[377] де-факто поставило жирный крест на всех решениях сентябрьского Пленума ЦК и стало отправной точной подготовки нового Пленума ЦК, который пройдет в феврале — марте 1954 года и даст старт печально знаменитой «целинной эпопее». Но об этой странице хрущевской эпохи мы более подробно поговорим несколько позже, поскольку параллельно с «зерновой проблемой» H. С. Хрущев буквально ринулся решать «крымскую проблему», которой на самом деле не существовало.
4. Крым: роковое решение Н.С. Хрущева
а) Предыстория крымского вопроса
Всего через полгода после окончания Гражданской войны, 29 апреля 1921 года, тогдашний глава Наркомата по делам национальностей И. В. Сталин направил членам Политбюро и ответсекретарю ЦК В. М. Молотову записку, в которой предложил «путем телефонного опроса членов Политбюро» принять «решение о необходимости выделения Крымского полуострова в Крымскую автономную республику»[378]. 10 мая СНК РСФСР принял протокольное Постановление «О создании автономной области в Крыму»[379], а 18 октября 1921 года совместным Постановлением ВЦИК и СНК РСФСР за подписью В. И. Ленина, М. И. Калинина и А. С. Енукидзе на части территорий Таврической губернии в географических границах Крымского полуострова была создана «Автономная Крымская Социалистическая Советская Республика как составная часть РСФСР», в рамках которой были сохранены семь ранее существовавших округов, т. е. Джанкойский, Евпаторийский, Керченский, Севастопольский, Симферопольский, Феодосийский и Ялтинский. Причем в этом же Постановлении было также указано, что вопрос о северных границах Крымской автономии подлежит отдельному рассмотрению специальной Комиссией в составе представителей НКВД РСФСР, УССР и Автономной Крымской ССР, а также Наркомнаца РСФСР и решение данной Комиссии будет утверждено ВЦИК, а не ЦИК УССР. Спустя три недели, 10 ноября 1921 года, была принята и первая Конституция Автономной Крымской ССР, базой для которой стали основные принципы и положения тогдашней Конституции РСФСР, принятой в июле 1918 года. Позднее, 5 мая 1929 года, была принята новая Конституция республики, в соответствии с которой ее название было изменено: теперь она стала называться Крымская Автономная Советская Социалистическая Республика.
Понятно, что Крымская АССР, как и все другие союзные и автономные республики в составе СССР, была многонациональным образованием, однако тогда коренными народами республики считались только два этноса: караимы и крымские татары. Между тем уже в первой половине 1920-х годов в высших партийных инстанциях стала активно продвигаться идея создания еврейской автономии в Крыму, о целесообразности создания которой, как утверждают ряд авторов (Г. Аронсон, А. Кюхенбекер[380]), говорил и сам В. И. Ленин, когда в ноябре 1918 года в составе Наркомнаца РСФСР был образован Еврейский комиссариат, занимавшийся в том числе и поиском свободных территорий для расселения и социализации трудящихся евреев, для которых была снята черта оседлости, существовавшая в Российской империи с 1791 года.
Уже в декабре 1923 года по решению Политбюро ЦК РКП(б), которое очень активно пролоббировали Лев Давыдович Троцкий, Лев Борисович Каменев, Николай Иванович Бухарин и Георгий Васильевич Чичерин, для рассмотрения данного вопроса была создана специальная Комиссия во главе с заместителем председателя СНК СССР Александром Дмитриевичем Цюрупой. Более того, в августе 1924 года для организации еврейского переселения в Крым отдельным Постановлением Президиума ЦИК при Президиуме Совета национальностей ЦИК был образован Государственный Комитет по земельному устройству трудящихся евреев (КОМЗЕТ), во главе которого встал Петр Гермогенович Смидович. Затем в декабре 1924 года был создан Общественный комитет по земельному устройству трудящихся евреев (ОЗЕТ), который возглавил Юрий Залманович Ларин (Лурье), вплотную занявшийся «мобилизацией» всей международной общественности в поддержку землеустроительных проектов этого комитета.
Не менее активным сторонником идеи еврейской колонизации Крыма и Приазовья был и бывший меньшевик, директор русского отдела американской организации «Джойнт» Иосиф Борисович Розен, который с июля 1924 года одновременно возглавил «Агро-Джойнт». Именно с этой структурой и стали довольно активно сотрудничать ряд видных сионистов, а ныне новоявленных большевиков, в частности бывший заместитель главы Наркомнаца РСФСР Григорий Исаакович Бройдо и заведующий Всероссийской сельхозвыставкой Абрам Григорьевич Брагин, который в том же 1924 году в соавторстве с Михаилом Ефимовичем Кольцовым (Фридляндом) опубликовал известную книгу «Судьба еврейских масс в СССР». Кстати, реальным хозяином самого «Джойнта» был небезызвестный Феликс Варбург, который, будучи сыном главы фамильного банка Моисея Варбурга, еще в юном возрасте покинул Германию и перебрался в США, где вскоре женился на Фриде Шифф, дочери президента Kuhn, Loeb & Со Джейкоба Шиффа — одного из спонсоров Февральского дворцового переворота, тесно связанного с банкирским домом Ротшильдов. Поэтому совершенно не случайно, что его старший брат Пауль Варбург, свойственник того же Джейкоба Шиффа, был одним из инициаторов известной сходки ведущих американских банкиров на острове Джекил, на которой была выработана вся концепция будущей Федеральной резервной системы США, основанной в декабре 1913 года. Более того, в 1916 году дочь Феликса Варбурга, Карола, вышла замуж за Вальтера Натана Ротшильда, который был главой еврейской сионистской общины в США.
В 1924 году между «Джойнтом» и СНК СССР был подписан договор о создании корпорации «Агро-Джойнт» (American Jewish Joint Agricultural Corporation), которая взялась за аграризацию советских евреев, в то время как государство через КОМЗЕТ безвозмездно предоставляло переселенцам земли в Крыму и на Украине, налоговые и другие льготы. Причем, помимо ОЗЕТа, для содействия проекту и его финансового обеспечения в 1928 году «Джойнт» создал акционерное «Американское общество по устройству еврейских ферм» (The American Society for Jewish Farm Settlements in Russia), во главе которого встали его основные инвесторы Дж. Розенберг и Дж. Розенвальд. Тем временем Комитет Ю. З. Ларина выдвинул проект еврейской колонизации северного и северо-восточного Крыма — самой необжитой и неблагоприятной для развития сельского хозяйства территории полуострова, где под еврейское переселение было отведено 350 тысяч га в Евпаторийском и Джанкойском районах Крымской республики. Позднее, в 1930 году, на этой территории был создан и Фрайдорфский еврейский национальный район площадью 240 тысяч га.
Между тем, как установили ряд историков (Г. В. Костырченко, М. Г. Агапов, Г. Аронсон, А. Кюхенбекер[381]), далеко не все руководители страны были в восторге от деятельности КОМЗЕТа и идеи «крымского проекта». Помимо И. В. Сталина и В. М. Молотова, против него очень активно выступали Первый секретарь ЦК КП(б)У Э. И. Квиринг, нарком земледелия РСФСР А. П. Смирнов, нарком юстиции УССР Н. А. Скрыпник и председатель ЦИК Крымской АССР В. Ибраимов. Именно поэтому уже весной 1927 года сталинское руководство стало искать иные способы решения «еврейского вопроса», и в марте 1928 года Президиум ЦИК СССР за подписью М. И. Калинина принял Постановление «О закреплении за КОМЗЕТом для нужд сплошного заселения трудящимися евреями свободных земель в приамурской полосе Дальневосточного края», аккурат на границе с тогдашним гоминдановским Китаем, на севере которого кишмя кишели недобитые белогвардейцы и белоказаки[382].
Кстати, сам М. И. Калинин, как и П. Г. Смидович, в отличие от Ю. З. Ларина, сразу поддержали эту идею. Более того, «всесоюзный староста» стал главным куратором всего «дальневосточного проекта», который, по замыслам его создателей, должен был увенчаться созданием полноценной еврейской государственности в виде Еврейской Автономной ССР. Именно поэтому уже в августе 1930 года ЦИК РСФСР опять же за подписью М. И. Калинина принял Постановление «Об образовании в составе Дальневосточного края Биро-Биджанского национального района». А в мае 1934 года на базе этого района новым Постановлением, но уже ЦИК СССР, будет образована Автономная Еврейская национальная область, которая так и не будет преобразована в Еврейскую АССР.
В результате Крымская АССР в составе РСФСР осталась в том же правовом статусе, что и прежде. Однако сразу после окончания войны ситуация резко изменилась. Уже 25 июня 1945 года председатель и секретарь Президиума Верховного Совета РСФСР И. А. Власов и П. В. Бахмуров подписали Указ «О преобразовании Крымской АССР в Крымскую область в составе РСФСР» и направили соответствующее представление в Президиум Верховного Совета СССР, который за подписью М. И. Калинина и А. Ф. Горкина 30 июня 1945 года издал аналогичный указ. Причем, как явствует из архивных документов[383], данное решение принимали всего шесть человек: И. В. Сталин, А. А. Жданов, М. И. Калинин, Г. М. Маленков, H. М. Шверник и А. Ф. Горкин.
Существует расхожее представление, что ликвидация Крымской автономии возродила прежние идеи о создании в Крыму еврейской автономии, которую стали активно продвигать лидеры Еврейского антифашистского комитета (ЕАК) Соломон Михоэлс, Ицик Фефер и Шахно Эпштейн. Однако это не совсем так. Как утверждают ряд историков и мемуаристов (Г. В. Костырченко, П. А. Судоплатов[384]), в практическом плане вопрос о создании еврейской автономии в Крыму возник летом 1943 года при подготовке пропагандистской и деловой поездки С. М. Михоэлса и И. С. Фефера в США. Предполагалось, что сионистские круги США, с которыми советские визитеры через посольскую резидентуру должны были установить прочный рабочий контакт, воспримут идею «крымского проекта» с большим энтузиазмом и раскошелятся на его реализацию, тем более что лидеры ЕАК имели санкцию от В. М. Молотова на ведение переговоров с сионистами о материальной поддержке еврейского переселения в Крым после его освобождения от нацистов. Вместе с тем их оппоненты, в частности Ж. А. Медведев[385], говорят о том, что вряд ли глава coветского НКИД мог дать какую-либо санкцию на какие-либо переговоры, ибо «подобные вопросы могли серьезно обсуждаться и решаться лишь одним органом власти — Государственным Комитетом Обороны», но «никаких документов о том, что ГКО рассматривал этот вопрос в любой форме, не существует».
Между тем уже в январе 1944 года И. С. Фефер и Ш. Б. Эпштейн, которые были штатными сотрудниками НКВД[386], составили проект докладной «Записки о Крыме» на имя И. В. Сталина, текст которой был направлен для ознакомления заместителю наркома иностранных дел С. А. Лозовскому и главе ЕАК С. М. Михоэлсу. Причем, как уверяют П. А. Судоплатов и Ж. А. Медведев, И. С. Фефер не раз обсуждал «крымский проект» с самим Л. П. Берией, который одобрял эту работу.
15 февраля 1944 года «Записка о Крыме» была передана главе сталинской канцелярии генералу А. Н. Поскребышеву, однако руководители ЕАК не были уверены, что их документ попадет на стол к вождю. Поэтому через неделю точно такую же «Записку о Крыме» они адресовали В. М. Молотову и через С. А. Лозовского передали ее Полине Семеновне Жемчужиной. Получив от супруги данную «Записку», В. М. Молотов не только прочитал ее, но и тут же направил для ознакомления Г. М. Маленкову, А. И. Микояну, А. С. Щербакову и Н. А. Вознесенскому. Судя по пометкам, с ней ознакомился только кандидат в члены Политбюро и секретарь ЦК Александр Сергеевич Щербаков. Хотя не исключено, что то же самое сделали и все другие адресаты, в том числе и И. В. Сталин. Если говорить о содержании самой записки, то вся ее суть была изложена в самом конце этого документа: «1) создать на территории Крыма Еврейскую Советскую Социалистическую республику и 2) заблаговременно, до освобождения Крыма, назначить правительственную Комиссию с целью разработки этого вопроса»[387].
Совершенно очевидно, что предложение вождей ЕАК о создании в Крыму не просто автономной, а целой союзной советской республики выходило за все разумные рамки, поэтому известный литератор А. М. Борщаговский выдвинул версию, что «Записка о Крыме» была «заговором чекистов» и лично Л. П. Берии «не только против ЕАК и мирового еврейства», но прежде всего лично против В. М. Молотова[388]. Более того, он также говорит о том, что «есть основания предположить, что переадресовка этой записки В. М. Молотову» могла быть как «сталинской затеей», так и подлой интригой Г. М. Маленкова или даже А. А. Жданова, которые завидовали В. М. Молотову, «давно и прочно ставшему второй фигурой после И. В. Сталина». Как бы то ни было, но эта «Записка о Крыме» была отправлена в архив, и больше к ней никто не возвращался.
Последним нормативным актом, прямо связанным с Крымской областью, стал Указ Президиума Верховного Совета РСФСР № 761/2 от 29 октября 1948 года за подписью И. А. Власова и П. В. Бахмурова, в соответствии с которым город Севастополь был выделен в самостоятельный административный центр РСФСР со своим бюджетом и отнесен к категории городов республиканского подчинения, что приравняло его по статусу как к самой Крымской области, так и ко всем другим административно-территориальным единицам РСФСР[389]. Причем разного рода конспирологи связывали выход этого указа с летней поездкой И. В. Сталина в Крым, где он поддался «просьбам» военных моряков передать все управление символом «русской славы» именно им.
б) «Крымская эпопея» Н.С. Хрущева
Новый этап в истории Крымской области наступил в начале 1954 года, когда новоявленный Первый секретарь ЦК Н. С. Хрущев на заседании Президиума ЦК выступил с инициативой передать эту область из состава РСФСР в состав УССР. Вопрос о том, почему именно Н. С. Хрущев инициировал передачу Крымской области в состав УССР, до сих пор до конца не прояснен. Например, бывший ельцинский министр М. Н. Полторанин, автор нашумевшей книги «Власть в тротиловом эквиваленте»[390], утверждал, что эта акция готовилась еще при жизни И. В. Сталина, который таким своеобразным образом пытался де-юре дезавуировать все «нэповские» обязательства СНК РСФСР 1921–1922 годов перед владельцами земельных паев-векселей на крымскую землю, среди которых были многие представители американской политической элиты и тамошней еврейской общины, в том числе Г. Гувер, Ф. Рузвельт, Э. Рузвельт, Л. Маршалл и другие. Сын бывшего лидера страны С. Н. Хрущев и украинские историки Ю. И. Шаповал и П. В. Вольвач[391] всячески убеждают, что передача Крыма в состав УССР была вызвана сугубо экономическими мотивами. При этом сам С. Н. Хрущев утверждает, что основной причиной стало возведение Каховской ГЭС и строительство Северо-Крымского оросительного канала, а «самостійні вченые» особо напирают на тот факт, что главным побудительным мотивом стало то, что само руководство РСФСР «очень плохо справлялось с восстановлением крымской экономики», которая буквально лежала в руинах. Хотя совершенно очевидно, что, во-первых, последний «аргумент», мягко говоря, не вполне корректен[392], а во-вторых, в условиях единого народно-хозяйственного комплекса страны этот «аргумент» не выдерживает никакой серьезной критики. Наконец, известный знаток хрущевской эпохи профессор А. В. Пыжиков и профессор Гарвардского университета М. Крамер[393] вполне резонно полагают, что вся «крымская эпопея» была связана прежде всего с тем, что на новом витке острой борьбы за единоличную власть Н. С. Хрущев, который более десятка лет возглавлял Украинскую ССР, очень рассчитывал получить мощную поддержку со стороны довольно быстро набиравшей силу украинской партноменклатуры, которая тогда резко увеличила свое представительство и в ЦК КПСС, и в Совете Министров СССР. Неслучайно сама передача Крыма в состав Украинской ССР идеологически была привязана к празднованию 300-летнего юбилея знаменитой Переяславской Рады, на которой, по тогдашней терминологии, произошло «историческое воссоединение Украины с Россией».
Кроме того, многие историки, политики и публицисты не исключают и мотива «покаяния» H. С. Хрущева за «политические репрессии» на Украине, которые он лично инициировал в свою бытность Первым секретарем ЦК КП(б)У[394].
Между тем в настоящее время целый ряд авторов, в основном либерального пошиба (С. Н. Хрущев, Р. А. Медведев, А. А. Богомолов, Ю. И. Шаповал[395]), всячески пытаются «реабилитировать» Н. С. Хрущева и снять с него вину за «крымскую эпопею», представив дело таким образом, что данное решение было одобрено и принято всем составом «коллективного руководства». Но реальные факты говорят о том, что именно Н. С. Хрущев стал инициатором этого процесса. Достаточно сказать, что уже 16 января 1954 года именно он добился отставки Первого секретаря Крымского обкома Павла Ивановича Титова, который еще в ноябре 1953 года в крайне резкой форме возражал против передачи Крымской области в состав УССР, и назначения на этот пост активного сторонника своей затеи — второго секретаря Крымского обкома Дмитрия Степановича Полянского[396].
Надо сказать, что фигура П. И. Титова, недавно обретшего известность, стала все больше привлекать внимание историков и публицистов. Например, ряд авторов (В. А. Панов, А. А.Чикин[397]) утверждают, что П. И. Титов, который в начале августа 1949 года возглавил Крымский обком ВКП(б), был давним сторонником «русификации» Крыма. Так, еще в октябре 1952 года, будучи делегатом XIX съезда партии, он обратился с личным письмом к И. В. Сталину с необычным предложением вернуть Крымской области прежнее название — «Таврическая». По словам самого П. И. Титова, в январе 1953 года он получил ответ от вождя, посчитавшего его предложение «интересным и, может быть, правильным», которое можно «обсудить и решить». Однако после смерти И. В. Сталина этот проект, который тогда поддержал и секретарь Президиума Верховного Совета РСФСР Павел Васильевич Бахмуров, приказал долго жить.
Между тем уже в середине ноября 1953 года после поездки H. С. Хрущева в Крым в его голове родился совершенно иной проект — передачи Крымской области в состав УССР, — который он даже успел обсудить в Киеве с новым руководством УССР во главе с Первым секретарем ЦК КПУ А. И. Кириченко. Понятно, что П. И. Титов, как и ряд других секретарей Крымского обкома, не только всячески сопротивлялся этому проекту, но и искал возможный выход из данной ситуации. Понимая, что судьба Крыма уже де-факто предрешена, он предложил компромиссный вариант: создать в восточной части полуострова отдельную Керченскую область в составе РСФСР, с включением в ее состав Керченского пролива и Таманского района Краснодарского края. Но все было тщетно…
Уже 25 января 1954 года под председательством главы Совета Министров СССР Г. М. Маленкова состоялось заседание Президиума ЦК, на котором согласно протоколу № 49[398] присутствовали «члены Президиума ЦК тт. Хрущев H. С., Ворошилов К. Е., Булганин Н. А., Каганович Л. М., Микоян А. Л., Сабуров М. З., Первухин М. Г. Кандидаты в члены Президиума ЦК тт. Шверник H. М., Пономаренко П. К. Секретари ЦК КПСС тт. Суслов М. А., Поспелов П. Н., Шаталин H. Н.». Из этого списка следуют два очевидных факта: во-первых, на этом заседании отсутствовал один из ключевых членов высшего руководства — первый заместитель председателя Совета Министров СССР и министр иностранных дел СССР В. М. Молотов — и, во-вторых, упоминание H. С. Хрущева первым в списке членов Президиума ЦК де-факто ставило его вровень с самим Г. М. Маленковым, который все еще считался неформальным лидером страны.
Под номером XL этого протокола, озаглавленного «О передаче Крымской области из состава РСФСР в состав УССР», значились всего два пункта: «1) утвердить с поправками, принятыми на заседании, прилагаемый проект Указа Президиума Верховного Совета СССР о передаче Крымской области из состава РСФСР в состав УССР; и 2) признать целесообразным провести специальное заседание Президиума Верховного Совета СССР, на котором рассмотреть совместное представление Президиумов Верховных Советов РСФСР и УССР о передаче Крымской области из состава РСФСР в состав УССР».
Анализ этого протокола ставит перед историками целый ряд неразрешимых вопросов. Во-первых, почему данный протокол подписал не Г. М. Маленков, который по решению Президиума ЦК вел его заседания и подписывал все его решения и протоколы, а Н. С. Хрущев? Во-вторых, кто, когда, а главное — кому дал указание готовить проект данного Указа ПВС СССР по этому вопросу? В-третьих, кто конкретно готовил данный указ? И, наконец, в-четвертых, кто из членов «коллективного руководства», помимо самого H. С. Хрущева, принимал участие в обсуждении этого вопроса до заседания Президиума ЦК? Пока что убедительных ответов на сей счет нет и все до сих пор остается на уровне предположений[399].
Между тем 5 февраля 1954 года под руководством «президента» РСФСР Михаила Петровича Тарасова состоялось заседание Президиума Верховного Совета РСФСР, на котором, согласно протоколу № 41[400], присутствовали «заместители Председателя Президиума Верховного Совета РСФСР: тт. Андреева З. А., Данилова А. П., Селюкин М. О., Цыремпилон Д. Д., Щербаков П. В. Секретарь Президиума Верховного Совета РСФСР т. Зимин И. Н., члены Президиума Верховного Совета РСФСР: тт. Бузина П. С., Ладанов П. Ф., Пантиков П. Л., Пупшова К. Л., Соколов А. Г., Степанова К. В., Цветкова В. С., Яснов М. А. Министр юстиции РСФСР т. Рубичев A. T. Председатель Верховного Суда РСФСР т. Зитюков С. Л. Прокурор РСФСР т. Баранов П. В. Заместитель Председателя исполнительного комитета Крымского областного Совета депутатов трудящихся т. Пономаренко T. М. и Председатель исполнительного комитета Севастопольского городского Совета депутатов трудящихся т. Сосницкий С. В.». По итогам данного заседания было принято решение «О передаче Крымской области из состава РСФСР в состав Украинской ССР», в котором прямо говорилось, что, «учитывая общность экономики, территориальную близость и тесные хозяйственные и культурные связи между Крымской областью и Украинской ССР, Президиум Верховного Совета РСФСР постановляет: передать Крымскую область из состава РСФСР в состав Украинской ССР. Настоящее Постановление внести на утверждение Президиума Верховного Совета СССР».
Напомню, что, согласно статье 31 Конституции РСФСР 1937 года в редакции от 5 апреля 1941 года, Верховный Совет РСФСР избирал на первой сессии очередного созыва Президиум Верховного Совета РСФСР в составе своего председателя, 16 его заместителей (по числу автономных республик РСФСР), секретаря Президиума и 20 членов Президиума. Таким образом, списочная численность членов Президиума Верховного Совета РСФСР составляла 38 членов. Однако, как следует из протокола № 41, на заседании 5 февраля 1954 года присутствовали только 15 членов Президиума ВС РСФСР, которые по совершенно очевидной причине не обладали правом принятия каких-либо решений ввиду элементарного отсутствия кворума. Поэтому данное решение с самого начала было незаконным и не имело никакой юридической силы.
Между тем в тот же день за подписью председателя и управделами Совета Министров РСФСР А. М. Пузанова и И. В. Груздева уже вышло Постановление Совета Министров РСФСР № 156 «О передаче Крымской области из состава РСФСР в состав УССР»[401], в котором также говорилось о том, что с учетом «территориального тяготения Крымской области к Украинской ССР, общности экономики и тесных хозяйственных и культурных связей между Крымской областью и Украинской ССР, Совет Министров РСФСР постановляет: считать целесообразным передать Крымскую область из состава РСФСР в состав УССР. Просить Президиум Верховного Совета РСФСР рассмотреть вопрос о передаче Крымской области в состав УССР и войти в Президиум Верховного Совета СССР с соответствующим постановлением». Понятно, что «аргументы» о «территориальном тяготении», «общности экономики» и «тесных хозяйственных и культурных связях» Крыма именно с УССР просто смехотворны и неубедительны. Но важно даже не это, а тот факт, что данное Постановление также являлось грубейшим нарушением действующей Конституции РСФСР, поскольку Совет Министров РСФСР мог только исполнять нормативно-правовые акты, которые приняты Президиумом Верховного Совета РСФСР, а не «просить» его о принятии каких-либо актов.
Но дело было уже сделано, и через неделю, 13 февраля 1954 года, в Киеве под руководством нового председателя Президиума Верховного Совета УССР Демьяна Сергеевича Коротченко состоялось аналогичное заседание республиканского ПВС, на котором было принято Постановление Президиума Верховного Совета УССР «О представлении Президиума Верховного Совета РСФСР по вопросу передачи Крымской области в состав УССР»[402], в нем также говорилось, что, «обсудив представление Президиума Верховного Совета Российской СФСР по вопросу передачи Крымской области из состава РСФСР в состав Украинской ССР, внесенное на рассмотрение Президиума Верховного Совета СССР, Президиум Верховного Совета Украинской ССР, со своей стороны, считает, что передача Крыма Украинской ССР, учитывая общность их экономики, территориальную близость и тесные хозяйственные и культурные связи, вполне целесообразна и является свидетельством безграничного доверия великого русского народа украинскому народу. Соответственно представлению Президиума Верховного Совета Российской СФСР Президиум Верховного Совета Украинской ССР постановляет: просить Президиум Верховного Совета Союза ССР передать Крымскую область из состава Российской СФСР в состав Украинской ССР». При этом до сих пор остается неясным законность данного решения, поскольку нет информации о том, сколько из 19 членов Президиума ВС УССР принимали участие в этом заседании и кто из них голосовал за данное Постановление, поскольку в российских госархивах нет ни протокола этого заседания, ни даже его копии.
Тем не менее 15 февраля 1954 года председатель и секретарь Президиума Верховного Совета УССР Д. С. Коротченко и В. Е. Нижник направили на имя председателя Президиума Верховного Совета СССР К. Е. Ворошилова письмо о том, что «Президиум Верховного Совета Украинской ССР 13 февраля 1954 года принял Постановление по вопросу передачи Крымской области из состава Российской СФСР в состав Украинской ССР и вносит его на утверждение Президиума Верховного Совета СССР». При этом заметим, что никакого совместного представления Президиумов Верховных Советов РСФСР и УССР на имя К. Е. Ворошилова послано не было, что также шло вразрез с решением Президиума ЦК КПСС от 25 января 1954 года.
Тем не менее 19 февраля 1954 года маршал К. Е. Ворошилов созвал заседание Президиума Верховного Совета СССР для решения этого вопроса. Согласно статье 48 действующей Конституции СССР 1936 года в редакции от 8 августа 1953 года, в состав Президиума Верховного Совета СССР на то время входили председатель Президиума Верховного Совета СССР, 16 его заместителей — по одному от каждой союзной республики, — секретарь и 15 членов, т. е. 33 человека, а не 27, как утверждается в многочисленных печатных публикациях и на просторах Интернета[403]. Между тем, согласно протоколу № 35 от 19 февраля 1954 года[404], на данном заседании ПВС СССР, помимо его главы маршала К. Е. Ворошилова, присутствовали секретарь ПВС H. М. Пегов и его заместитель А. Ф. Горкин, 9 заместителей председателя ПВС (М. П. Тарасов, М. С. Гречуха, Ш. Рашидов, Т. Кулатов, Н. Додхудоев, Ф. Г. Бровко, М. П. Папян, А. Сарыев и О. В. Куусинен) и 12 членов ПВС (А. А. Андреев, М. Д. Багиров, С. М. Буденный, С. А. Вагапов, А. Д. Даниялов, Я. Э. Калн-берзин, З. А. Лебедева, З. И. Муратов, М. А. Суслов, 3. Т. Федорова, H. С. Хрущев и H. М. Шверник).
Казалось бы, кворум был налицо, поскольку присутствовали 23 члена ПВС СССР, а не 13, как это утверждается в стенограмме заседания Президиума ВС СССР, опубликованной в «Ведомостях Верховного Совета СССР» в мае 1954 года[405], многочисленных печатных публикациях и в Интернете. Однако этот протокол вызывает целый ряд вполне законных вопросов. Во-первых, почему в качестве заместителя ПВС СССР был указан Федор Григорьевич Бровко? Понятно, что, будучи 10 лет главой ПВС Молдавской ССР, по должности он стал одним из заместителей главы ПВС СССР. Однако еще в марте 1951 года он был снят с этого поста и автоматически выпал из состава заместителей ПВС СССР. Но совершенно странным образом за прошедшие три года этот вопрос так и не был решен на сессии ВС СССР. Во-вторых, вполне понятно, что в качестве заместителя ПВС СССР был указан Михаил Сергеевич Гречуха, так как он только в середине января 1954 года был назначен первым заместителем председателя Совета Министров УССР и уступил свою прежнюю должность новому главе ПВС УССР Демьяну Сергеевичу Коротченко, который в этом качестве также был указан в данном протоколе заседания ПВС СССР. Но в данном случае этот вопрос носил чисто технический характер, до ближайшей сессии Верховного Совета СССР, которая пройдет в апреле 1954 года. Однако совершенно непонятно, почему исключительно в качестве председателя ПВС Латвийской ССР был указан Карл Мартынович Озолинь, который занимал свою должность с марта 1952 года. Ведь по должности, как и другие главы союзных ПВС, он автоматически должен был стать заместителем главы ПВС СССР.
Между тем, как явствует из новых архивных документов[406], заседание Президиума Верховного Совета СССР, которое продолжалось всего 20 минут, было подготовлено еще 1 февраля 1954 года H. С. Хрущевым, М. А. Сусловым и H. М. Пеговым. Именно по их сценарию на этом заседании выступили только 6 человек, а именно: член Президиума ЦК, председатель ПВС СССР маршал К. Е. Ворошилов, председатель ПВС РСФСР М. П. Тарасов, председатель ПВС УССР Д. С. Коротченко, кандидат в члены Президиума ЦК и глава ВЦСПС H. М. Шверник, председатель ПВС Узбекской ССР Ш. Р. Рашидов и его коллега, председатель ПВС Карело-Финской ССР О. В. Куусинен. После завершения всех выступлений секретарь Президиума H. М. Пегов зачитал короткий текст Постановления об утверждении проекта Указа Президиума Верховного Совета СССР «О передаче Крымской области из состава РСФСР в состав УССР», за который единогласно проголосовали все участники заседания.
Между тем напомню, что, согласно статье 18 Конституции СССР, территория союзной республики не могла быть изменена без согласия ее высших органов. Формально такие согласия были оформлены со стороны обеих республик в виде Постановлений Президиумов ВС РСФСР и УССР. Однако в статье 33 Конституции РСФСР, содержавшей полный перечень прав и полномочий Президиума Верховного Совета РСФСР, отсутствовало право какого-либо изменения границ РСФСР. Более того, изменение территории всех союзных республик не входило даже в полномочия самого Президиума Верховного Совета СССР, поскольку, согласно статьям 14 и 31 Конституции СССР, этот вопрос находился только в ведении самого Верховного Совета СССР, а не его Президиума. Таким образом, грубо нарушив нормы союзной Конституции, явно превысив свои конституционные полномочия и презрев саму процедуру решения данного вопроса, Президиум Верховного Совета СССР принял заведомо незаконное решение.
Тем не менее 26 апреля 1954 года Верховный Совет СССР, приняв на своей весенней сессии закон «О передаче Крымской области из состава РСФСР в состав УССР», де-юре утвердил указ Президиума ВС и внес соответствующие изменения в статьи 22 и 23 Конституции СССР. А затем 2 июня 1954 года Верховный Совет РСФСР единогласно принял закон «О внесении изменений и дополнений в статью 14 Конституции РСФСР», в соответствии с которым Крымская область была исключена из состава РСФСР. Наконец, спустя две недели, 17 июня 1954 года, в статью 18 Конституции УССР был внесен пункт о включении Крымской области в состав Украинской ССР.
Что касается Севастополя, то относительно него никаких решений принято не было, и в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета РСФСР № 761/2 от 29 октября 1948 года он продолжал оставаться «самостоятельным административно-хозяйственным центром со своим особым бюджетом» и по-прежнему относился к категории городов республиканского подчинения в составе РСФСР.