По мнению большинства авторов (Р. Г. Пихоя, А. И. Вдовин, Ю. В. Аксютин, А. В. Пыжиков, Ю. В. Емельянов, А. В. Сушков, С. С. Войтиков[592]), именно такой характер Постановления Пленума ЦК и аналогичного «Письма ЦК КПСС» во многом определялся исключительно тактическими соображениями и личным желанием H. С. Хрущева скрыть истинный масштаб возникшей оппозиции его политико-экономическому курсу и хамских методов работы внутри Президиума ЦК, поскольку вскоре все фигуранты этого «заговора», за исключением совершенно безобидного маршала К. Е. Ворошилова, давным-давно потерявшего какой-либо политический вес, окончательно лишатся всех своих высших партийно-государственных постов.
Естественно, на этом Пленуме был обновлен состав руководящих органов. Помимо самого Н. С. Хрущева, К. Е. Ворошилова, Н. А. Булганина, М. А. Суслова, А. И. Кириченко и А. И. Микояна, полноправными членами Президиума ЦК стали самые активные сторонники Первого секретаря: во-первых, перешедшие из статуса кандидатов H. М. Шверник, Г. К. Жуков, Л. И. Брежнев, Ф. Р. Козлов и Е. А. Фурцева и, во-вторых, разом миновавшие традиционный «кандидатский предбанник» три секретаря ЦК — А. Б. Аристов, Н. И. Беляев и О. В. Куусинен, также только что избранный в состав обновленного Секретариата ЦК, и, что особо примечательно, первый секретарь Горьковского обкома Н. Г. Игнатов. Наконец сильно поредевший состав кандидатов в члены Президиума ЦК, в котором временно остался один Н. А. Мухитдинов, пополнили секретарь ЦК П. Н. Поспелов, зампредседателя Совета Министров СССР М. Г. Первухин и А. Н. Косыгин, первые секретари ЦК Компартий Белоруссии, Латвии и Грузии К. Т. Мазуров, Я. Э. Калнберзин и В. П. Мжаванадзе, председатель Президиума Верховного Совета Украинской ССР Д. С. Коротченко и первый секретарь Свердловского обкома партии А. П. Кириленко. Причем, как верно подметил тот же А. В. Сушков, впервые за всю историю партии все секретари ЦК, за исключением П. Н. Поспелова, одновременно стали и полноправными членами Президиума ЦК[593]. Кроме того, по его же мнению, вторым человеком во всей партийно-государственной иерархии стал Михаил Андреевич Суслов, который с июля 1955 стал вести все заседания Секретариата, а даже иногда и Президиума ЦК. Третью же позицию в секретарском корпусе прочно занял Николай Ильич Беляев, который, будучи активным сторонником «целинной эпопеи», отвечал за все сельское хозяйство страны. Хотя, впрочем, уже в конце 1957 года позиции Н. И. Беляева стали резко ослабевать и новым хрущевским фаворитом становится Аверкий Борисович Аристов, который на том же июньском Пленуме ЦК избирается замом H. С. Хрущева по Бюро ЦК КПСС по РСФСР.
Возникает вполне законный вопрос: почему H. С. Хрущев пошел на столь беспрецедентное расширение руководящих органов ЦК и даже ввел в состав Президиума ЦК КПСС двух «обкомовских» секретарей — Н. Г. Игнатова и Ф. Р. Козлова? Вряд ли это было только благодарностью за столь активную поддержку в борьбе с «антипартийной группой». Также вряд ли это можно объяснить «возрастанием руководящей роли партии в коммунистическом строительстве», «усилением политической роли центральных органов партии и укреплением принципов коллективизма в их работе», как утверждалось в советской историографии. Скорее всего, как справедливо указал А. В. Сушков, данное решение во многом диктовалось необходимостью последующего (а мы добавим: и не столь «заметного») вывода из Президиума ЦК всех оставшихся в его составе политических оппонентов Н. С. Хрущева, прежде всего «паркетного маршала» Н. А. Булганина.
Надо сказать, что в отечественной историографии, особенно либерального толка (Р. А. Медведев, Ю. В. Аксютин, Р. Г. Пихоя, Е. Ю. Зубкова[594]), давно сложилось устоявшееся мнение, что разгром «антипартийной группировки» означал отстранение от власти откровенных реваншистов, выступавших за полную реабилитацию И. В. Сталина и его политического курса. Однако, как нам кажется, эта довольно примитивная и явно ангажированная трактовка тех событий мало согласуется с реальным положением вещей. Все члены «антипартийной группы», прежде всего Г. М. Маленков и Д. Т. Шепилов, всегда и довольно последовательно выступали за сохранение прежних принципов «коллективного руководства» и против создания нового «культа личности», в данном случае Н. С. Хрущева, который по всем своим личным и политическим качествам уж точно никак не мог претендовать на сталинскую роль. Кроме того, они были принципиальными противниками его откровенно хамских методов и нервозно-крикливого стиля работы, которые очень часто доходили до личных оскорблений почти всех членов Президиума и Секретариата ЦК и других ответственных работников.
Кроме того, мы хотим обратить особое внимание еще на два принципиально важных момента. Во-первых, в последнее время многие историки (Р. Г. Пихоя, А. В. Пыжиков, Ю. Н. Жуков, А. В. Сушков[595]) вполне справедливо заявили о том, что «едва ли не самым главным результатом этого Пленума ЦК стала окончательная победа аппарата ЦК над государственными структурами», и именно с этого момента Секретариат ЦК и отраслевые отделы и сектора ЦК получили всю полноту реальной власти в стране, которую сохранили вплоть до излета горбачевской перестройки. Более того, как очень верно подметил профессор А. В. Пыжиков, начиная с июньского Пленума ЦК в Президиуме, а затем и в Политбюро ЦК стали явно преобладать партийные работники. Достаточно сказать, что из 15 членов обновленного состава Президиума ЦК 11 членов — H. С. Хрущев, А. Б. Аристов, Н. И. Беляев, Л. И. Брежнев, Н. Г. Игнатов, А. И. Кириченко, Ф. Р. Козлов, О. В. Куусинен, М. А. Суслов, Е. А. Фурцева и H. М. Шверник — представляли Секретариат ЦК и важнейшие региональные партийные структуры, а на первых ролях «секретарского корпуса» страны постепенно, но неуклонно и очень основательно стала укрепляться украинская партбюрократия, на которую и делал ставку сам H. С. Хрущев. Мы же добавим от себя, что совершенно аналогичная картина наблюдалась и среди кандидатов в члены Президиума ЦК, где 6 из 9 человек — П. Н. Поспелов, К. Т. Мазуров, Н. А. Мухитдинов, В. П. Мжаванадзе, Я. Э. Калнберзин и А. П. Кириленко — также являлись крупными партийными работниками.
Вскоре после окончания Пленума 4 июля Президиум ЦК по предложению Н. С. Хрущева утвердил и новый состав Президиума Совета Министров СССР, куда вошли глава правительства Н. А. Булганин, три его заместителя — А. И. Микоян, А. Н. Косыгин и И. И. Кузьмин — и четыре «рядовых» члена — сам H. С. Хрущев, председатель Госкомитета по делам строительства В. А. Кучеренко, заместитель главы Госэкономкомиссии СССР М. В. Хруничев и заместитель председателя Госплана СССР, министр сельского хозяйства В. В. Мацкевич. Одновременно из состава Президиума вывели М. Г. Первухина и М. З. Сабурова, которых назначили руководить Госкомитетом по внешним экономическим связям в качестве председателя и его первого зама[596]. При этом, по словам А. В. Сушкова, в составе самого Совмина СССР не осталось теперь ни одного первого заместителя его главы, что лишний раз свидетельствовало о резком перемещении центра власти «из правительственных структур в партийные, а именно — в Секретариат ЦК КПСС». Хотя при этом А. И. Микоян де-факто был первым замом Н. А. Булганина, поскольку именно тогда был введен в состав Совета обороны СССР.
Совершенно очевидно, и об этом говорят многие историки (В. П. Наумов, М. С. Восленский, А. В. Пыжиков, В. Н. Шевелев, Е. Ю. Зубкова, Р. А. Медведев, Р. Г. Пихоя, А. В. Сушков[597]), что июньский Пленум ЦК стал своеобразным «политическим рубиконом» в истории «хрущевской слякоти». Однако дальше наблюдаются значительные расхождения в оценке его истинных последствий. Так, В. П. Наумов и В. Н. Шевелев, как и большинство зарубежных советологов, утверждают, что в борьбе за лидерство в партии H. С. Хрущев одержал полную победу и «партия тоталитарного типа обрела своего единственного вождя», что «поражение антипартийной группировки окончательно расчистило ему путь к самовластному правлению» и в итоге он «обрел безраздельную и никому не подконтрольную власть». Их же оппоненты — М. С. Восленский и А. В. Сушков — говорят о том, что, хотя H. С. Хрущев и одержал очень важную победу, он тем не менее так и не обрел бесконтрольной единоличной власти и был критически зависим от разных «групп влияния», прежде всего в самом Президиуме ЦК. Вместе с тем, как полагает тот же А. В. Сушков, именно с этого момента вплоть до отставки H. С. Хрущева в высших эшелонах власти довольно четко просматривались: 1) преобладание в составах Президиума и Секретариата ЦК, а также Президиума Совета Министров СССР его прямых выдвиженцев и 2) существенное ослабление коллегиальности в деятельности Президиума ЦК с ярко выраженной властной дифференциацией среди его членов.
Между тем в конце августа 1957 года под шумок внутриэлитных разборок было ликвидировано и грозное Министерство госконтроля СССР — последняя «молотовская вотчина», — взамен которого была создана аморфная Комиссия советского контроля при Совете Министров СССР, которую возглавил первый секретарь упраздненного Каменского обкома Георгий Васильевич Енютин, немало лет проработавший в украинской парторганизации с Л. И. Брежневым и H. С. Хрущевым.
Следующей жертвой неуемного стремления Н. С. Хрущева к единоличной и бесконтрольной власти стал не менее амбициозный маршал Г. К. Жуков. Став полноправным членом Президиума ЦК, он оказался не просто главой самого мощного военного ведомства, но и крупной политической фигурой в высшем партийно-государственном руководстве страны. Вполне возможно, что сам Г. К. Жуков в условиях крайне шаткого положения маршала Н. А. Булганина на посту председателя Совета Министров СССР рассчитывал сесть на его место с учетом того обстоятельства, что именно он сыграл решающую роль на стороне H. С. Хрущева в июньских сражениях за власть. При этом его сугубо военная карьера не имела особого значения, поскольку его предшественники на посту руководителя военного ведомства страны — маршалы Н. А. Булганин и К. Е. Ворошилов — до сих пор занимали высшие государственные посты. Кроме того, перед глазами маршала Г. К. Жукова стоял и очень показательный пример его давнего боевого товарища и личного друга — бывшего Главкома союзными экспедиционными войсками в Западной Европе генерала армии Дуайта Эйзенхауэра, который еще в январе 1952 года занял пост президента США. Кстати, последняя дружеская встреча между ними состоялась 20 июля 1955 года на официальном ужине во время работы Женевской конференции руководителей великих держав