и, навострив уши, посмотрела в лес. Ребята, замолчав, проследили за ее взглядом. Ночная хищница поднялась на все лапы, стегнула по бокам хвостом и направилась в кусты. На полпути она остановилась и недоуменно посмотрела на медведя, как бы спрашивая его: «Ты почему все еще сидишь на месте?».
Костян непонимающе посмотрел на пантеру, потом на друзей, просопел что-то непонятное себе под нос и грузно поднялся с места. Пантера страдальчески вздохнула и, не дожидаясь Костяна, прыгнула в заросли, скрывшись из виду. Мишка недовольно рыкнул и рванул в лес следом за кошкой.
Он бежал, полагаясь в большей степени на обоняние, нежели на зрение.
Бежалось на удивление легко, дискомфорта не ощущалось от слова совсем. Костян будто всю жизнь провел в шкуре медведя. Он чувствовал каждый коготь, каждую мышцу. Тело распирала сила, хотелось выплеснуть излишки, поделиться со всем миром ощущением счастья, свободы и мощи.
Костян мчался за мелькавшим черным хвостом, то догоняя его, то вновь отставая. Парень с каждой минутой наращивал темп, аккуратно проверяя возможности нового тела. Он настолько увлекся процессом, что не заметил, как привычный лес сменился редкими сухими деревьями. Вместо мягкой травки под лапами зачавкало болото, а шелест листьев и светлячков сменился глухой тишиной и скрипом коряг, торчащих из-под воды.
Едва вписавшись в очередной поворот на еле заметной лесной тропе, Костян еле успел затормозить, проехавшись всеми четырьмя лапами по болотистой земле. Медведь, чуть было не влетевший в напряженно замершую фигуру пантеры, облегченно перевел дух и замер рядом с кошкой, осматривая поляну, на которой они оказались.
Прямо посреди болота из затянутой ряской воды вырастал широкий холм, у подножья которого они сейчас и находились. Вокруг холма сплошь и рядом торчали гнилые остовы поломанных деревьев и виднелись какие-то развалины.
Костян шумно выдохнул и посмотрел на свою спутницу. Судя по ее окаменевшей спине и дрожащему хвосту, на открывшейся их взору поляне они были не одни.
Когда из болота показались еле перебирающие конечностями подгнившие энты, Костян даже немного расстроился.
«Снова энты?»
Дождавшись разрешительного рыка пантеры, он всей своей массой врубился в рваный ряд болотных энтов и от души заработал лапами. Если будучи человеком, он был вынужден надрываться, чтобы оторвать конечность или голову какому-нибудь энту, то тут все было кончено в несколько секунд. Разочаровано зарычав, парень обернулся к пантере, но та неотрывно смотрела вперед – на вершину холма.
Внезапно задние лапы Кости потянуло вниз.
Парень сперва растерялся, но тут же выпустил когти и парочкой взмахов перерубил скользкие лианы. Покрутившись по сторонам, бурый мишка вылез на основание холма, откуда с легкостью отбил еще несколько волн энтов, каждая последующая из которых была все многочисленнее и сильнее.
С последней волной Костян еле справился: одновременная атака лианами, хлещущие по глазам ветви энтов и их мертвая хватка заставили мишку покрутиться волчком. Но, несмотря ни на что, пантера все так же неподвижно сидела на краю поляны, гипнотизируя холм. И лишь когда Костян разорвал на две ровные половинки последнего энта, лестная хищница поднялась на все четыре лапы.
Раздавшийся с холма вой ножом врезался в голову, сковывая душу, лишая сил и воли.
Костяну захотелось упасть на брюхо и, поскуливая от страха, ползти навстречу вожаку, виляя задом. Непрекращающийся вой врывался в сознание, ломая ментальные барьеры и с легкостью перемешивая воспоминания: школа, секция, универ, двор, пацаны, пиво. С каждой картинкой, вытащенной из памяти, Костя с ужасом ощущал, что тело перестает его слушаться, а в голове копается кто-то мерзкий. Копается хамски, по-хозяйски. Секция, чемпионат по самбо, сидящая на трибунах Ната…
«Ната!»
Костян встрепенулся и, рванувшись вперед, попытался скинуть оковы чужой воли. Вот Ната в классе, вот они вместе в парке, поход, поездка в Казахстан, изматывающий бег с одной лишь мыслью – не потерять ее из виду. Ее хрустальный смех и то, как она мило прыскает в кулачок, открытый взгляд синих искренних глаз.