Большое число свидетелей, допрошенных на следствии, также подтвердило, что в созданной врагом народа Берия преступной системе расследования дел в НКВД Грузии ведущую роль выполняли Савицкий, Кримян и Хазан, которые с особой жестокостью применяли пытки и истязания, фальсифицировали следственные дела и получали «сенсационные» показания от арестованных, и что именно у них, по указанию Гоглидзе и Кобулова, другие сотрудники НКВД ГССР обязаны были обучаться «новым» методам следствия.
Свидетели Лазарев, Бабалов, Квиркадзе и Васильев, работавшие в НКВД Грузии, по этому поводу показали:
«Особую жестокость в отношении арестованных проявляли начальник] 1-го отделения Хазан, следователи Савицкий и Кримян, которые сильно избивали арестованных. Во время работы из их кабинетов, когда приходилось проходить мимо, всегда слышались крики и стоны избиваемых арестованных» (показания Лазарева, т. 7, л. д. 113–114)
«…Наибольшее количество дел на руководящих партийных и советских работников вели Хазан, Савицкий и Кримян… Эти люди получали показания от арестованных в результате применения к последним жестоких репрессий. Протоколы допросов ими писались заранее. После избиений арестованных заставляли подписывать такие «показания» (показания свидетеля] Бабалова, т. 6, л. д. 40).
«В особенности большую активность в избиении арестованных проявлял нач[ачальник] 1-го отделения Хазан и следователи Кримян и Савицкий. Кримян и Савицкий на работу приходили выпившими, и они, по существу, не только избивали, а истязали арестованных» (показания Квиркадзе, т. л. д.).
«В тот период среди следователей развивался невероятный ажиотаж — кто больше наберет показаний о новых людях и арестует» (показания Васильева, т. 6, л. д. 59).
Эти показания свидетелей не отрицал и Хазан, который на допросе 7 октября 1953 года дополнил следующее:
«Если на допросе арестованный называл мало фамилий, т. е. лиц, участвовавших в контрреволюционной] организации, то считалось, и я так считал, что арестованный скрывает, говорит не полностью, и этот арестованный снова подвергался репрессии».
Хазан признал, что в результате его преступной деятельности в СПО НКВД пострадало много невиновных людей, которые после избиения ложно оговаривали как себя, так и других арестованных (т. 3, л. д. 92–93).
Такое признание Хазана нашло себе подтверждение и при смотре ряда архивноследственных дел.
Так, например, в январе 1938 года Кобулов арестовал члена ВКП(б) с 1921 года быв[шего] председателя ЦК профсоюза административных] работников Кизирия.
Для обоснования этого ареста к делу было приобщено несколько протоколов допроса арестованного Сухишвили, составленных Кобуловым и Хазаном. Сухишвили назвал большое число «участников» контрреволюционной] организации (П. Орджоникидзе и других), но о Кизирия даже не упоминал. Тем не менее Кизирия был арестован и на допросах, в свою очередь, еще увеличил число «участников» к[онтр]р[еволюционной]организации, включая и Сухишвили.
В деле по обвинению Кизирия имеется заявление арестованного Брегвадзе от 5 января 1938 г., который сообщает:
«Кизирия рассказывает вновь приведенным в нашу камеру арестованным об ужасах при следствии, о том, что каждого бьют до тех пор, пока не признает себя виновным, независимо от правды…
Кизирия агитирует за то, чтобы каждый обвиняемый как можно больше назвал людей, независимо от виновности, и тем самым спасти себя. Он сам назвал их так много, что одному следователю хватит, если не больше, то по крайней мере на шесть месяцев» (т. 8, л. д. 149).
Заговорщики под руководством Берия вели «следствие» в том направлении, которое было ему угодно.
Признавая это, обвиняемый Савицкий показал:
«…Берия как лично, так и через Гоглидзе, Кобулова давал указания допрашивать лиц, арестованных по подозрению в принадлежности к правотроцкистскому и националистическому подполью, в направлении организации и подготовки против него теракта. Добытые следователями показания о террористической деятельности против Берия всячески поощрялись. Это приводило к тому, что все следователи стремились добиться у арестованных таких показаний…» (т. л. д.).
По этому же поводу арестованный Цанава Л. Ф. 9.XI.1953 г. показал:
«…Террор против Берия настолько вошел в быт, что считалось необходимым в каждом деле иметь признание арестованных, что они готовили теракт против Берия. Эти признания выколачивали из арестованных Кобулов и его сподручные Кримян, Хазан, Савицкий и др. Арестованные говорили только то, что хотел Кобулов, который заранее намечал нужные ему показания, вызывал к себе своих помощников Кримяна, Хазана, Савицкого, Парамонова и др., распределял среди них, какие показания должны им дать арестованные, и начиналась работа по выколачиванию показаний. Избивали просто до тех пор, пока арестованный не давал нужных Кобулову показаний…» (т. л. д. 382–383).
Савицкий и Хазан были наиболее приближенными к Кобулову Б., а Парамонов — к Гоглидзе, по указанию которых они и проводили свою вражескую деятельность.
Это на следствии подтвердили свидетели, которые показали:
«В руках Савицкого, Кримяна и Кобулова были сосредоточены все следственные дела. Стоило им сказать только слово, чтобы человек был арестован.
Савицкий являлся самым близким приближенным лицом к Кобулову. Кобулов всюду тянул его за собой…
…Кримян был нечистоплотным человеком, фальсификатором. Авторитет ему создан был Козловым…» (показания свидетеля] Гульста от 26.VIII.1953 г.; т. 6, л. д. 253–264).
«Савицкий, Кримян, Хазан были близкими, доверенными людьми Кобулова и их знал Берия. Им доверялось ведение следствия по наиболее крупным ответственным делам. Они были физическими исполнителями по расправе с лицами, неугодными для Берия…
…В период массового применения репрессий, кажется в конце первой половины 1937 г., Савицкий и Кримян особенно изощрялись в применении различных методов воздействия на арестованных…» (показания свидетеля] Бабалова от 2.II. 1954 г.; т. 5, л. д. 44).
«В 1937–1938 гг. Кобулов сыграл зловещую роль. Он стал убирать с дороги своих потенциальных конкурентов. Одновременно с этим Кобулов таким же путем парализовал всех лиц, которые, по мнению его и его шефа Берия, могли помешать им в их карьеристических и авантюристических намерениях. Для этой цели Кобулов сгруппировал вокруг себя верных людей, способных на любое грязное дело: Савицкого, Кримяна Н., Хазана…
…Эти лица, выполняя задания своих хозяев, проявляли также и свою инициативу, ни перед чем не останавливаясь, и цинично расправлялись с неугодными Кобулову и Берия лицами» (показания свидетеля] Каранадзе от 28.VII.53 г.; т. 6, л. д. 318–319).
«Через этих людей Кобулов создавал провокационные дела на лиц, которых он считал помехой на своем карьеристическом пути и которых считал нужным убрать с дороги…
…Группа Савицкий и Кримян создавала «дела» на людей, которые владели личными вещами, понравившимися им» (показания] свидетеля] Винер, т. 5, л. д. 164–165).
Таким образом, Савицкий, Кримян, Хазан и Парамонов были непосредственными исполнителями вражеских заданий Берия, Гоглидзе и Кобулова.
II
Политический облик и личность обвиняемых Савицкого, Кримяна, Хазана и Парамонова, их взаимоотношения с другими участниками заговорщической группы характеризуют следующие установленные следствием данные.
Савицкий Константин Сергеевич, являясь сыном полковника царской армии, дворянина, организатора белогвардейских отрядов для борьбы с советской властью, был принят на работу в органы НКВД Грузинской ССР в 1931 году по рекомендации разоблаченного впоследствии как врага народа Кохреидзе. Пользуясь покровительством быв[шего] начальника] ЭКО, а затем и начальника] СПО У ГБ НКВД Грузинской ССР Кобулова Б., Савицкий через короткий промежуток времени был выдвинут с должности оперуполномоченного на должность начальника] отделения, а затем и помощника] начальника IV отдела.
В апреле 1939 г. Савицкий за невозможностью дальнейшего использования был уволен из органов НКВД в запас, но в 1941 году при содействии Кобулова был отозван с фронта и назначен заместителем] начальника отделения IV управления НКВД СССР.
В 1943 году, когда Кобулов был назначен заместителем наркома госбезопасности СССР, Савицкий перешел к нему на работу в качестве личного секретаря.
В 1945 г. по указанию Кобулова Савицкий был назначен на должность заместителя] нач[альника] секретариата НКГБ СССР, а после освобождения Кобулова от должности заместителя] наркома госбезопасности Савицкий добился своего увольнения из органов НКГБ по болезни.
В 1945 г. в связи с назначением Кобулова заместителем начальника Главного управления советским имуществом за границей при Совете министров СССР Савицкий по просьбе и рекомендации Кобулова был назначен пом[ощником] начальника этого управления.
В марте 1953 г., после назначения Кобулова первым заместителем министра внутренних дел СССР, Савицкий по указанию Берия был вновь зачислен на работу в органы МВД и назначен помощником Кобулова. Таким образом, все продвижения Савицкого по службе были обусловлены его близостью к Кобулову, который неизменно при всех своих перемещениях переводил с собой и Савицкого как своего особо доверенного и надежного соучастника.
Кримян Никита Аркадьевич в органах НКВД Грузинской ССР начал работать с 1932 г. Являясь близким другом Савицкого и пользуясь покровительством Кобулова, Кримян стал быстро продвигаться по службе, а именно:
Начав работать в качестве практиканта оперуполномоченного ЭКО, Кримян был выдвинут в 1937 году на должность помощника] начальника] отделения, в 1938 г. — начальника] отделения, в 1939 г. — заместителя начальника следчасти НКВД ГССР. В 1940 г. по личному указанию Берия Кримян был назначен начальником] следчасти УНКВД Львовской области, в 1940–1941 гг. — заместителя] начальника УНКВД Львовской области, а затем начальником УНКГБ Ярославской области. В 1945 г. Кримян был назначен наркомом государственной безопасности Армянской ССР. В 1947 г. за склоки и непартийное поведение Крим