[78], данный проект, обнаруженный в бывшем Центральном партийном архиве, вновь ставит под сомнение устоявшееся представление о существовании некой «ленинградской группировки» во главе с А. А. Ждановым и массовой «кадровой экспансии» ленинградских аппаратчиков и секретарей в высшие эшелоны власти страны. Хотя последняя задача действительно ставилась, но вовсе не А. А. Ждановым, а А. А. Кузнецовым.
При этом следует сказать, что тот же профессор В. А. Кутузов в одной из своих публикаций «А. А. Жданов и Постановление ЦК ВКП(б) о журналах "Звезда" и "Ленинград"» дословно писал, что неслучайно в закрытом письме Политбюро членам и кандидатам в члены ЦК ВКП(б) "Об антипартийной враждебной группе Кузнецова, Попкова, Родионова, Капустина, Соловьева и др." прямо отмечалась «политическая ответственность, которая ложится на Жданова А. А. за враждебную деятельность ленинградской «верхушки», ибо совершенно непонятно, «как мог А. А. Жданов не разглядеть враждебного лица А. А. Кузнецова, П. С. Попкова, Я. Ф. Капустина, Н. В. Соловьева и других, которых он настойчиво выдвигал»[79].
В результате проведенной реорганизации всего центрального партаппарата: 1) упраздненное Управление пропаганды и агитации ЦК стало одноименным Отделом ЦК, который возглавил генерал-майор Д. Т. Шепилов при прежнем его кураторстве со стороны А. А. Жданова; 2) бывшее Управление по проверке партийных органов ЦК было преобразовано в Отдел партийных, профсоюзных и комсомольских органов, главой которого был назначен второй секретарь МК ВКП(б) Б. Н. Черноусов. Кстати, именно данный Отдел, контролировавший не только все без исключения министерства и ведомства страны, но и весь партийный аппарат, стал курировать Г. М. Маленков; 3) наконец, Управление кадров, которое на протяжении многих лет оставалось неприкосновенным, впервые поделили на семь отделов, распределенных между тремя секретарями ЦК. Важнейший из них — Административный отдел, который возглавил Е. Е. Андреев, — непосредственно занимавшийся подбором и расстановкой всех руководящих кадров в Министерствах вооруженных сил, госбезопасности, внутренних дел и юстиции, включая всю судебную систему и прокуратуру, А. А. Кузнецов пока что удержал за собой, однако все остальные «кадровые» Отделы ЦК — машиностроения (В. М. Чураев), тяжелой (С. Б. Задионченко) и легкой (H. М. Пегов) промышленности, сельскохозяйственный (А. И. Козлов), транспортный (Т. А. Чумаченко) и планово-финансово-торговый (С. В. Сазонов) — были «по-братски» распределены между Г. М. Маленковым, А. А. Кузнецовым и П. К. Пономаренко. Перемены не коснулись лишь Отдела внешней политики ЦК, изменилось только его название — отныне он стал называться Отделом внешнеполитических сношений, — но его заведующим остался тот же Михаил Андреевич Суслов, который, как и другой секретарь ЦК — Георгий Михайлович Попов, — бывший одновременно Первым секретарем МК ВКП(б), не получил никаких дополнительных обязанностей по Секретариату ЦК.
По мнению ряда авторов (Ю. Н. Жуков), такой расклад сил в центральном партаппарате, все еще оставлявший А. А. Кузнецову невеликий шанс сохранить свое положение в «девятке», на самом деле оказался призрачным[80]. Хотя именно тогда резко пошатнулось здоровье А. А. Жданова, который в один из июльских дней по дороге в кремлевский кабинет вождя потерял сознание в своем служебном автомобиле. Серьезные проблемы со здоровьем начались у А. А. Жданова еще в сентябре 1941 года, когда немцы взяли Шлиссельбург и замкнули кольцо блокады Ленинграда. Тогда у него случился первый инфаркт, который он перенес на ногах, поскольку «как министр всех министерств» северной столицы не мог в столь критические дни позволить себе роскошь отлеживаться в постели.
Уже 5 июля 1948 года на стол И. В. Сталину легло заключение консилиума кремлевских эскулапов — академиков А. М. Гринштейна и В. Н. Виноградова, профессора П. И. Егорова и личного ждановского врача Г. И. Майорова, где было указано, что «за последнее время в состоянии здоровья тов. Жданова А. А. наступило значительное ухудшение — усилились явления сердечной недостаточности настолько, что уже при обычных движениях возникает одышка. Сердце значительно расширено… и в связи с ослаблением сердечной деятельности упало кровяное давление». В этой связи врачи потребовали для него два месяца отпуска: — на лечение в условиях строгого постельного режима, другой — для реабилитации и отдыха. Внимательнее ознакомившись с этим заключением врачей, И. В. Сталин красным карандашом вывел слово «за» и расписался на нем. А на следующий день в решении Политбюро появился такой пункт: «Разрешить т. Жданову А. А. отпуск с 10 июля на 2 месяца, согласно заключению врачей»[81].
Вечером 10 июля «узкий круг» собрался в кабинете И. В. Сталина и принял Постановление «О реорганизации аппарата ЦК ВКП(б)», согласно которому на Г. М. Маленкова временно возлагались все полномочия второго секретаря ЦК, которые через пару месяцев станут постоянными. А поздним вечером 12 июля А. А. Жданов в последний раз появился в сталинском кабинете в Кремле и утром следующего дня отбыл на правительственную дачу на Валдай. Первые 10 дней его здоровье шло на поправку. Но вечером 23 июля 1948 года во время телефонного разговора с Д. Т. Шепиловым у А. А. Жданова произошел тяжелый сердечный приступ, однако симптомов инфаркта на кардиограмме не обнаружили. Уже в середине августа врачи сняли строгий постельный режим, а на 9 сентября даже запланировали обсудить вопрос о возвращении своего пациента в Москву. Более того, тогда же по поручению Политбюро на Валдай приехал Н. А. Вознесенский[82]. Однако в ночь на 28 августа после ряда новых телефонных разговоров с Москвой А. А. Жданова вновь сразил сердечный приступ. И утром на Валдай экстренно прилетели академики В. Н. Виноградов, В. X. Василенко, профессор П. И. Егоров и заведующий кардиологическим кабинетом кремлевской больницы Л. Ф. Тимашук. Именно она диагностировала инфаркт миокарда у второго человека в партии. Однако остальные врачи выступили против этого диагноза, заявив, что у больного «функциональное расстройство на почве гипертонической болезни». 29 августа у А. А. Жданова повторился аналогичный приступ, однако по указанию В. Н. Виноградова и П. И. Егорова на сей раз Л. Ф. Тимашук не только было запрещено проводить новую ЭКГ, но и «вторично в категорической форме было предложено переделать заключение, не указывая на инфаркт миокарда», о чем она сразу поставила в известность начальника ждановской охраны майора А. М. Белова, а через него и генерал-лейтенанта H. С. Власика, который с апреля 1946 года возглавлял уже Главное управление охраны МГБ СССР[83]. Наконец, 31 августа, сразу после обеда, у А. А. Жданова случился третий сердечный приступ, который и свел его в могилу.
Существует версия, что это трагическое событие не вызвало особых эмоций у И. В. Сталина, поскольку к тому времени его отношение к А. А. Жданову резко изменилось в худшую сторону[84]. Однако многие сталинские соратники, в частности А. И. Микоян, H. С. Хрущев и В. М. Молотов, в один голос говорят о том, что вождь «питал какую-то слабость к Жданову», «относится к нему очень внимательно», «больше всех ценил» и «просто великолепно к Жданову относился»[85]. Неслучайно А. А. Жданов, как до этого М. И. Калинин, был удостоен чести быть погребенным не в Кремлевской стене, а в земле у ее подножья, за Мавзолеем В. И. Ленина.
Безусловно, уход А. А. Жданова вызвал новый виток борьбы внутри «узкого руководства» за роль возможного преемника И. В. Сталина. Традиционный взгляд на данную проблему, широко представленный в работах большинства современных авторов (В. А. Кутузов, В. И. Демидов, Р. Г. Пихоя, Ю. В. Аксенов, Е. Ю. Зубкова, А. В. Пыжиков, А. А. Данилов, Г. В. Костырченко, О. В. Хлевнюк, Й. Горлицкий, А. З. Ваксер, А. Н. Волынец, С. Ю. Рыбас, А. А. Амосова и др.[86]), состоит в том, что эта острая схватка за власть была борьбой «ленинградской» и «бериевско-маленковской» группировок в правящей элите. При этом ряд авторов (В. Д. Кузнечевский[87]) в категорической форме утверждают, что эта острая борьба была инспирирована лично И. В. Сталиным и очень коварно и умело направлялась самим вождем с целью разгрома «русской партии» внутри ВКП(б), которую якобы олицетворяли «ленинградцы». Однако их оппоненты (Ю. Н. Жуков, М. В. Зеленов[88]) более обоснованно говорят о том, что вся эта борьба гораздо больше походила на личное соперничество Г. М. Маленкова и А. А. Кузнецова, который после смерти А. А. Жданова любыми средствами пытался вернуть себе прежнее расположение вождя и ключевую роль второго человека в партии, который по традиции вел заседания Секретариата ЦК.
В конце концов победу в этой острейшей борьбе одержал Г. М. Маленков, с подачи которого уже в январе 1949 года А. А. Кузнецов был освобожден от должности секретаря ЦК и утвержден секретарем только что созданного Дальневосточного бюро ЦК ВКП(б). Правда, сам А. А. Кузнецов не торопился покидать Москву и исполнять решение Секретариата ЦК. Более того, он стал «бомбить» вождя личными посланиями с разного рода кляузами, клятвами и просьбами. Поэтому 15 февраля 1949 года вышло Постановление Политбюро ЦК «Об антипартийных действиях члена ЦК ВКП(б) т. Кузнецова А. А., кандидатов в члены ЦК ВКП(б) тт. Родионова М. И. и Попкова П. С.»[89], которое стало прелюдией знаменитого «Ленинградского дела».
А уже через неделю в Ленинград прибыл новый партийный вожак — Василий Михайлович Андрианов, — который в