[139]. В кратком летописном рассказе Воскресенской летописи редакции 1542–1544 гг.[140] есть аналогичное «приказывание»: «А приказывает (Василий III. — А. Ю.) великую княгиню и дети своя отцу своему Данилу митрополиту»[141].
После выступления перед своеобразным «собором» Василий отпустил митрополита, братьев, оставив только членов Боярской думы («князя Дмитрея Федоровича Белского з братиею и Шюиских князей Горбатых, и Поплевиных, и князя Михаила Лвовича Глинского»). Перед ними он произнес новую речь, которую стоит процитировать: «Мы вам государи прироженныя, а вы наша извечные бояре; и вы, брате, постоите крепко, чтоб мой сын учинился на государьстве государь, была в земле правда»[142]. Далее в источниках наблюдаем расхождение: в Новгородском летописном своде 1539 г. читаем: «Да приказываю вам сестричев князя Дмитрия Федоровича Белского з братиею и князя Михаила Лвовича Глинского, занеже князь Михайло по жене моей племя, чтобы есте были вопче, дела бы есте делали за один, а вы бы, мои сестричи князь Дмитрей з братьею, о ратных делах и земском строение стояли за один»[143]. Редактор Софийской II летописи тенденциозно исправил текст Сказания, вычеркнув из него упоминание о Д. Ф. Бельском и его братьях. Как уже указывалось, А. А. Зимин на этом основании считал, что опекунами малолетнего наследника были назначены князья Дмитрий Федорович Бельский и Михаил Львович Глинский[144]. Позднее имя князя Д. Ф. Бельского было изъято из состава опекунов, а в Воскресенской летописи редакции 1542–1544 гг., составленной во время правления Шуйских, летописец ограничился тем, что вложил в уста умирающего князя обращение к боярам: «Приказываю вам княгиню и дети своя»[145].
После причастия великий князь снова позвал к себе бояр. Летопись перечисляет уже знакомые фамилии. Это были князья В. В. и И. В. Шуйские, М. С. Воронцов, М. Ю. Захарьин, М. В. Тучков, князь М. Л. Глинский, тверской дворецкий И. Ю. Шигона, казначей П. И. Головин и дьяки Меньшой Путятин, Федор Мишурин[146]. Собравшиеся бояре пробыли у Василия «от третьего часа до седьмаго». По летописному своду 1539 г. великий князь, «приказав им о своем сыну великом князе Иване Васильевичи и о устроенье земском како бы правити после его государства»[147]. Редактор Софийской II летописи тенденциозно исправил текст: «Приказав и о своем сыну великом князе Иване Васильевиче, и о устроении земском, и како быти и правити после его государьства»[148]. После этого Василий отпустил бояр, оставив у себя только М. Ю. Захарьина, М. Л. Глинского, И. Ю. Шигону Поджогина, князя Андрея Старицкого. Предчувствуя близкую смерть, великий князь послал за сыном и женой Еленой Глинской. Своего сына Ивана IV, нового великого князя, он благословил на государство по обычаю «как благословил Петр чудотворец прародителя нашего великого князя Ивана Даниловича». К жене обратился со словами: «Благословил есми сына своего Ивана государьством великим княжением, а тобе есми написал в духовной своей грамоте, как в прежних духовных грамотех отец наших и прародителей, по достоянию, как прежним великим княгиням»[149].
По версии Сказания остается все же неясно, какую роль отводил Василий III своей жене, матери великого князя. Иначе содержание речи государя передает официальный источник — Летописец начала царства[150]. По нему Василий III «приказывает великой княгине Елене своей дети и престол области державствовати скипетр великия Русии до возмужания сына своего, ведаше бо ея великии государь благолюбиву и милостиву, тиху и праведливу, мудру и мужествену, и всякого царьского разума исполнено сердце ея, но от Бога дарованое и таково дарование, яко во всем уподобися великои и благочестнои царице Елене изспрародительницы Русской великои княгине Ольге, нареченной во святом крещение Елене. И князь великий полагает на ней все правление великого государства (курсив мой. — А. Ю.) многаго ради разума по подобию и по достоинству и богом и избранну царьскаго правления»[151].
Если в Сказании говорится о том, что государь благославил жену «по достоянию, как прежним великим княгиням», то в Летописце подчеркивается, что Елена наследовала царскую власть.
Причем неясная оговорка в Сказании о благословении Елены: «как в прежних духовных грамотех» «прежним великим княгиням» соответствует сравнению ее в Летописце с царицей Ольгой. Как уже упоминалось, рассказ Летописца, по мнению А. А. Зимина, является более поздней переработкой повести «О преставлении великого князя Василия Ивановича», входящей в Воскресенскую летопись[152].
В этой повести о великой княгине сказано так: «А приказывает великую княгиню и дети своя отцу своему, Данилу митрополиту; а великой княгице Елене приказывает под сыном своим государьство дръжати до возмужениа сына своего»[153].
В Степенной книге читаем: «Вся же правления Российскаго царствия завещевает державствовати и по бозе устраяти и разсужати с сыном своим, царем и великим князем Иваном, доньдеже от младости устрабится, матери его, а своей великой княгине Елене»[154].
Таким образом, как неофициальные, так и официальные источники в один голос утверждают, что преемницей Василия III была его жена Елена. Но была ли она опекуншей? А. А. Зимин сомневался в этом[155]. Чтобы разобраться в этом вопросе, обратимся к духовной Василия Дмитриевича. В первом варианте завещания, написанном около 1406–1407 гг., великий князь благословляет своего старшего сына Ивана третью Москвы, волостями и селами. Ему он также поручает свою жену: «А ты, сын мои, князь Иван, держи матерь свою во чти и в матерстве, как бог рекл, а мое благословенье на тобе»[156].
В 1417 г. умирает наследник Иван Васильевич. И Василий Дмитриевич пишет второй вариант завещания. Ситуация уже другая: второму сыну Василия чуть больше двух лет. По-иному звучит и текст духовной: «Приказываю своего сына, князя Василия, своей княгине. А ты, сын, князь Василеи, что матерь свою и слушай своие матери в мое место, своего отца (курсив мой. — А. Ю.)»[157]. В другом месте: «А те волости и села княгине моей до ее живота, а по ее животе ино сыну моему, князю Василью… А хто иметь служити оу моие княгини бояр, и сын мои, князь Василеи, тех бояр блюдеть»[158]. В третьем варианте духовной были повторены эти слова без изменений. Важно подчеркнуть, что формула духовной «Чти матерь свою и слушай своие матери в мое место, своего отца» — неформальный приказ. Василий Темный, передавая власть своему старшему взрослому сыну, писал: «А вы дети мои, чтите и слушайте своего брата стареишого Ивана в мое место, своего отца»[159]. Василий III при написании духовной использовал завещание отца и деда, Ивана III и Василия Темного. По летописному тексту Сказания, Василий III благословил свою жену Елену Глинскую «как в прежних духовных грамотех отец наших и прародителей, по достоянию, как прежним великим княгиням». Великий князь не мог не помнить, что подобный прецедент с передачей власти малолетнему наследнику отражен в завещании его прадеда Василия Дмитриевича. После смерти Василия I Софья Витовтовна стала опекуншей, которой по духовной мужа поручалась жизнь сына и управление государством.
Как видно, кроме «богоизбранной» Ольги (в «святом крещении» Елены) была еще и Софья Витовтовна. Отсюда фраза летописного источника — «Как прежним великим княгиням» — приобретает реальный смысл; Василий III поручал наследника своей жене, ей же доверял управление государством. Не случайно поэтому Войтех отметил, что «все (перечисленные бояре. — А. Ю.) з волею княгини великой справують»[160]. Для средневекового общества характерно, что после смерти мужа вдова сохраняла свое главенство в семье даже при взрослых сыновьях: после смерти известного опричника Федора Басманова его жена вместе с детьми была сначала сослана в Новгород, затем по приказу царя выдана замуж за князя И. К. Курлятева. В октябре 1588 г. ее сыновья разделили некогда конфискованные у отца земли «по благословенью государыни своей матушки княгини Варвары Васильевны»[161]. В писцовых книгах вотчины и поместья записывались в первую очередь за вдовами, потом за их взрослыми сыновьями. К примеру: «За вдовою за Мотреною за Ивановою женою Коверина да за ее сыном за Иваном, а преж того было за отцом его в поместье». Или: «За вдовою за Федорою за Матвеевою женою Бирева да за ее детми за Микитою, да за Васильем, да за Тотьяною… а преж того было за отцом его за Матвеем…»[162] Итак, нет оснований сомневаться в том, что великая княгиня Елена была назначена правительницей и опекуншей трехлетнего Ивана IV.
Кого же еще Василий III назначил опекуном? В тексте Сказания есть одна существенная особенность: Василий «приказывает» своего сына боярам, митрополиту, Д. Ф. Бельскому «з братьями» и М. Л. Глинскому. Круг людей, к которым Василий обращался перед смертью, как видно, широк по составу и неоднороден социально. Чтобы выяснить, в каких условиях «приказывание» было формально, а в каких являлось назначением, необходимо под этим углом зрения провести дипломатический анализ великокняжеских духовных грамот.