А вот так ему не надо было… Хоть и не понимают они ни хрена, но, честно, не надо было так. Денис тяжело дышал сквозь стиснутые зубы. Оратор же, пользуясь его молчанием и замешательством, все не унимался и гнул свое:
— Даже если выздоровеет Колян, что с того? Он же псих! Зачем в пролом бросился? Ну? Чего молчишь?
— Была причина, — процедил Денис, подступая к периметровскому, — вот и бросился.
— Да? Ну, докажи! А заодно объясни нам…
Денис доказал. И объяснил. Все и сразу. Прямым с правой. Точнехонько в обгоревший нос. Быстро, резко, без предупреждения. Вложив в удар всю силу руки и инерцию корпуса. Как учил Николай.
Под костяшками хрустнуло. Вскрикнуло.
Оратор слетел с плиты и подвывая покатился по земле. Потом поднялся, прижал руки к сломанному носу. На лице, груди, животе, руках — красные пятна. Из носа — кровит. Сильно. Много.
Периметровские потянулись к оружию.
Денис тоже достал заточку.
Любая власть зиждется на крови, — говорил Николай. Что ж, Николай хорошо знал эту жизнь. И знал, что говорит.
А новая власть — это всегда новая кровь.
Еще орг, помнится, рассказывал, как трудно было выжить в Волчьей стае. А если одеяло тянут на себя не Волки даже, а какие-то вонючие шакалы… каково тогда?
Резни все же не случилось. Благоразумных среди собравшихся на Старом Кладбище оказалось больше, чем дурных. Периметровских оттерли в сторонку. Шикнули и заставили убрать оружие. У кого-то — попросту отобрали. Сотня всегда задавит десятерых.
Но…
— Людям нужен новый вожак! — выкрикнул кто-то из толпы.
— Ну, так выбирайте, — сплюнул Денис. — А Николая оставьте в покое.
«И нас с Ириной — тоже».
Он возвращался в бункер, не оглядываясь. А глаза собравшихся смотрели ему в спину. Только на него почему-то все и смотрели сейчас.
Наблюдатель, прятавшийся в жухлой степной траве, видел, как призраки мертвого города забирали очередное подношение. В этот раз духов из города привел новый вожак. А еще среди призраков невесть откуда появился ребенок. Совсем-совсем маленький.
Раньше ничего подобного не случалось.
Вожди и шаманы племени долго гадали, что сулит это чудно’е знамение, но так и не пришли к единому мнению. Грядущие перемены пугали их и внушали надежду.