поэтому, по его же словам, пытался подвигнуть на участие в борьбе за «престол» маршала Д. Ф. Устинова, но тот отклонил столь «лестное» предложение. Есть также информация, что на роль преемника умиравшего генсека претендовал и А. А. Громыко, который, по словам В. М. Фалина, «в ожидании кончины Андропова… нацелился на пост Генерального секретаря»[1275]. О том же, ссылаясь на разговор с маршалом Д. Ф. Устиновым, писал и сам Е. И. Чазов, который якобы сказал: «Знаешь, Евгений, Генеральным секретарем будет Черненко. Мы встретились вчетвером — я, Тихонов, Громыко и Черненко. Когда началось обсуждение сложившегося положения, я почувствовал, что на это место претендует Громыко, которого мог поддержать Тихонов… Видя такую ситуацию, я предложил кандидатуру Черненко, и все со мной согласились»[1276]. О том, что этот вопрос был решен этой «четверкой» «в кабинете одного из заместителей заведующего Общим отделом ЦК» и что самолично Д. Ф. Устинов действительно предложил избрать генсеком К. У. Черненко, а Н. А. Тихонов его поддержал, пишут и другие мемуаристы, в частности М. С. Горбачев и один из брежневских секретарей О. А. Захаров[1277]. При этом М. С. Горбачев и Е. И. Чазов утверждают, что такая встреча состоялась «сразу же после смерти Андропова», а И. Г. Земцов и А. В. Островский говорят, что всесильная «четверка» «распорядилась наследством еще живого Ю. В. Андропова не позднее 6-го числа»[1278]. Более того, тот же И. Г. Земцов утверждает, что по решению этой группы Ю. В. Андропов был отключен от системы поддержания жизнеобеспечения еще 7 февраля. Хотя большинство авторов, в том числе сотрудники личной андроповской охраны Б. В. Клюйков и А. В. Коржаков, утверждают, что это произошло только 9 февраля, когда в Кунцевскую ЦКБ «приехали К. У. Черненко, начальник 9-го Управления генерал-лейтенант Ю. С. Плеханов и другие лица»[1279]. При этом ряд авторов, в частности А. И. Байгушев и Г. Х. Попов, говорят о том, что «Андропова отравили», причем, «возможно, кто-то из врачей», так как «он кому-то сильно мешал и уж слишком вовремя умер»[1280]. Но эта версия сильно попахивает откровенным бредом, ибо не было нужды травить генсека, который уже давно был обречен.
Согласно медицинскому заключению о смерти Ю. В. Андропова, он ушел из жизни 9 февраля 1984 года в 16 часов 50 минут. А уже в 18 часов было созвано заседание Политбюро ЦК, на котором К. У. Черненко сообщил о его смерти. Сразу после этой информации был решен вопрос о создании Комиссии по организации его похорон, председателем которой стал К. У. Черненко. По свидетельству Д. А. Кунаева, на том же заседании «Тихонов внес предложение рекомендовать Пленуму ЦК кандидатуру К. У. Черненко на пост генсека», но тогда этот вопрос был отложен до следующего заседания Политбюро[1281]. На 11–14 февраля в стране был объявлен общенациональный траур, а в полдень 14 февраля на Красной площади Москвы прошла траурная церемония похорон, после которой Ю. В. Андропов точно так же, как Л. И. Брежнев и М. А. Суслов, был упокоен у Кремлевской стены за Мавзолеем В. И. Ленина. А после похорон в Ново-Огарево состоялись поминки, на которых, как вспоминал А. Е. Бовин, помимо всей семьи, были «Крючков и кто-то из замов», помощники генсека «Лаптев, Шарапов и Вольский», ряд сотрудников цековского аппарата, а именно «Рахманин, Лигачев, Кручина, Владимиров и мы с Арбатовым», а также «Чебриков — за тамаду»[1282]. Т. е. ни одного члена Политбюро, в том числе «подлеска» М. С. Горбачева.
Надо сказать, что в историографии существуют противоположные оценки деяний Ю. В. Андропова на посту лидера страны. Часть либералов, например тот же А. С. Черняев, именуют его твердолобым партийным консерватором и фундаменталистом, который, искусно прикрываясь «либеральной фразой», по своей внутренней сути был ортодоксальным марксистом и собирался провести лишь «косметический ремонт одряхлевшей советской системы», совершенно не затрагивая ее социалистического базиса и коммунистической тоталитарной надстройки[1283]. Другие либералы, многие из которых входили в ближний круг генсека, например те же Г. А. Арбатов и Ф. М. Бурлацкий, всячески уверяют, что Ю. В. Андропов был настоящим «либерал-реформатором», который, опираясь на китайский опыт реформ Дэн Сяопина, собирался сначала провести рыночные экономические реформы, а затем с тех же либеральных позиций преобразовать однопартийный политический режим в стране[1284]. Аналогичных оценок, но, конечно же, с остро критических позиций придерживаются их многие идейные оппоненты, например И. Я. Фроянов и С. Г. Кара-Мурза, которые прямо говорят о том, что именно Ю. В. Андропов стал крестным отцом горбачевской перестройки, которая привела к гибели и советский общественный строй, и сам Советский Союз[1285].
7. Калиф на час № 2: К.У. Черненко у власти в 1984–1985 годах
Эпоха Ю. В. Андропова закончилась так же внезапно, как, собственно, и началась. Его величество случай, неподвластный придворному интриганству — здоровье престарелого лидера, — опять вмешался в историю. Ю. В. Андропову так и не удалось довести до логического конца все свои кадровые начинания, что делало шансы его команды «младореформаторов» в борьбе за власть мизерными по сравнению с позициями «старой гвардии».
Как известно, за день до похорон Ю. В. Андропова, 13 февраля 1984 года, состоялся внеочередной Пленум ЦК, где официально был решен вопрос о его преемнике. Передавая настроения, царившие на этом Пленуме, А. С. Черняев написал, что все с нетерпением ждали появления членов Политбюро и «ровно в 11 в проеме двери показалась голова Черненко. За ним — Тихонов, Громыко, Устинов, Горбачев и другие», и «зал отреагировал молчанием», поскольку всем стало ясно, кто станет новым Генеральным секретарем[1286]. И действительно, «чуда не произошло», и новым генсеком, как подтверждает Д. А. Кунаев, «при всеобщем гробовом молчании» был избран К. У. Черненко[1287]. Предложение по его кандидатуре внес председатель Совета Министров СССР Н. А. Тихонов, и все члены ЦК единогласно поддержали Постановление Пленума «О Генеральном секретаре ЦК КПСС»[1288]. Но при этом пост главы Президиума Верховного Совета СССР, как и в прошлый раз, пока остался вакантным, и в очередной раз главой советского государства на переходный период оказался В. В. Кузнецов, так как на тот момент К. У. Черненко не хватило всего пару месяцев до полугодового пребывания в составе Президиума ВС СССР.
Для многих было очевидно, что сам К. У. Черненко, который вовсе не рвался на этот пост, стал компромиссной фигурой на переходный период, но именно это обстоятельство резко подстегнуло очередной виток борьбы за власть внутри Политбюро. Особенно с учетом того обстоятельства, что очередной генсек, давно страдавший астмой и эмфиземой легких, был действительно серьезно болен и уже с трудом исполнял свои новые, значительно возросшие обязанности. Неспроста супруга нового генсека Анна Дмитриевна Черненко, узнав об избрании мужа генсеком, расплакалась и в сердцах сказала ему: «Костя, что же ты наделал, как ты мог согласиться на это?»[1289]. Однако «Костя», движимый партийным долгом и дисциплиной, иначе поступить не мог, поскольку к высшей власти рвался М. С. Горбачев.
По оценкам многих историков и мемуаристов, на тот момент в Политбюро возникли три группировки. Костяк одной из них состоял из представителей так называемого «брежневского клана», куда входили 6 старейших членов высшего руководства страны: К. У. Черненко, Н. А. Тихонов, Д. Ф. Устинов, А. А. Громыко, В. В. Щербицкий и Д. А. Кунаев, — которые имели прочные позиции в партийном аппарате, во многих госструктурах и военно-промышленном комплексе страны. Второй — «андроповский клан» — состоял из «младореформаторов», где первую скрипку играли сам М. С. Горбачев и его команда в составе В. И. Воротникова, В. М. Чебрикова, Н. И. Рыжкова, Е. К. Лигачева и Э. А. Шеварднадзе. Наконец, третий «клан», ставший своеобразным буфером, был представлен фигурами Г. А. Алиева, Г. В. Романова, М. С. Соломенцева, В. В. Гришина, В. И. Долгих, П. Н. Демичева, Б. Н. Пономарева, И. В. Капитонова, М. В. Зимянина и К. В. Русакова. При этом внутри этого «клана» существовало две группировки: большинство составляли так называемое «болото», готовое поддержать любую победившую группировку, а ряд крупных партийных и государственных деятелей, в частности Г. А. Алиев, Г. В. Романов, В. В. Гришин и В. И. Долгих, при определенном раскладе сил были готовы сами побороться за высшую власть в стране.
Между тем 23 февраля состоялось очередное заседание Политбюро ЦК, на котором был рассмотрен вопрос о новом распределении обязанностей между его членами. Как утверждают многие мемуаристы, в самом начале его заседания К. У. Черненко предложил поручить ведение Секретариата ЦК М. С. Горбачеву. Однако против этого сразу и крайне резко выступил Н. А. Тихонов, заявивший, что тот превратит заседания Секретариата «в коллегию Минсельхоза и будет вытаскивать лишь аграрные вопросы». На сторону генсека тут же и довольно твердо встал маршал Д. Ф. Устинов, но позицию главы правительства сразу же поддержал Г. В. Романов и, по заверению М. С. Горбачева и В. А. Печенева, глава Московского горкома В. В. Гришин