ммунистической системы – «системы лжи и насилия», как пишет она, закономерен, ибо эта система была несовместима с природой самого человека. И ее исчезновение – это вопрос времени, которое пришло в конце XX века. Можно с рассуждениями Тэтчер не соглашаться, возражать, но факт остается фактом: к тотальному поражению СССР в «холодной войне» привели коммунистические руководители.
Тэтчер не против меняющейся роли государства, но в противовес тем, кто твердит об его уходе под напором глобализации, выступает последовательным приверженцем государственного устройства. Одна из главных стратегических задач для западных политиков – хранить и укреплять государство, пишет Тэтчер. Только государство обладает правом и силой для преодоления кризисов, борьбы с преступностью и мафией, только государство способно защитить народ от внешних угроз, которые никуда не исчезли и в XXI веке. Да, неолиберальный капитализм подрывает государственные устои: стремление регионов обособиться, отделиться от целого наблюдается во многих европейских странах, включая Великобританию. Однако еще никто не отделился: ни Каталония от Мадрида, ни Пьемонт от Рима, ни Бавария от Берлина, ни Шотландия от Лондона… Не стоит преувеличивать эти сепаратистские намерения.
Российской «загадке» посвящена третья глава книги. В начале – «вдохновляющая встреча с прошлым» – продолжительная беседа с четой Горбачевых в «роскошном помещении Фонда Горбачева», затем описание поездки в Нижний Новгород (июль 1993) к губернатору Немцову, который показан в книге как один из молодых, талантливых реформаторов, назван «спасителем» города, видимо, от неминуемого голода. Дочь бакалейщика была в восторге от витрин магазинов, от изобилия товаров, совсем как в лавке своего отца. Капитализм работает, заключает она.
Она говорила то, что от нее хотели услышать тогдашние российские демократы. В действительности поставленный ею диагноз был суров: «Россия больна и в настоящее время, без преувеличения, умирает»[867]. И это притом, что страна имела в 90-е гг. благоприятную международную обстановку. Были все шансы, ресурсы, возможности, не впасть в новый «застой». И кто виноват? Снова будем обвинять англичан, чья роль в нашей истории весьма неоднозначна[868]. Нет, Тэтчер готова признать вину Запада за оказание финансовой помощи президенту Ельцину. Деньги пошли «не туда». В апреле 1995 г. МВФ предоставил кредит в 6,8 млдр долл., затем еще было выделено 17,1 млрд, гигантские суммы, чем не «план Маршалла», но вместо столь нужных реформ Россия приобрела «репутацию криминального общества»[869].
Борьба в России все эти годы шла, и продолжается, но не за политику реформ, а за ресурсы, деньги, богатство, власть… Опубликованный тогда комиссией ООН список 28 городов мира, где катастрофически убывает население, вымирает, если говорить точнее – 11 находятся в России, 5 – в Украине. Первым в списке Нижний Новгород! Так что губернатора Немцова Тэтчер хвалила не зря. Она не раз говорила в те годы, что в России с ее сырьевкой экономикой достаточно населения в 50 млн.
Известно, что Тэтчер всегда была евроскептиком. В современной Европе, по ее мнению, все поставлено с ног на голову. Если «взглянуть на десяток-другой занудных директив, циркуляров, отчетов, коммюнике и того, что исходит из ее «парламента», как становится ясно, что Европа – это, по сути, синоним бюрократии…»[870]. Основания для единой европейской государственности нет. Разумеется, в жестких высказываниях Тэтчер на счет европейской интеграции, много личного, есть и обида. Ей же пришлось в 1990 г. уйти из-за «Маастрихта», когда против нее выступили свои и европейские «интеграторы». Европа в любом ином смысле, кроме географического, по ее мнению, – совершенно искусственное построение. Так стоит ли перемешивать в ней все культуры, языки, кухни, людей… Единая валюта – это тоже данность политики, а не экономическая потребность. Но процесс пошел! Гельмут Коль после объединения страны, считал, что ЕС необходимо расширяться на Восток, где издавна находятся германские интересы.
Заслуживают внимания суждения Тэтчер о капитализме, вступившего, как говорят многие аналитики, в 2000-е годы в «системный» кризис». Да, во второй половине 1980-х гг. к решающей схватке с реальным социализмом капиталистический Запад выглядел предпочтительней, прежде всего, как «потребительское общество». Победное шествие неолиберальной рыночной экономики впечатляло. Но Тэтчер, запустившей этот механизм «обогащения» своей политикой, такой капитализм не очень радовал. Его, пишет Тэтчер, нельзя отрывать от моральных и социальных ценностей. Для эффективной работы капитализму нужны пять условий: частная собственность; господство права; соответствующий уровень культуры; разнообразие и конкуренция государств; благоприятное налогообложение и регулирование[871]. Но «совершенствовать» капитализм должны консерваторы, а не левые, и не левоцентристы. Следует помнить: «Капитализм хорош и плох настолько, насколько хороши и плохи строящие его люди»[872]. С этим утверждением Маргарет Тэтчер стоит согласиться, если обратиться к российским «строителям капитализма». Но вот почему с каждым годом в мире становится все больше бедных государств? Почему падает экономика, и нет развития? Только ли по вине «плохих строителей»? А может быть все же система, функционирующая на идеях монетаризма и отдавшая власть финансовому капиталу, стала врагом всего человечества?
Один из главных заветов Маргарет Тэтчер – Запад должен оставаться сильным. После событий 11.09.2001 вызов был брошен, и он принят: борьба окажется долгой и кровопролитной. Ее тревожит положение, когда западные страны сокращают расходы на оборону и безопасность. Бремя военных расходов – тяжело, особенно когда нескончаемый кризис, но на кону стоит западная цивилизация, которая обязана удержать свое могущество. И она призывает: «Не ставить либеральную доктрину выше военной эффективности»[873]. В этом вся Тэтчер: политик яркий, самобытный, но сугубо национальный, ностальгически тосковавшая по ушедшим временам британского могущества.
Основные концепции политики консерваторов и лейбористов в отношении России и их реализация в условиях нового мирового порядкаР. Р. Валеева
Война в Персидском заливе (1990–1991 г.), успешное завершение операции «Буря в пустыне» ознаменовали начало новой эпохи в международных отношениях. В составе коалиции многонациональных сил во главе с США были и союзники СССР по социалистическому лагерю, и Москва впервые поддержала Вашингтон. Действия вооруженных сил союзников по освобождению территории Кувейта от иракских войск стало в последующем прецедентом для военных операций на территории иностранных государств под предлогом распространения демократии. Как международные отношения в целом, так и двусторонние отношения государств развивались и подчас определялись условиями нового мирового порядка. Взаимоотношения Великобритании и России не стали исключением. Такие события, как распад Югославии, операция «Лиса в пустыне» (1998 г.), действия международного сообщества в Афганистане (2001 г.), война в Ираке (2003 г.), свержение режима Муаммара Каддафи в Ливии (2011 г.), гражданская война в Сирии (2011 г. – по настоящее время) меняли позиции Москвы и Лондона как по одну, так и по разные стороны «баррикад».
Взаимозависимость Лондона и Москвы в международной сфере усилилась в условиях нового мирового порядка, особенно после событий 11 сентября 2001 г., когда сотрудничество в сфере борьбы с терроризмом на несколько лет стало одним из определяющих в международных отношениях и взаимодействии двух стран в области мировой политики.
В период 1992–2016 гг. в Великобритании сменилось 4 лейбористских, 2 консервативных и 1 коалиционное правительство. Каждое правительство имело свою концепцию внешней политики и видение ее реализации. Причем, сами партии как Консервативная, так и Лейбористская проводили внутренние реформы, модифицировались в соответствии с веяниями времени. Изменение партийной доктрины Лейбористской партии и переход к «Третьему пути» способствовали оглушительной победе Т. Блэра на всеобщих парламентских выборах в 1997 г. и приходу к власти лейбористского правительства после длительного периода нахождения «у руля» консерваторов (1979–1997 гг.). В то же время, в период правления Т. Блэра программа Консервативной партии претерпела изменения и сместилась в сторону умеренного либерализма[874]. Это дало первые плоды на муниципальных выборах 1 мая 2008 г., способствовало победе консерваторов во главе с Д. Кэмероном на всеобщих парламентских выборах 6 мая 2010 г. и формированию правительственной коалиции с Либеральными демократами Н. Клегга. А в результате парламентских выборов 7 мая 2015 г. Консервативная партия получила абсолютное большинство и сформировала однопартийное правительство. Д. Кэмерон инициировал проведение референдума о членстве Великобритании в ЕС 23 июня 2016 г., результатом которого стало решение о выходе из его состава. В обращении к нации после референдума Д. Кэмерон заявил о его легитимности, сообщил о шагах по постепенному и безболезненному выходу и о сложении с себя полномочий премьер-министра после избрания нового лидера Консервативной партии[875] – Т. Мэй.
Говоря об истоках формирования концепции внешней политики на российском направлении, рассмотрим взгляды руководства Консервативной партии Великобритании в 1992–1997 гг. на британо-российские отношения. Распад Советского Союза – одной из мировых сверхдержав, смена правящих режимов в странах соцблока, образование новых государств в Европе, события на Ближнем Востоке не могли не повлиять на изменения, как в мировой политике, так и в политике отдельных государств. Столь радикальные изменение застали «врасплох» правившую Консервативную партию во главе с Дж. Мэйджором. Среди основных проблем внешней политики Великобритании в 90-е гг. XX в. помощник Дж. Мэйджора по международным делам П. Крэдок выделил отсутствие у Великобритании четкой идеи относительно своего места в мире и конкретной стратегии