Однако дальше русская революция пошла не по расчётам Америки и Антанты, и ход её нравился американцам и англо-французам всё менее.
В конце 1916 года был убит Распутин, в феврале 1917 года Николай II отрёкся. Отрёкся не под дулом нагана матроса Железняка, а после опроса собственных командующих фронтами и флотами.
Жёстко против отречения высказался только Хан Нахичеванский, остальные сказали: «Уходи!». Вот почему последний дворцовый комендант Николая генерал Воейков назвал основными виновниками падения самодержавия именно эту компанию во главе с бывшим главнокомандующим, дядей царя, великим князем Николаем Николаевичем.
Как уже сказано, были они скорее не виновниками, а исполнителями падения царя, но самого факта это не меняло: Николай более не был «хозяином земли Русской»… При этом отречения царя требовали и кадет Милюков, и помещик Родзянко, и монархист Шульгин…
Поезд генерал-адъютанта Иванова, которого царь направил на усмирение Петрограда, застопорил в пути не красногвардеец, а железнодорожный штатский генерал, кадет Ломоносов. Потом, впрочем, «думец» Шульгин запустил в оборот легенду о разобранных-де путях под Гатчиной, но если их кто-то и разбирал, то по указанию того же Ломоносова или какого-то другого железнодорожного штатского генерала…
И я не вижу лучшего способа дать краткую оценку Февралю, чем привести слова Ленина: «Весь ход событий февральско-мартовской революции показывает ясно, что английское и французское посольство с их агентами и «связями»… организовали заговор для смещения Николая Романова». Чуть позднее я приведу эту ленинскую оценку в развёрнутом виде…
А вот уже не цитата, а факты…
Мелкие, так сказать, «капли» исторической истины, по которым узнаётся вкус всей эпохи… Английский посол Бьюкенен носил неизменный значок со свастикой. И свастика же была на банкнотах Временного правительства, возникшего в результате Февральского переворота. На пятитысячной купюре она была повторена три раза!
Вряд ли это было простым совпадением.
Ещё за год до революции полковник Генштаба Энгельгардт – кадетский член Военной комиссии Государственной Думы – честно признавался: «Распутинская и сухомлиновская клики сильны…». И тут же прибавлял: «Но мы с ними справимся». – «Каким способом? – интересовались собеседники». – «Да, пожалуй, придётся революционным. Только как бы «слева» не захлестнуло…».
«Слева» и захлёстывало. Такой вариант не устраивал ни Антанту, ни Америку. И общую ситуацию хорошо описывал Манифест состоявшегося в августе 1917 года VI съезда ленинской РСДРП(б):
«Американские миллиардеры, наполнившие свои погреба золотом, перечеканенным из крови умирающих на полях опустошённой Европы, присоединили своё оружие, свои финансы, свою контрразведку и своих дипломатов для того, чтобы не только разгромить своих немецких коллег по международному грабежу, но и затянуть потуже петлю на шее русской революции».
Как известно, первое Штатам удалось, второе – нет. Но это не значит, что Штаты, как и российский Капитал, не старались. Так, 6 августа 1917 года крупнейший предприниматель, заводчик Рябушинский, откровенно огласил свою программу: «Костлявая рука голода и народной нищеты схватят за горло друзей народа, членов разных комитетов и советов».
Капиталисты России саботировали производство. В мае 1917 года было закрыто 108 заводов. Летом простаивало уже 40 % металлургической промышленности и 20 % текстильной.
Пришёл октябрь 1917 года с ленинской Октябрьской революцией. Ещё в феврале этого года большевики не были ведущей партией масс. Формально они не были ей и после Октябрьской революции: на выборах в Учредительное Собрание (кстати, через неделю после Октября) большевики получили по стране лишь 25 % голосов, а партия эсеров – более половины.
Однако Ленин был прав, утверждая, что страна доверяет именно большевикам, потому что в течение 1917 года только они быстро набирали влияние в массах, а остальные партии так же быстро его теряли. По стране большевики получили 25 %, а в столице, в Петрограде, где Ленин имел возможность наиболее отчётливо довести до народа свою позицию и где народная масса была наиболее сознательной, большевики получили на выборах в «Учредилку» 50 % – шесть мест из двенадцати!
Большевизм отражал устремления трудящейся массы. Вот почему Ленин смог завоевать её умы и сердца и победить в жестокой внутренней борьбе.
НАЧАЛОСЬ, правда, с поражений. Старая русская армия развалилась, новой пока не было. В Брест-Литовске Россия и Германия подписали сепаратный мирный договор.
Троцкий его подписание вначале саботировал.
Бухарин был резко против мира.
И тот, и тот, особенно первый, откровенно сыграли здесь на руку Антанте и США. Отказ Троцкого от немедленного мира провоцировал втягивание Германии в антисоветскую интервенцию, и этим Лев Давидович оттягивал немецкие войска с Западного фронта на Восточный.
Деталь, надо сказать, занятная, к тому же если знать, что английский дипломатический агент и разведчик Брюс Локкарт тоже стремился сорвать ратификацию Брестского мира и действовал в Петрограде в этом направлении весьма активно.
В дни накануне ратификации Ленин писал: «И тяжкое же ремесло человека, которому приходится парить в баньке чесоточных». Имелись в виду те, кому Ленин ставил диагноз: «чесотка громких фраз»…
«Перманентно революционный» Троцкий идеально подходил под такой диагноз. Но опять-таки только ли в р-р-еволюционности было дело или играли свою роль более тонкие и менее «романтические» комбинации?
Ввиду опасности германского наступления на Петроград дипломатический корпус был эвакуирован в Вологду, и Ленин в разговорах с Локкартом и американским представителем Робинсом сообщал им, что Советская Россия, если Антанта окажет нам военную помощь, готова продолжать войну в случае продолжения германской агрессии.
Однако сам же Ленин был уверен, что английское правительство этого ни за что не сделает. И Ленин был прав: союзники оказали помощь, но не русской революции, а русской контрреволюции.
Ленин же, сразу обозвав договор «похабным миром», настоял на его заключении и ратификации под угрозой выхода из ЦК. Ленина поддержал и Сталин. А буржуазные газеты опять подняли старую тему о «пломбированном вагоне»…
Не можем обойти её и мы, уважаемый читатель.
Подробнейшим образом этот сюжет я рассмотрел в своей книге о Ленине «Ленин: Спаситель и Творец», и там он занял целых три главы, а здесь придётся сказать о том же кратко…
«Историк» Юрий Фельштинский в редакторском предисловии 1995 года к материалам эмигранта Николаевского написал: «Сделав ставку на революцию в России, германское правительство в критические для Временного правительства дни и недели поддержало ленинскую группу, помогло ей проехать через Германию и Швецию… Как и германское правительство, ленинская группа была заинтересована в поражении России».
Здесь всё не так… Ставку на революцию в России сделали Америка и Антанта, и это они вдохновляли на революцию, замышляемую как верхушечный переворот, российские буржуазные круги.
Через Швецию Ленину помогли проехать швейцарские и шведские социал-демократы.
Ленин вернулся в Россию не в «критические дни», а в разгар «медового месяца» Временного правительства с российским обществом.
И Ленин был заинтересован в поражении не России, а помещичье-капиталистической власти, справедливо считая такое поражение условием перехода власти к представителям народа.
Наконец, ни в каких отношениях с имперским кайзеровским правительством Ленин не был. Это позднее, в ноябре 1918 года, он поручал наркому иностранных дел РСФСР Чичерину предложить революционному германскому правительству помощь России для ведения Германией народной войны против вторжения иностранного империализма. Но переговоры по прямому проводу с лидером немецких социал-демократов, членом Совета народных уполномоченных Гуго Гаазе, ни к чему не привели.
Весной 1917-го года до всего этого было ещё далеко. Ленин приехал в Петроград 16 апреля 1917 года из Швейцарии действительно транзитом через Германию и Швецию. Но такой маршрут был задан ему и его товарищам… англичанами.
Вот как это вышло…
Февральская революция объявила всеобщую политическую амнистию. Теперь эмигранты могли вернуться домой без того, чтобы тут же угодить в царскую тюрьму. Но Англия не пропускала тех революционеров, которые выступали против войны. Поэтому путь Ленину из Швейцарии через Францию и Англию на Швецию и дальше был закрыт во имя торжества «английской демократии» над «прусским милитаризмом». При проезде Ленина через Англию его бы просто арестовали, и это – не простое предположение. Англичане так тогда и поступили с некоторыми российскими политэмигрантами.
Собственно, Ленин вначале предпринял всё же попытку договориться с Англией о проезде через её территорию на тех же условиях, на которых он позднее проехал через Германию. Предполагалось, что руководителем поездки, сопровождающим ленинскую группу при проезде через Англию, будет швейцарский левый социал-демократ Фриц Платтен.
Англичане не согласились.
Не забудем, что Золотой Интернационал уже обеспечил подключение Соединённых Штатов к финальной стадии войны, и преждевременное её прекращение было для вильсонов, ллойд джорджей, клемансо, черчиллей и барухов просто недопустимо.
Отношение же германского правительства к проезду русских революционеров, выступающих против войны, было прямо противоположным английскому. Как могли немцы в апреле 1917 года отказать в возвращении на родину тем, кто обличал мировую бойню, если ещё в декабре 1916 года Германия была готова немедленно приступить к мирным переговорам?
Имперские министры не настолько хорошо разбирались во взглядах лидера большевиков, чтобы понимать, что они, представители истощаемой войной Германии, хотели мира во имя спасения германского империализма, а Ленин призывал к миру во имя уничтожения любого империализма, в том числе и германского.