ЧП спросил о прохождении сигнала при полном отключении всех видов обычной связи. Комбат сказал, что есть резервный проводной канал из бункера на химзаводе, заглубленный на всём протяжении линии примерно на пять метров. По документации он должен без проблем работать даже после применения ядерного оружия. Кабельный коллектор протяжённостью двадцать пять километров выходит на ЗПС (защищённый пункт связи), проще говоря, ещё один небольшой бункер, а оттуда уже идёт отвод к обычной линии правительственной проводной связи.
То есть если на месте города останется большая воронка, но при этом бункер на химкомбинате уцелеет, можно будет связаться с внешним миром и получить извне любой сигнал… При условии, конечно, что внешний мир в двадцатикилометровой зоне от Города останется нетронутым.
— Замечательно, — одобрил ЧП. — То есть, можно сказать, что вы получите сигнал из области даже в условиях атомной войны?
— Теоретически — да, — подтвердил комбат. — Но… Никто же ведь не проверял, как оно будет, в этих условиях… И, надеюсь, никогда проверять не придётся.
— Замечательно, — подтвердил ЧП. — Спасибо, вы молодец.
Выпроводив комбата, ЧП ещё раз перечитал текст ультиматума, проверил свои списки, схемы и… ощущения.
Последние минуты покоя перед долгой напряжённой работой. После того как он войдёт в конференц-зал, времени на неспешные размышления не будет, по крайней мере, в течение ближайших суток.
Вроде бы всё нормально. Нигде не давит, не тянет, не жмёт, интуиция не вопит, подсказывая, что где-то что-то не так.
Разве что…
Тут в дверь постучал мэр и подобострастно доложил, что недостающие члены антикризисного штаба собраны. Можно начинать.
— Да-да, сейчас иду.
Так и не додумав, что же его не устроило, какая шероховатость не понравилась на общем благополучном фоне, ЧП быстро раздал задачи и направился в конференц-зал.
Эд и Глад взяли свои чемоданы и пошли с ним, а Феликс спустился в вестибюль.
Совещание было недолгим. ЧП не стал с умным видом вещать о сложной обстановке и важности грамотного руководства в условиях чрезвычайной ситуации, а сразу приступил к делу.
Проверил по списку личный состав антикризисного штаба — все руководители и их первые замы, провёл краткий опрос, кто и чем конкретно занимается при объявлении «Красного Кода», уточнил задачи структур и ведомств и сделал для себя пометки по ряду вопросов, не представленных или не до конца раскрытых в добытом ранее информационном массиве.
Совещание получилось коротким, но полезным: ЧП почерпнул для себя кое-что новое, причём из разряда «критически важная информация».
Затем ЧП озвучил основной недостаток, явно бросающийся в глаза. Всё, в общем-то, неплохо, но получается, что высшее Городское начальство много на себя берёт. Иными словами, вся организационная нагрузка по «Красному Коду» целиком ложится на плечи начальников и первых замов, и нигде нет дублёров второго эшелона. Если по каким-то причинам первый эшелон «вылетит из схемы», Город в буквальном смысле останется без руководства и получится натуральный коллапс Власти.
— Это вы неправильно тут устроили, ребята, — пожурил руководителей ЧП. — Нельзя Власть концентрировать в таком узком управленческом сегменте! Машина должна работать даже в том случае, если полетит половина механизмов, тогда да, это эффективная модель. А у нас получается, две шестеренки сверху выбили — и коллапс.
— Ну, в принципе, у меня НШ может порулить, если вдруг что, — промямлил начальник ОВД. — Толковый парень, в курсе по всем аспектам…
Главный чекист города заявил, что у него, в принципе, тоже есть «толковый парень», но на фоне всеобщего смущённого молчания это прозвучало очень скромно и неубедительно.
Все понимали, что ЧП прав, однако в формате инспекции эта правота была некритичной: не война же, в конце концов, «вылет из схемы» — это не более чем методический нюанс, и все прекрасно понимают, что такая ситуация возможна только в теории.
Затем ЧП уточнил ещё пару вопросов с командиром батальона: по порядку оповещения городского руководства и силовых ведомств при получении экстренного сигнала по плану мобилизации. Комбат и здесь ответил чётко и грамотно, чем немало порадовал ЧП. Приятно работать с таким пунктуальным и дисциплинированным товарищем, меньше будет проблем.
После этого ЧП сказал, что совещание, в принципе, закончено, и предложил сделать совместный снимок на память.
Пока руководство, крайне довольное такой «грозной» инспекцией, выстраивалось в два ряда у южной стены, ЧП позвонил в область и сказал всего одно слово:
— Выпускайте.
В три пополуночи перед крыльцом областного УФСБ остановился чёрный джип.
Из джипа вышли двое, вывели начальника УФСБ полковника Стравинского и, бережно поддерживая его под руки, вошли в вестибюль управления.
Оставив полковника в вестибюле, двое тотчас же вышли, спешно сели в джип и укатили в ночь.
Полковник был бледен и заметно пошатывался. В руках он держал конверт из плотной бумаги, с красной полосой «особой важности» и тяжёлой сургучной печатью.
Пока дежурный выламывался из «аквариума» и бежал с докладом, полковник присел прямо на пол и принялся срывать в конверта печать.
— Товарищ пол… ков… ник! — Вид начальника привёл дежурного в полное недоумение. — За время моего дежур… гхм-кхм…
— «В ружьё», Лёша… — тихо пробормотал полковник, доставая из конверта титульный лист с надписью «Ультиматум». — «В ружьё»…
— Не понял?
— «Сбор» по управлению! Полная боевая. Это не учения…
— Ну что, ребятки, исполните нам антикризисный штаб? — ласково уточнил ЧП, беря комбата под руку и отводя в сторону, подальше от выстраивавшейся у стены массовки.
— Не вопрос. — Эд и Глад разложили на столе свои кейсы и принялись в них копаться.
— А мы что, не будем? — обескураженно уточнил комбат, отлученный от участия в начальственном фотосете.
— Не в этот раз. — ЧП криво усмехнулся. — Послушайте, Сергей Павлович… Послушайте меня внимательно. Мы сейчас, в этот самый момент, эвакуируем вашу семью.
— Зачем?! — удивился комбат.
— Так надо. Видите ли, очень скоро здесь, в Городе, будет крайне некомфортно для проживания. Просто летально некомфортно. А ваша семья: мама, супруга и две дочери — я ничего не упустил?
— Да, всё правильно. Но…
— Так вот, ваша семья будет в полной безопасности и в прекрасных условиях. Это я вам гарантирую. Вам самому тоже ничего не угрожает.
— Готово, — доложил Эд.
— Замечательно. Итак, господа руководители, спасибо за работу, приятно было с вами пообщаться.
— А вы что ж — с нами? — верноподданнически обиделся мэр. — В серёдку, а?
— Нет, это как-нибудь в другой раз. — ЧП грустно улыбнулся. — Всему свой черёд, как говорится. И простите, господа, что так получилось…
ЧП повернулся к «стилетам» и кивнул.
Эд и Глад достали из чемоданов небольшие массивные автоматы с глушителями, встали, удобно расставив ноги, и открыли огонь по выстроившему у стены руководству.
— Тр-р-р-р-р-р! — застенчиво урчали автоматы, щедро выплёвывая смертоносный свинец. — Тр-р-рр-р-р…
Через десять секунд всё было кончено. Две дюжины вскриков, не громче, чем припев «Самары-городок», два десятка «контролей»…
И тишина. Никаких надсадных воплей, ни одного разбитого рикошетом стекла. Работали мастера своего дела.
У комбата от ужаса подкосились ноги и пропал дар речи.
ЧП пришлось подхватить его под руки и тащить к стулу.
— Вам ничего не угрожает, — напомнил ЧП, спрыскивая бледного как смерть военного минералкой. — Потому что вы нам нужны. Быстрее приходите в себя, вам сейчас нужно будет принимать сигнал из области. Ну же, Сергей Павлович! Вы же боевой офицер, возьмите себя в руки…
Глава 9АЛЕКС ДОРОХОВ. ПЛОЩАДЬ
На трёхсотом метре путешествия встал вопрос об изменении маршрута.
Следуя моей схеме, на втором перекрёстке нужно было сворачивать с Менделеева на Вавилова, затем через четыре перекрёстка — на проспект Ломоносова, а там уже почти половину маршрута можно было топать по прямой.
Ничего не имею против заслуженного академика, но идти по улице его имени я не хотел.
Я узнал эту улицу. Именно здесь располагается адский гастроном. Вчера мы с Нинелью метались тут, как перепуганные зайцы, спасаясь от ночных убийц.
Гастроном был рядом, в полутора сотнях метров от перекрёстка. Сейчас там клубилась немаленькая толпа народа, и, разумеется, глупо было бы полагать, что ночные убийцы выставили где-то поблизости пост наблюдения на предмет выявления нежелательных свидетелей их злодеяний. (Сначала про себя попробовал через силу пошутить: «Эй, свидетели, подходим по одному, регистрируемся!..» А потом подумал: если у них есть какие-то «каналы», нетрудно пробить личность Михаила и выяснить, кто был с ним в одной компании, а дальше уже можно делать «отсев»…)
Можно только догадываться, почему Нинель не вспомнила о гастрономе, когда мы наносили маршрут, но в результате получилось как есть: стартуем на Менделеева, затем идём по Вавилова, потом по проспекту Ломоносова до площади Кюри. Гастроном у нас не прошёл ни в каком виде, хотя его, по идее, следовало включить в группу основных ориентиров. Уж этот ориентир я бы точно не пропустил! Вполне может быть так, что Нинель исключила его из своей системы координат как психотравмирующее событие и просто старалась о нём не вспоминать в присутствии матери, страдающей от потери любимого человека.
Как любой нормальный стратег, я предвосхитил возможные отклонения от маршрута и записал названия прилегающих улиц, так что теперь можно было подобрать запасной вариант для обходного пути.
В процессе поиска обходного пути я сделал ошеломляющее открытие.
В окрестностях не было ни одной таблички с названиями улиц.
Ни одного указателя на перекрёстках.