фашистской оккупации (1943–1945), и заместителя председателя СНК СССР (1944–1946).
Наконец, последним сталинским соратником по Политбюро буквально накануне войны стал самый молодой по возрасту уроженец Тульской губернии Николай Алексеевич Вознесенский (1903–1950), вступивший в ряды РКП(б) летом 1919 года. После окончания Гражданской войны он работал по партийной линии в Донбассе, а летом 1928 года уехал на учебу в Москву, где, отучившись на экономическом факультете Института Красной профессуры, остался там же на преподавательской работе и пошел по научной стезе, вскоре защитив докторскую диссертацию по экономике. Одновременно в 1932 году он возглавил одну из структур Наркомата РКИ, а через два года стал членом вновь образованной Комиссии советского контроля при СНК СССР, где проработал до марта 1939 года. Наряду с этим, в марте 1935-го он уехал в северную столицу, где в системе Ленинградского горисполкома возглавил плановый комитет, а через два года вернулся в Москву и сразу был назначен заместителем председателя Госплана СССР. Всего через два месяца, в январе 1938 года, по предложению А. А. Жданова[16], Н. А. Вознесенский возглавил этот ключевой орган союзного правительства, а уже в марте-апреле 1939 года был избран членом ЦК и занял должность заместителя председателя СНК СССР. Наконец, в феврале 1941 года, по итогам работы XVIII партийной конференции его избрали кандидатом в члены Политбюро и резко повысили в статусе до первого заместителя главы Совета Народных Комиссаров СССР и заместителя председателя Комитета обороны при СНК СССР. В годы войны, оставаясь на этих ответственных постах, он вновь возглавил Госплан СССР (1942–1948) и одновременно стал членом ГКО (1942–1945), его Оперативного бюро (1944–1945), а также заместителем председателя Бюро СНК СССР (1944–1945).
2. Расклад сил и группировок в верхних эшелонах власти в 1945–1947 годах
В начале сентября 1945 года в связи с окончанием Второй мировой войны в высших эшелонах власти произошло два важных события: во-первых, был упразднен высший внеконституционный орган страны — Государственный Комитет Обороны, обладавший колоссальными полномочиями в годы войны, которые в значительной степени были теперь переданы Совету Народных Комиссаров СССР во главе с И. В. Сталиным и отчасти, но по большей части чисто формально Президиуму Верховного Совета СССР, который уже лишь формально продолжал возглавлять М. И. Калинин; во-вторых, по решению Политбюро ЦК ВКП(б) бывший ГКО, а вернее его Оперативное бюро, де-факто переименовали в Оперативное бюро СНК СССР по вопросам работы промышленных наркоматов и железнодорожного транспорта. Плюс к этому сохранили и прежнее Бюро СНК СССР, которое по аналогии также назвали Оперативным бюро СНК, но уже по вопросам работы наркоматов обороны, военно-морского флота, сельского хозяйства, продовольствия, торговли, финансов, здравоохранения, образования и культуры. Обоим Оперативным бюро вменялось в обязанность готовить и представлять на утверждение председателя СНК СССР, то есть лично И. В. Сталина, все «проекты решений по народнохозяйственному плану (квартальному и годовому), по планам материально-технического снабжения», принимать «оперативные меры по обеспечению выполнения установленных Совнаркомом планов», а также осуществлять «оперативный контроль за выполнением соответствующих решений СНК», принимать от его имени «обязательные для соответствующих наркоматов и ведомств решения по вопросам оперативного руководства деятельностью наркоматов и ведомств»[17]. В состав первого Оперативного бюро вошли Л. П. Берия (председатель), Г. М. Маленков (заместитель председателя), Н. А. Вознесенский, А. И. Микоян, Л. М. Каганович и А. Н. Косыгин. А в состав второго — В. М. Молотов (председатель), Н. А. Вознесенский (заместитель председателя), А. И. Микоян, А. А. Андреев, Н. А. Булганин и H. М. Шверник. Иными словами, вся реальная власть осталась у того же, только несколько расширенного ГКО. Небезынтересно и то, что включенные в высший эшелон власти Н. А. Булганин и А. Н. Косыгин на тот момент еще не являлись не только членами, но даже кандидатами в члены Политбюро.
Как предположили ряд историков (Ю. Н. Жуков, А. А. Данилов[18]), принимая данное решение, высшее кремлевское руководство пока (временно), по сути, отказалось от реформирования самого союзного правительства, всего лишь перераспределив и уточнив свои обязанности на время первого за многие годы отпуска вождя. Между тем стало очевидно и то, что внутри самого Политбюро ЦК сформировалась правящая «пятерка» в составе И. В. Сталина, В. М. Молотова, Л. П. Берии, Г. М. Маленкова и Н. А. Вознесенского, которая и стала играть ключевую роль в определении внутри- и внешнеполитического курса страны.
Судя по истории болезни И. В. Сталина и мемуарам ряда его родственников по линии жены[19], в начале октября у вождя произошел первый инсульт, и 9 октября 1945 года по решению Политбюро он уехал в отпуск на Кавказ, в результате чего почти на два с половиной месяца частично выпал из активной государственной работы. Только в середине декабря того же года он вернулся в Москву, где фактическую власть осуществляла «четверка» во главе с его первым заместителем по союзному правительству Вячеславом Михайловичем Молотовым. По нескольким сохранившимся письмам вождя, адресованным «триумвирату» в составе Л. П. Берии, Г. М. Маленкова и А. И. Микояна[20], стало совершенно очевидным, что дряхлеющий вождь был крайне раздражен поведением В. М. Молотова в отношениях с бывшими союзниками и прямо обвинил его в том, что он «не очень дорожит интересами государства и нашего правительства» и своим поведением пытается «добиться популярности среди некоторых иностранных кругов». Более того, в одном из своих посланий И. В. Сталин дал прямо понять, что не верит «в добросовестность ряда близких к нему людей», прежде всего его супруги и старого партийного работника Полины Семеновны Жемчужиной, которая числилась негласным куратором Еврейского антифашистского комитета (ЕАК). Таким образом, впервые после окончания войны И. В. Сталин поставил под сомнение авторитет одного из самых близких и верных своих соратников, который в глазах всего советского народа уже давно оценивался как прямой его преемник и продолжатель дела вождя.
В самом конце 1945 года состоялось первое за уходящий год протокольное, то есть реальное, не подменяемое «опросом», заседание Политбюро, которое, по сути, сохранило в неприкосновенности существующую конструкцию всей высшей власти. Попытка восстановить прежний еженедельный порядок его заседаний по четвергам, принятый еще при В. И. Ленине и сохранявшийся вплоть до начала войны, так и не увенчалась успехом. Хотя формально именно на этом заседании было принято решение о возобновлении регулярных заседаний Политбюро, которые должны были проходить «каждые две недели, по вторникам, в 8–9 часов вечера»[21]. Однако в реальности следующие протокольные заседания Политбюро прошли лишь 15 января и 26 февраля 1946 года. При этом вся партийная власть, по сути, сосредоточилась в руках созданной на том же заседании Внешнеполитической комиссии Политбюро ЦК, или «шестерки», в составе И. В. Сталина, В. М. Молотова, Г. М. Маленкова, Л. П. Берии, А. А. Жданова и А. И. Микояна. Причем, как считают А. Н. Волынец, О. В. Хлевнюк и Й. Горлицкий[22], возвращение А. А. Жданова в ближайшее окружение вождя де-факто означало возвращение к довоенному балансу сил, усилению конкуренции в Политбюро, прежде всего между так называемыми «ленинградцами» и тандемом Л. П. Берия — Г. М. Маленков.
Между тем уже в середине марта 1946 года на организационном Пленуме ЦК, который, по мнению ряда авторов (М. В. Зеленов[23]), по своим решениям сыграл роль партийного съезда, были сделаны крупные перестановки во всем высшем партийном руководстве: 1) во-первых, полноправными членами Политбюро стали Л. П. Берия и Г. М. Маленков; 2) во-вторых, кандидатами в члены Политбюро были избраны Н. А. Булганин и А. Н. Косыгин; 3) в-третьих, с должности многолетнего секретаря ЦК был отставлен член Политбюро А. А. Андреев, и в обновленный состав Секретариата ЦК вошли И. В. Сталин, А. А. Жданов, Г. М. Маленков, А. А. Кузнецов и Г. М. Попов; 4) в-четвертых, внутри аппарата ЦК ВКП(б) окончательно упразднялись отраслевые отделы, в том числе все «промышленные», сельскохозяйственный и транспортный, и сохранялись только четыре структуры: Управление кадров (А. А. Кузнецов), Управление агитации и пропаганды (Г. Ф. Александров) и два укрупненных Отдела — Организационноинструкционный (М. А. Шамберг) и Внешней политики (по связям с зарубежными компартиями) (М. А. Суслов); 6) в-шестых, фактическое руководство всей оперативной работой Оргбюро и Секретариата ЦК возлагалось на А. А. Кузнецова, который, по сути, стал вторым секретарем ЦК. Однако следует сказать, что профессор М. В. Зеленов в данном случае не совсем прав в своей оценке этого Пленума ЦК, поскольку на нем были решены лишь персональные вопросы по составу двух высших партийных органов. А аппаратные вопросы были решены уже кулуарно на протокольном заседании Политбюро, которое состоялось только через месяц, 13 апреля 1946 года.
Кроме того, на том же Пленуме ЦК было принято решение вернуть прежнее наименование всех народных комиссариатов — «министерство», а Совет Народных Комиссаров СССР именовать отныне Советом Министров СССР. Как пояснил сам И. В. Сталин, это было целесообразно, поскольку «период неустоявшегося строя» и «гражданской войны» прошел, наш общественный строй выдержал испытание войной, «вошел в быт и стал плотью и кровью» нашего народа, и «народ поймет хорошо» данное решение