[293]. Несмотря на то, что сам факт опоры государственной власти на мнение народа констатировался и ранее[294], его анализ представлен Юмом впервые.
Глубокий анализ общественных отношений, характеризующий философскую мысль Юма, позволил ему четко, емко и аргументировано изложить свой взгляд на проблему законности. Вопрос «революция или оппозиция?» никогда не стоял перед ним. Теоретик осознавал, что правящий режим связан не только с политической системой, но и с собственностью. «Общественное мнение» является для него не просто этической категорией, а динамическим отражением поступательного развития социальных сил.
Различия взглядов на способ достижения целей обуславливает и несходство в политической стратегии авторов. Поскольку речь идет о внепарламентской политической борьбе, следует разграничивать, с одной стороны, репрессивный аппарат государства (совокупность его органов), с другой стороны – многообразие идеологических аппаратов государства (совокупность общественных институтов), представляющих собой арену интеллектуальной борьбы. Правящим кругам сложнее установить свое господство в гражданских институтах, где имеются различные возможности для выражения альтернативных позиций[295]. Невозможность овладеть репрессивным аппаратом государства (в лице законодательного органа, парламента) посредством избирательных кампаний заставила тори отступить и закрепиться в общественных институтах. Социальная поддержка может быть обеспечена только в условиях господства торийских идеалов в науке и философии, литературе, этике и эстетике.
Своей главной стратегией Болингброк провозглашает союз партий. Однако он не указывает конкретных идейных оснований для такого союза. По его мнению, распад партийных коалиций в прошлом объяснить невозможно[296]. Этика «патриотизма» как совмещение уважения к традиционным учреждениям с гражданскими свободами оставалась слишком абстрактной. По признанию современников, сам он, будучи образцом интеллектуализма и красноречия, обращался к идеалу античного Рима, где знаменитые ораторы и государственные деятели были представлены одними и теми же лицами[297]. Он слишком тяготел к Августианскому веку с его характерной взаимосвязью государственной власти и культуры Просвещения. В его понимании общество ассоциировалось с государством. По всей видимости, Болингброк так и не смог до конца осознать потерю для своей партии репрессивного государственного аппарата и сосредоточиться на завоевании гегемонии в идеологических аппаратах.
Фактически вытесненная из парламента партия тори в лице своего неформального лидера Болингброка продолжала мыслить старыми, неактуальными в данных условиях категориями. Низверженный политик рассуждает так, будто бы его партия находится у власти. Она должна быть столь же сплоченной, развитие фракций недопустимо также, как и при хорошем монархическом правлении[298]. Борьбу с политическим противником теоретик рассматривает как столкновение двух армий, имеющих собственное командование и стратегию. Внепарламентские силы, полагает он, должны выдвинуть собственных лидеров, которые по масштабу не уступали бы официальным политикам[299]. Такое понимание политической борьбы не вписывалось в традиционные представления о фракционных противоречиях[300]. Собственную же «оппозицию» (которую в таком случае следует взять в кавычки) он рассматривает направленной не против плохого управления, а против разрушения государственности в целом[301]. Очевидно, болингброковский «конституционализм», объявленный монопольной собственностью оппозиционеров и не связывавший их едиными нормами закона с партией власти, рассматривался еще и как политическое оружие.
Из высказываний, которые можно отнести к предложениям по реформированию текущей политической системы, характерна одна. Это идея переизбрания парламента ежегодно, либо раз в три года[302], которое большинство исследователей склонно понимать буквально. Здесь, во-первых, бросается в глаза несоответствие реформаторской инициативы с общей направленностью мысли Болингброка на принципиальное противостояние противнику и разрушение его классовой и политической гегемонии. Во-вторых, трехгодичное функционирование парламента имело место в годы его политической карьеры (рубеж XVII–XVIII вв.), однако даже оно привело к политическому хаосу. О том, к чему могли привести подобные начинания, автор не мог не знать. Поэтому данное предложение следует рассматривать как тактический маневр, который мог облегчить приход тори к власти.
Вопрос об обеспечении гегемонии разработан Юмом столь же полно, как и остальные. Он также провозглашает необходимость партийной коалиции, но в отличие от Болингброка приводит ее идейные основы. С точки зрения Юма, прежние фракционные союзы были непрочными из-за преобладания частных интересов и мелочных страстей[303]. Подлинное объединение строится на идейной основе, тогда как прежние Двор и Страна были партиями одновременно и интересов, и принципов[304]. Социолог К. Мангейм подразделял идеологии на частичные и тотальные. К первым он относил совокупность идей определенной общественной группы, а ко второй – мировоззрение всего общества, точнее, базовые ценностные принципы, обусловливающие структуру общественного сознания[305]. Можно сказать, что в данном случае аналог «социальной тотальности» в зачаточной форме присутствует у Юма.
Важно, что Юм не просто перечисляет набор торийских и вигских идеологем, которые следовало бы механически соединить. В специально посвященном данному вопросу эссе «О коалиции партий» он рассматривает их основы и, отсекая все лишнее, синтезирует британские ценности в виде следующей формулы: гражданские свободы без религиозного фанатизма, уважение к традиционным учреждениям без абсолютизма, относительная терпимость[306]. Идея разграничения гражданской и политической свободы была почерпнута им у Болингброка[307]. Чистый рационализм в отношении к общественным институтам, характерный для вигов, неконструктивен и в конечном итоге нерационален. Без авторитета и прецедентов, на которые ссылаются тори, все связи гражданского общества будут нарушены и не смогут функционировать. Гражданские свободы и собственность – главные понятия вигов – имеют торийские корни, поскольку собственность и права находились первоначально в руках баронов. И лишь экономические сдвиги позволили распространить их на средние слои. В историческом отношении предмет для споров также отсутствует: государственный строй Британии носит конституционный характер с восшествия на престол Якова I[308].
Политико-правовые аспекты коалиции партий Юм анализирует в эссе «О партиях в Великобритании». Мыслитель отказывается от старой концепции партий. Те имеют сложную исторически сформировавшуюся природу, к тому же ассоциируются с религиозным расколом, что, по мнению автора, недопустимо[309]. Современные тори в значительной степени признали ценности конституционализма, их роялизм трансформировался в относительный лоялизм[310]. Вместе с тем виги, отстаивая прерогативы парламента, ссылаются на традиционные свободы народа[311]. Задача Юма состояла в том, чтобы концептуализировать практические шаги и в отдельных случаях направить в нужное русло. Вероятно, роль «мыслящего класса» как связующего звена между различными политическими силами и стоящими за ними социальными группами в достаточной мере осознавалась Юмом.
Что касается собственно реформаторских предложений, их у Юма также немного, однако они имеют системный и обоснованный характер. Главная идея заключается в увеличении состава обеих палат парламента за счет богатых и влиятельных лиц. Лорды должны быть пожизненными, но ненаследственными[312]. Такая программа, очевидно, призвана, с одной стороны, превратить парламент в ассамблею крупнейших собственников, с другой – обеспечить внутри него политическую динамику. Она вполне отражает теоретическую установку автора на собственный идеал «аристократической республики».
Политическая стратегия виконта Г. Болингброка была негибкой, направленной только на осмысление ошибок торийской партии времен ее господства (1710–1714 гг.). Его сочинения содержат прежние схемы и понятия и все так же ориентированы на завоевание политической власти. Непонимание изменившегося характера политической системы, ее перехода от традиционного конституционализма к парламентскому режиму обусловило тщетность политической агитации Болингброка. В отличие от своего предшественника, философ Д. Юм осознавал, что гегемония вигов в государственном аппарате делает неизбежной смещение политической борьбы в сферу общественных институтов и ее трансформацию в борьбу интеллектуальную. Своей основной задачей просветитель считал выработку прочных теоретических основ для партийной коалиции, которая позволила бы интегрировать консервативные ценности в общественную жизнь, а торийские политические силы – в парламентскую политику.
Теории Юма, отчасти развивая идеи Болингброка, в другом отношении порывали с ними. С одной стороны, политические процессы в Великобритании второй половины XVIII в. все-таки привели к гегемонии тори, с чем связано, в частности, обращение Георга III к «Королю-Патриоту». С другой стороны, эта политическая гегемония стала следствием проанализированной Юмом перестановок внутри парламентских сил, а не государственного переворота, на который указывал автор идеи.