Левые не ждали окончания войны, они хотели частичного и возможного выполнения своих установок и требований уже в период войны, не связывая их только с деятельностью послевоенного лейбористского правительства.
Позиции левых лейбористов выражали настроения значительной части английских трудящихся[797].
При этом вовсе не следует проводить четкую границу между левыми, с одной стороны, и правыми лейбористами и консерваторами, с другой, по определенным политическим группам, как это делает Д. Хоуэлл, полагая, что позицию левых выражал Исполком Лейбористской партии, а позицию правых – лейбористская парламентская фракция[798]. И в Исполкоме, и в парламенте, и в профсоюзах, и среди активистов Лейбористской партии были представлены различные оттенки мнений левых.
Левые лейбористы вели борьбу как против наступления на права рабочих, так и за активные действия против фашизма как главной угрозы. Один из леволейбористских лидеров и теоретиков Д. Стрэчи сразу после образования коалиционного правительства писал, что левые лейбористы надеются выиграть не только войну против Гитлера, но и против капитализма[799].
Левые лейбористы отказались от пацифизма, который перед войной и в ее начальный период вполне соответствовал официальной политике «умиротворения», отказались от пропаганды разоружения, которая в новых условиях работала уже не на предотвращение войны, а на ослабление страны перед лицом фашизма.
Они выступали за объединение нации перед лицом фашизма, но выступали и против «мюнхенцев» в правительстве, и против объединения с ними; а также против полного зажима демократии в военное время.
Г. Ласки защищал усиление роли правительства на период войны, в то же время настаивал на сохранении демократических свобод и контроля парламента над правительством. Правительство, – говорил он, – не должно быть и судьей и обвинителем[800]. На 73 съезде Британского конгресса тред-юнионов (БКТ) лидеры двух крупнейших профсоюзов – Федерации горняков (Г. Смит) и Союза железнодорожников (У. Джефскоутс) выступили против предложения Генсовета БКТ о возобновлении антипрофсоюзного акта 1927 г. Они заявили, что нельзя доверять правительству, которое говорит: «Будьте хорошими парнями и приходите после войны»: надо отстаивать свои права уже сейчас[801].
Сильные разногласия возникли уже на 39 лейбористской конференции при обсуждении доклада К. Эттли по вопросу о вхождении лейбористов в коалиционное правительство У. Черчилля, прежде всего потому, что в нем оставались «мюнхенцы». Исполком упрекали в непоследовательности в отношении к ним. Представители ряда местных лейбористских организаций выступили против объединения с «мюнхенцами», заявив, что это объединение ничего не даст, т. к. лейбористы в правительстве не смогут обеспечить решение социалистических задач. Те же, кто поддержал резолюцию, потребовали от правительства гарантий о деятельности в направлении установления некапиталистического мира после войны [802].
На 40-й лейбористской конференции меморандум Исполкома подвергли критике именно за отсутствие настойчивости в этом плане и даже восхваление правительства.
С. Силвермен упрекал лейбористское руководство, за то, что оно ничего не сделало чтобы помешать эксплуатации рабочих, хотя бы на некоторое время, но полагал, что перед лицом фашизма надо действовать в коалиции с правительством[803].
На 41-й лейбористской конференции Г. Ласки, поддерживая коалицию с консерваторами, обращался к У. Черчиллю с призывом объявить о целях правительства. Он говорил, что победа над фашизмом не является гарантией народного мира, который объявил У. Черчилль, необходимы социальные преобразования после войны[804]. Уже в это время наиболее радикальные левые требовали свободы Лейбористкой партии за пределами правительства и в случае разногласий – права покинуть правительство[805]. Это требование мотивировалось тем, что правительство во время войны не сможет обойтись без рабочего класса.
Руководство лейбористской партии вынуждено было учитывать сильные разногласия среди лейбористов по условиям объединения с консерваторами и о последствиях деятельности коалиционного правительства, и на 39-й конференции предложена и принята декларация национального исполкома «Труд, война и мир», где была изложена программа преобразования послевоенного мира на условиях левых. Она включала в себя контроль над банками, национализацию добычи угля, транспорта, земельной собственности, общественной собственности в ключевых отраслях промышленности, в общественных службах. Признавалась роль тред-юнионов в национальной жизни и в промышленности, содержалось обещание ликвидировать безработицу. Конечно, эта декларация была рассчитана на сплочение нации в период войны, и руководство не выражало серьезных намерений следовать этим заявлениям, откладывая их на послевоенный период. Вопросы национализации и требования от руководства следовать в направлении выполнения этой программы после войны поднимались левыми на всех конференциях Лейбористской партии во время войны.
Левые лейбористы, как и в довоенное время, выступают за ликвидацию палаты лордов, повышение роли парламента, с тем, чтобы его контроль был действительно демократическим и эффективным.
На 42-й конференции лейбористской партии Г. Ласки в духе всей концепции левых подчеркивал связь проблем национализации с реконструкцией всего общества, прежде всего, в плане изменения производственных отношений, перераспределения материальных и духовных благ. Он заявлял, что эти проблемы должны быть разработаны уже в военный период[806].
Настаивая на необходимости агитации за национализацию, демократический контроль и проведение этих мер частично уже в период войны, другой видный идеолог левых лейбористов Э. Бивен писал: «Я верю, что мы должны рассматривать послевоенный мир и наше планирование в рамках политического действия не только после войны, а уже сейчас» [807]. Говоря о компенсации бывшим владельцам, Э. Бивен считал, что она должна быть ограничена парламентом. В духе плана «семейных пособий», предлагаемых НРП, а затем левыми в Лейбористской партии в 30-е годы, он заявлял, что государство должно взять на себя бесплатное распределение молока для детей и установить твердые цены на основные продукты (в национализированных отраслях). Э. Бивен требовал, чтобы ключевые отрасли промышленности были национализированы во время войны, иначе их нельзя будет национализировать и после войны, кроме как «кровавой революцией»[808], которой он, как и все левые, хотел бы избежать.
Левые лейбористы требовали от руководства партии сплотить массы на основе этих целей лейбористской программы. Иначе, считали они, народ после войны не будет мобилизован, а партия окажется не готовой к проведению реформ и не сможет победить на парламентских выборах, все слова о «народном мире» окажутся пустой фразой. При этом левые подчеркивали, что именно для победы над фашизмом необходимо уже сейчас заявить о целях партии, осуществить уже во время войны хотя бы национализацию горной промышленности в военное время, используя пребывание лейбористов в правительстве, начать осуществление ближайшей лейбористской программы[809].
По мере военных успехов антифашистской коалиции и приближения победы позиции левых лейбористов усиливались. С новым подъемом вопросы национализации, демократического контроля рассматривались на конференциях 1943–1945 гг. уже в рамках послевоенной реконструкции и обсуждения партийной платформы на послевоенных парламентских выборах.
В этих условиях на 43 конференции левым удалось добиться отклонения резолюции Исполкома и принятия резолюции, предложенной Я. Микардо (профсовет и лейбористская организация Ридинга). Она требовала включить в программу пункты об общественной собственности на землю, крупное строительство, тяжелую промышленность, все формы банков, транспорт, топливную и энергетическую промышленность. А также о демократическом контроле в национальных службах и отраслях промышленности, в котором участвовали бы как рабочие, так и потребители [810]. Делегат от окружной партийной организации Стэйка Э. Смит, поддержав резолюцию, сказала: «Люди должны понять, что у них нет иной возможности на всеобщих выборах – либо принять то, что предложено в отчете и в резолюции, либо – путь к дальнейшей монополизации, который означает дальнейшие войны»[811].
На 44-й конференции, проходившей в мае 1945 г., Исполком вынужден был представить на обсуждение декларацию «Лицом к будущему», которая включала обязательства правительства национализировать основные отрасли экономики. Левые, однако, не потребовали гарантий осуществления предлагаемых мер, считая, что стратегию партии определяют решения 43 конференции и программа 1935 г. «За социализм и мир», и будущее лейбористское правительство, национализировав ключевые отрасли, будет действовать в направлении перехода к социализму[812]. Только К. Зиллиакус заявил о необходимости установления гарантий от возможного саботажа со стороны консерваторов в виде ликвидации палаты лордов и демократизации парламентской процедуры[813]