[750]. Кроме этого, руководитель тори, стремясь укрепить единство партии, смог привлечь к сотрудничеству бывших приверженцев сохранения коалиции – О. Чемберлена и лорда Биркенхеда, они вошли в «теневой кабинет» консерваторов[751]. Оставаясь сторонником традиционных консервативных ценностей укрепления империи, частной инициативы, покровительства промышленности, Болдуин в то же время выступал за сохранение социального мира и за сотрудничество с умеренными представителями рабочего движения[752]. Он писал, что среди рабочих немало тех «которые придерживаются разумных и правильных взглядов… и с которыми можно работать рука об руку»[753]. Отмеченный курс получил название «нового консерватизма», его социальная ориентированность должна была создать привлекательный облик для Консервативной партии в глазах широких масс населения, представить самого Болдуина, как лидера, выражающего интересы не только наиболее обеспеченных слоев общества, но и простых британцев[754].
Напомним, что Болдуин был с начала 20-х годов одной из самых влиятельных фигур на политической арене. В связи с этим при рассмотрении проблемы кризиса старой и зарождения новой двухпартийной системы в Британии важным является тот факт, что Болдуин считал именно ЛПВ (а не либералов) второй партией в стране; он смог установить хорошие отношения с Р. Макдональдом[755] и весьма неодобрительно отзывался о Ллойд Джордже. Все это позволяет лучше понять политику Болдуина во главе парламентской оппозиции, когда он был не особенно критичен в отношении лейбористского правительства. В комплексе с рядом других факторов позиция лидера ведущей в межвоенной период политической партии без сомнения сыграла определенную роль в том, что ЛПВ встретила на своем пути к политическому Олимпу меньше препятствий, чем можно было бы ожидать в консервативной Британии для организации, провозгласившей своей конечной целью построение социалистического общества.
Осенью 1924 г. в обстановке, когда лейбористское правительство все чаще подвергалось резкой критике со стороны консерваторов и либералов, Макдональд 9 октября подал в отставку, и на 29 октября были назначены новые выборы. Как известно, за четыре дня до голосования одна из британских газет опубликовала фальшивку – т. н. «письмо Зиновьева» к компартии Великобритании. В тексте, якобы написанным председателем Коммунистического Интернационала Григорием Зиновьевым, содержались инструкции Коммунистической партии Великобритании с призывом организовать вооруженное восстание в Великобритании с целью свержения существовавшего в стране строя. В прессе поднялась волна антисоветской пропаганды, которая захватила и либералов. В 97 избирательных округах они сняли своих кандидатов в пользу консерваторов[756]. Одновременно, руководители Либеральной партии, стремясь найти поддержку у рабочих, издали манифест. В нем они предлагали национализировать угольную промышленность, выдвигалась идея реформы в аграрном секторе в пользу мелких земельных собственников[757].
В ходе выборов 29 октября победу одержали консерваторы, они получили 419 мест в парламенте – т. е. абсолютное большинство[758]. Для либералов выборы окончились явным поражением. Число их избирателей сократилось с 4,3 млн в 1923 г. до 2,9 млн в 1924 г., в результате они получили только 40 мест в Палате общин[759]. Лейбористы проводили предвыборную кампанию под лозунгом «Мы были в правительстве, но не у власти». Это утверждение должно было означать, что они не смогли воплотить в жизнь обещания, т. к. не имели большинства в парламенте. По результатам выборов ЛПВ потеряла 40 мест и смогла провести в Палату общин 151 представителя, при этом за лейбористов было отдано 5,4 млн голосов, т. е. больше, чем в 1923 г. (в этом в очередной раз проявились особенности мажоритарной системы)[760].
Результаты волеизъявления британцев 29 октября 1924 г. стали очередным свидетельством поражения либералов. Еще в конце 20-х годов исследователь политической истории Великобритании Г. Анбор отмечал в качестве причины ослабления Либеральной партии сужающуюся социальную базу этой политической организации[761]. Многие рабочие предпочитали голосовать за ЛПВ, одновременно буржуазия убеждалась, что только Консервативная партия является надежной защитницей ее интересов. В послевоенное время либералов все чаще покидали видные представители бизнеса, в их числе МакКенна – директор Мидленд банка, а также влиятельная фигура в промышленном мире Британии Альфред Монд. Последний говорил о причине своего ухода из Либеральной партии: «Единственный вопрос теперь – выступление социализма против индивидуализма, и Консервативная партия является лучшим средством борьбы с социализмом»[762]. Консерватор Л. Эмери писал о выборах 1924 г. и о фальшивом «письме Зиновьева»: «Оно заставило многих колеблющихся либералов голосовать за консерваторов, ибо на Консервативную партию можно было твердо положиться, она выступит на борьбу с социалистической угрозой»[763]. Таким образом, провокация с «письмом Зиновьева» не столько навредила лейбористам (учитывая количество избирателей, проголосовавших за них), сколько – либералам.
Эти выборы наиболее ярко показали, что среди избирателей и в целом в британском обществе в 20-е годы происходило резкое размежевание на тех, кто готов поддержать ЛПВ (даже после ее не очень успешного и кратковременного пребывания у власти), и тех, кто резко отрицательно относился к заявленным целям лейбористов. Фальшивое «письмо Зиновьева» лишь более ярко высветило эту ситуацию. В условиях существования двух больших лагерей, либералам (при существовавшей мажоритарной системе) уже не находилось достойного места на политической арене. Об этом свидетельствовали почти все всеобщие выборы 20-30-х годов.
7 ноября 1924 г. С. Болдуин сформировал правительство, в котором Форин Оффис возглавил бывший лидер тори – Остин Чемберлен, министерством по делам Индии стал руководить лорд Биркенхед. Эти назначения свидетельствовали о том, что премьеру удалось окончательно восстановить единство партии и привлечь в свою команду влиятельных консерваторов, которые с конца 1922 г. до начала 1924 г. были фактически в оппозиции к нему.
Болдуин в духе «нового консерватизма» немало внимания уделял и социальным проблемам, что позволило улучшить материальное положение некоторых наименее социально защищенных граждан страны. Министром здравоохранения в новом правительстве стал Невилл Чемберлен, в его компетенцию входили вопросы не только здоровья, но и проблемы жилищного строительства и местного самоуправления. По инициативе Н. Чемберлена в 1928 г. пенсионный возраст был снижен с 70 до 65 лет. С 1925 г. вдовы (чьи мужья были застрахованы) начали получать пенсии 10 шиллингов в неделю, к этому добавлялось 5 шиллингов на первого ребенка и по 3 шиллинга на каждого следующего; сиротам выдавались специальные субсидии (в размере 7 шилл., 6 пенсов в неделю)[764]. При поддержке государства активно велось жилищное строительство[765], преобразована система местного самоуправления. Биограф Н. Чемберлена К. Филинг, высоко оценивая деятельность министра здравоохранения, писал: «Его работа была связующим звеном между программой социальных реформ 1906 г. и лейбористской программой 1945 г.»[766]
Гибкая политика в социальной сфере сочеталось у Болдуина с жесткой линией в отношении профсоюзов. Когда 4 мая 1926 г. руководители Британского конгресса тред-юнионов объявили о начале всеобщей стачки, Болдуин, заранее подготовившись к этим событиям, занял бескомпромиссную позицию. «Я не приму ничего, кроме капитуляции БКТ и отмены забастовки», – говорил С. Болдуин сторонникам во время стачки[767]. 3 мая правительство объявило о введении в стране чрезвычайного положения. Для помощи государственным службам привлекли десятки тысяч штрейкбрехеров, созданы отряды специальных констеблей, радио передачи Би-Би-Си и правительственное издание «Бритиш Гэзетт» фактически вели информационную войну против стачечников. 12 мая Болдуин, не прибегая к использованию крайних мер, смог нанести поражение забастовщикам: профсоюзное руководство объявило о завершении стачки.
Руководство ЛПВ во главе с Макдональдом не предприняло никаких шагов по поддержке забастовщиков во время всего майского конфликта 1926 г. Тем самым, в глазах традиционного политического истеблишмента лидеры лейбористов в очередной раз подтвердили репутацию «благонадежной» (с точки зрения буржуазии) политической силы, показали не случайность крайне умеренного курса первого лейбористского правительства. Все это, без сомнения, не могло не добавить доверия к ЛПВ среди власть имущих, и тем самым приблизило партию Макдональда к полной интеграции в политическую систему.
Определенный интерес представляет тот факт, что способность британских властей одержать победу в противостоянии с профсоюзами привлекла внимание советского лидера И. В. Сталина. В 1934 г. он в беседе с английским писателем Г. Уэллсом не без определенного восхищения говорил о гибкости и уме представителей британских правящих кругов, которые не пошли на репрессии в отношении организаторов стачки