Принятый закон решал возникшую важную юридическую коллизию. Веспасиан был провозглашен императором 1 июля 69 г. в Александрии, и именно этот день он считал началом своего правления. В Риме он был признан и официально получил все полагавшиеся полномочия и почести между 21 декабря этого года и 1 января 70 г. В течение полугода Веспасиан не только готовился к войне, но и принимал ряд мер, в том числе назначая новых префектов, прокураторов, сенаторов. Естественно, возникал вопрос о юридической действенности проводимых назначений. И в закон была включена специальная последняя статья, гласившая, что все, что до этого было постановлено, решено, сделано, декретировано, повелено императором Цезарем Веспасианом Августом или кем-либо по его поручению, будет законно и действенно, как если бы установлено законом или плебисцитом, т. е. утверждались все предыдущие решения Веспасиана. При утверждении Юлиев-Клавдиев такая оговорка была бессмысленна, ибо их вступление во власть и начало принятия любых решений практически совпадали. В ходе гражданской войны два из трех предшественников Веспасиана были провозглашены императорами вдали от Рима. Однако Гальба был признан не только преторианцами, но и сенатом в то время, когда он находился в Испании, так что если он и принимал какие-то меры до своего вступления в Рим, то делал это уже в качестве законного императора.
Несколько сложнее обстоит дело с Вителлием, который был провозглашен императором 1 января (или сразу после этого дня), а официально признан 19 апреля. Но о его распоряжениях, кроме чисто военных, принятых до этого дня, ничего неизвестно, и вполне возможно, что он их и не делал. Ведь он даже имя Август принял далеко не сразу, лишь после вступления в Рим, а Цезарем стал называться только накануне своего падения. И утверждение задним числом всех принятых решений Веспасиана, несомненно, было нововведением этого закона.
Сохранившаяся часть закона содержит 8 статей (не считая санкции), из которых одна утверждала предыдущие распоряжения Веспасиана. Из остальных семи в четырех — ссылка на то, что такие же полномочия были у божественного Августа, Тиберия Юлия Цезаря Августа и Тиберия Клавдия Цезаря Августа Германика, в одной, где Веспасиану разрешается расширить пределы померия, упоминается только Клавдий. Две статьи никаких ссылок на предшественников нового императора не содержат. Одна из этих статей касается права императора созывать сенат, который в этом случае мог решать все дела, и делать в нем доклады, а другая — права рекомендации сенату и народу избрания магистратов или других должностных лиц и возможности принимать у них отчет. Однако ничего нового в этих правах нет. Такие возможности имел Цезарь, и это же было признано за Августом. Эти же права имели и преемники Августа. Возможно, новый закон уточнял процедуру использования принцепсом своих прав в этой области. Такое же уточнение, видимо, содержится и в статье, относящейся к праву императора созывать сенат и делать в нем сообщения. Собственно говоря, оно было предоставлено принцепсу законом Августа о сенате, принятым в 9 г. до н. э. Но он лишь фиксировал права императора в самом общем виде, закон о власти Веспасиана уточнил это право, приравняв в этом плане принцепса к магистратам.
Итак, закон не предоставлял Веспасиану ничего радикально такого, чего не было у его предшественников. Но это не означает, что он лишь повторяет предыдущие законы. Ни у одного преемника Августа не было необходимости в принятии подобного закона. Все они приходили к власти как законные наследники своих предшественников (кроме Клавдия, легитимность которого была утверждена задним числом), а главное — изначально обладали auctoritas в силу своей принадлежности к дому Цезаря и Августа. Можно говорить, что закон об империи Веспасиана стал новым словом в юридическом оформлении принципата, а не повторял предшествующие законодательные акты. В науке была высказана мысль, что целью данного закона было юридическое ограничение императорской власти, что после безумств Калигулы и Нерона римское общество хотело этим законом поставить рамки неограниченной и неопределенной власти принцепса. Однако с этой точкой зрения трудно согласиться. Никаких ограничений власти императора, по крайней мере в сохранившейся части закона, нет. Более того, одна из его статей прямо говорит, что Веспасиан имеет право и власть решать все божественные, человеческие, общественные и частные дела, как он сочтет нужным. Поэтому надо согласиться, скорее, с утверждением, что закон легализовал самовластье императора, а не ограничил его.
С точки зрения Веспасиана и его круга (в первую очередь Муциана), принятие этого закона было вызвано стремлением компенсировать незнатность нового правителя, отсутствие у него связей с прежним правящим домом и тем самым обеспечить ему ту auctoritas, которая, казалось, исчезла после гибели Нерона. Эту цель закон выполнил. Но еще важнее стал объективный результат его принятия. Хотя закон и не давал Веспасиану никаких дополнительных полномочий (но и никак их не ограничивал), здесь, как представляется, различные (хотя, может быть, и не все) полномочия императора были уточнены и впервые сведены воедино, а его власть была оформлена в виде закона, принятого комициями. Тем самым императорская власть полностью отрывалась от дома Цезаря и Августа (так что эти имена окончательно превращаются в титулы). Не только potestates и imperium, но и auctoritas теперь связываются не с происхождением, не с определенной семьей, а с должностью. Тот, кто становится принцепсом, тот и приобретает все аспекты власти. Таким образом, принципат из чрезвычайного установления, характер которого он сохранял, несмотря на столетнюю продолжительность и всеобщую убежденность в его необходимости и неизбежности, превращается в постоянный и юридически определенный государственно-правовой институт, не связанный с конкретной фамилией. В значительной степени это было подготовлено Гальбой, выдвинувшим в качестве основания для занятия трона не принадлежность к определенной семье, а заслуги перед государством. Второй шаг к новому порядку представлен законом о власти Веспасиана, официально давшим власть совершенно незнатному полководцу. Этот закон юридически закрепил результаты гражданской войны и стал рубежом, отделяющим ранний принципат от позднего.
VIПОЗДНИЙ ПРИНЦИПАТ
В ходе гражданской войны были разгромлены две наиболее консервативные силы, противившиеся превращению Римской империи в средиземноморское государство и стремившиеся сохранить старое и не соответствовавшее новым реалиям безраздельное господство Рима над конгломератом провинций, — старая сенаторская знать и городской плебс. Тем самым была расчищена площадка для возможного создания нового порядка вещей и стабилизации империи на новых основаниях. С другой стороны, за это время исчез старый правящий дом, чья власть покоилась в значительной степени на авторитете фамилии, приобретенном еще Цезарем и Августом. За полтора года к власти приходили люди, не имевшие прямых родственных или юридических связей с этим домом. И то и другое давало возможности для проведения реформ, которые создали бы новое состояние римского государства. И от силы, победившей в войне, зависело, будут ли использованы эти возможности и проведены необходимые реформы. Во главе этой силы стоял Веспасиан. Он оказался тем государственным деятелем, который сумел воспользоваться своей победой и добиться стабилизации, и в этом плане стал фигурой, равновеликой Августу. На первого принцепса Веспасиан походил также своей расчетливостью и показным демократизмом.
Первые годы правления Веспасиана. После захвата Рима флавианцами в декабре 69 г. практически вся власть, как уже упоминалось, оказалась в руках Антония Прима, командира одного из легионов, сыгравших решающую роль в разгроме Вителлия. Но очень скоро в Рим прибыл Муциан, сосредоточивший власть в своих руках. Внешне благосклонно относясь к Приму, он сумел вывести из Рима преданные ему легионы, а затем оттеснил и самого его на второй план. Чрезвычайно честолюбивый и гордый своей победой, Прим не смог этого вытерпеть и уехал из Рима в Александрию, где находился Веспасиан.
Но там он встретил совершенно холодный прием, явно не соответствовавший его роли в гражданской войне. Это скоро заставило Прима уехать в родную Толозу на юго-западе Галлии, где он и доживал свой век, пользуясь уважением соотечественников, но совершенно забытый в столице. А Муциан правил в Риме до приезда Веспасиана, хотя официальным представителем императора в Риме был его младший сын Домициан.
Став фактическим правителем Империи, Муциан действовал решительно. Он, как будет сказано немного ниже, принял меры для подавления восстания Цивилиса. В Риме были физически устранены те сенаторы, кто мог бы представлять опасность для нового режима. Была официально восстановлена память Гальбы[74]. Но когда сенаторы, ненавидевшие Нерона и доносчиков его времени, попытались было расправиться с ними, Муциан при поддержке Домициана не допустил этого. Возможно, он (не исключено, что в соответствии с инструкциями Веспасиана) стремился, как и Август в свое время, этим продемонстрировать политическую стабилизацию и гражданскую консолидацию после гражданской войны. Но не менее важно и то, что этим и он, и Домициан «поставили на место» сенат, показав сенаторам, что мечтать о возвращении им реальной власти не приходится.
Внешне все необходимые мероприятия Домициан и Муциан проводили вместе. Первый действовал в официальной сфере, подписывая бумаги, второй осуществлял практическое руководство государством. Однако на деле между ними вскоре возникли разногласия. Молодой и честолюбивый Домициан, ощущавший себя сыном принцепса и поэтому считавший во время отсутствия отца себя главой государства, пытался решать все вопросы, в том числе кадровые. Узнав об этом, Веспасиан насмешливо заметил, что он удивлен, что сын не прислал и ему преемника. В декабре 69 г. Домициан назначил новым префектом претория Аррия Вара, активно сражавшегося с вителлианцами, что резко укрепляло его позиции. В ответ на это летом 70 г. Муциан заменил Вара Аррецином Клементом. Отец по