Я ему спокойно ответил, что его тон и разговор мне непонятен, что он простился, не договорившись со мной по этому вопросу, и сказал, что я сейчас приеду к нему для разговора на эту тему.
Я с т. Серовым поехали в штаб фронта.
В кабинете т. Тимошенко я повторил т. Хрущеву, что мне непонятен его разговор по телефону, что сам т. Хрущев распрощался со мной, не договорившись до конца, что вообще отношение штаба КОВО к оперативно-чекистским группам странное, в частности по вопросу о машинах, что у нас одно общее дело, успеху которого мы все должны помогать.
Тов. Тимошенко вмешался в разговор, грубо заявил, что теперь он вовсе машин не даст, что мы якобы не предоставляем ему телефона ВЧ, что мы «мешаем ему командовать армией» и что он об этом напишет в ЦК товарищу Сталину.
Хрущев повторял, «что все это возмутительно».
Наш разговор был прерван вошедшим сотрудником штаба, который заявил, что т. Ворошилов вызывает т. Тимошенко к телефону ВЧ.
Мы на разных машинах поехали в гор[одской] отдел НКВД, здесь, на контрольной станции ВЧ, т. Тимошенко в нашем присутствии переговорил с т. Ворошиловым о состоянии войск и намечающихся мероприятиях.
О происшедшем инциденте он ни слова не говорил. После окончания разговора по телефону я пригласил тт. Хрущева и Тимошенко к себе в кабинет и предложил прерванный разговор о помещении, желая внести ясность. Тут неожиданно тон разговора Хрущева и Тимошенко резко изменился. Тимошенко стал говорить о возможности совместного размещения нас и их, причем Хрущев сказал, что им понадобится всего две комнаты. Тут же выяснилось, что размещаться полагали сами Хрущев и Тимошенко со своим обслуживающим персоналом.
Я сказал, что если тт. Хрущев и Тимошенко хотят тут разместиться, они могут это сделать в любое время, и просил прислать человека для распределения комнат. Я вновь поднял также вопрос о машинах. Тов. Тимошенко ответил, что, вообще говоря, машин у него нет, но что он не возражает против передачи уже выделенных нам машин. Тут же т. Хрущев без всякой связи стал говорить о том, что имеются чекисты, которые зазнаются, которые, одев форму, уже считают, что они не подчиняются парткомитетам, что таких чекистов надо одергивать.
Я сказал, что в НКВД было много сволочей, контрреволюционеров, малопартийных людей, что мы, органы НКВД, чистили и чистим, многих посадили и расстреляли, и что это ему самому очень хорошо известно.
Они уехали.
Считая нецелесообразным выселять гор[одской] отдел с его делами, я и т. Серов сочли более приемлемым переселиться нам самим. Мы предоставили тт. Хрущеву и Тимошенко семь комнат, изолировали их от гор[одского] отдела, которому открыли ход со двора.
В ту же ночь мы со штабом руководства заняли другое помещение (пустовавший детский сад НКВД).
Анализируя происшедшее, считаю, что Тимошенко — человек, не изживший еще партизанских привычек, нетактичный и самодур. По-моему, он держит под своим влиянием Хрущева. В то время как т. Хрущев как секретарь ЦК должен был предложить Тимошенко немедленно снабдить нас машинами, он отмалчивался и фактически поддержал совершенно неправильную точку зрения Тимошенко.
Грубый разговор Хрущева со мной по телефону после мирного прощания у машины объясняю тем, что Тимошенко «накрутил» Хрущева, пока они ехали в машине до штаба.
Считаю поведение Хрущева и Тимошенко абсолютно недопустимым, ничем не вызванным с моей стороны и могущим вредно отразиться на дальнейшей работе, так как, естественно, о нормальном контакте в дальнейшем между нами не может быть и речи.
Во время инцидента я старался держать себя максимально выдержанно и не отвечал на грубости грубостями только потому, что не хотел в ответственный момент начала военных действий взять на себя инициативу полного разрыва.
Меркулов
[после 20?] сентября 1939 г.
г. Проскуров
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 171. Д. 468. Л. 161–169. Копия. Машинопись.
№ 1.102
Копии протоколов допросов В. Н. Меркулова от 19 и 21 сентября 1953 г.
Совершенно секретно
Товарищу Маленкову Г. М.
Представляю копии протоколов допросов арестованного Меркулова В. Н. от 19 сентября и 21 сентября 1953 года.
Приложение: на 2-х листах.
[п.п.] Р. Руденко
22 сентября 1953 г.
№ 324/ссов
Помета:
Разослано:
Молотов В. М.
Хрущев Н. С.
Булганин Н. А.
24-25.IX.53 г. [п.п.] Д. Суханов
Записка заведующего канцелярией Президиума ЦК КПСС
Отпечатать в 3-х экз. и разослать каждому в отдельности: тов. Молотову В. М. тов. Хрущеву Н. С. тов. Булганину Н. А.
[п.п.] Д. Суханов 24.IX.53 г.
Протокол допроса арестованного
1953 года, сентября 19 дня, помощник главного военного прокурора полковник юстиции Успенский допросил арестованного, который показал:
Меркулов Всеволод Николаевич, 1895 г. рождения, уроженец г. Закаталы Азербайджанской ССР, русский, отец — дворянин, лишенный по суду в 1899 или 1900 г. всех прав состояния, член КПСС с 1925 г., б[ывший] министр государственного контроля СССР, женат, не судим.
ВОПРОС: Следствие предлагает вам рассказать о некоторых данных из вашей биографии. Ваш отец являлся уездным начальником Закатальского округа?
ОТВЕТ: Мой отец был начальником участка Закатальского округа.
ВОПРОС: Вам известно, что в руках уездных и участковых начальников в соответствии с так называемым «Учреждением управления Кавказского края» сосредоточивалась вся полицейская власть, а также наблюдение за местным общественным управлением и взимание повинностей?
ОТВЕТ: Да, примерно так.
ВОПРОС: Вы в своей автобиографии указывали, что ваш отец подвергался аресту, был осужден и был лишен всех прав и состояний. За что был осужден ваш отец?
ОТВЕТ: Мой отец был осужден за растрату денежных сумм в размере около ста рублей.
ВОПРОС: Вам известно, что ваш отец помимо этого был осужден за лихоимство и вымогательство от местного населения?
ОТВЕТ: Возможно, что это и так. Мой отец умер в 1908 году, и я знаю об осуждении отца только с его слов, а также из документов, оставшихся у отца и хранившихся мною — послужного списка и прошения о помиловании на имя царя, поданного моим отцом. Однако отец помилован не был и после отбытия тюремного заключения учительствовал. Перед смертью на клочке бумаги он написал: «Я жертва клеветы».
ВОПРОС: Где находится ваш младший брат Георгий?
ОТВЕТ: Мой младший брат Георгий учился в Воронежском кадетском корпусе и, будучи учащимся, в январе 1916 года умер от туберкулеза легких. Умер он в Тбилиси и там же был похоронен на Петропавловском кладбище.
ВОПРОС: Кто из ваших родственников находится в Америке?
ОТВЕТ: У меня родственников в Америке нет. В Америке находится дядя моей жены — Яхонтов Виктор Александрович. Он является родным братом отца моей жены.
Отец моей жены был штабс-капитаном. Со слов матери моей жены Яхонтов В. А. был военным, кажется генералом, выехал в Америку в 1917 году.
С Яхонтовым я встречался один раз — в 1930 году в г. Батуми, когда он приезжал из Америки в СССР. По его словам, он читал в Америке лекции о СССР и приехал в нашу страну для того, чтобы пополнить свои знания о СССР.
В 1930 году я работал заместителем председателя ГПУ Аджаристана. О моей встрече с Яхонтовым я представил подробную информацию в КРО ГПУ Грузии. Летом текущего года в газете «Правда» была помещена корреспонденция из Нью-Йорка о том, что Яхонтов прочел лекцию о Советском Союзе.
ВОПРОС: Вы признаете, что являлись на протяжении ряда лет одним из наиболее доверенных приближенных Берия?
ОТВЕТ: На протяжении ряда лет я был близок к Берия, работая вместе с ним в органах ЧК — ГПУ Грузии и на партийной работе. О моих взаимоотношениях с Берия я подробно написал в своих заявлениях на имя секретаря ЦК КПСС.
На очередном допросе вы будете допрошены по существу вашей совместной с Берия преступной деятельности. Следствие предлагает вам дать подробные и правдивые показания по этому поводу.
Показания записаны с моих слов правильно, мною прочитаны.
В. Меркулов
Допрос начат в 16 ч. 45 мин.
Допрос окончен в 17 ч. 50 мин.
Допросил: Полковник юстиции Успенский
Верно: [п.п.] Майор административной] службы Юрьева
Протокол допроса арестованного
1953 года, сентября 21 дня, генеральный прокурор СССР Руденко допросил арестованного:
Меркулова Всеволода Николаевича,
который показал:
Допрос начат в 13 ч. 45 м.
ВОПРОС: С какого времени вы знаете Берия Л. П?
ОТВЕТ: Знаю Берия с осени 1922 года, когда он работал заместителем председателя Груз[инской] ЧК, а я работал уполномоченным ЭКО Груз[инской] ЧК. В этот период времени он меня знал просто как одного из сотрудников Груз[инской] ЧК.
В мае 1923 года группа чекистов решила выпустить сборник под названием «Чекисты 1-му мая». Я принял участие в выпуске этого сборника, написав статью или фельетон под названием «Я и мы», эта статья обратила внимание Берия, так как она выделялась из других опубликованных материалов стилем и содержание. Узнав, кто автор (статья была под псевдонимом), Берия вызвал меня, и с того времени Берия стал приближать меня к себе.
С того времени и до ноября 1931 г. я работал вместе с Берия в Груз[инской] и Закавказской] ЧК — ГПУ. С февраля 1929 г. по май 1931 г. я работал в Батуми заместителем председателя ГПУ Аджаристана.
Когда Берия был назначен секретарем ЦК Компартии Грузии и Закавказского] крайкома, он предложил мне перейти на партийную работу в качестве его помощника по Закавказскому] крайкому Я согласился и работал в партийном аппарате Закавказского] крайкома и ЦК Компартии Грузии до августа 1938 г., выполняя последовательно обязанности помощника секретаря Закавказского] К[райкома] ВКП(б), заведующего] совторготделом Закавказского] крайкома, зав[едующего] особым сектором ЦК Грузии и зав[едующего] промышленным отделом ЦК Грузии.