Во мне крайсляйтеры узрели, судя по всему, явную противоположность д[окто]ру Г[еббельсу]. Меня приветствовали бурными аплодисментами; после произнесенной речи 1500 человек встали и устроили нескончаемые овации. Я завоевал сердце [участников] Движения, это весьма отрадно, так как сопротивление отравляющему партию тщеславию д[окто]ра Г[еббельса] казалось временами тщетным.
Назад я возвращался в спецпоезде фюрера, фюрер подробно описал мне визит лорда Галифакса[522] и его взгляды на вероятный сценарий развития внешнеполитических событий.
24–го был в посольстве Яп[онии], здесь же присутствовал фюрер: в беседе он выразил нескрываемую радость по поводу успехов немецких летчиков: 4 мировых рекорда. – Вскоре должен быть побит мировой рекорд американских автомобилистов. Превзойти крупнейшие достижения значит заставить себя уважать.
26.11.[1937]
Вчера – ужин у фюрера: принимали Канья[523] и Дараньи. К[анья] жаловался на чрезмерное расположение к Румынии. Я: лишь на тот случай, если там одержит абсолютную победу дружественная немцам группировка. К[анья] постарел, 6 лет назад он собирался склонить меня на сторону Брюнинга.
27.11.[1937]
Завтра будет рассмотрен вопрос преобразования журнала «Р[ейнише] блаттер»[524]. Его ред[акция] тоже озабочена тем, чтобы сделать весь журнал «более занимательным».
Бернхард[525] из Саламанки подробно сообщает о положении дел в Испании. Франко по-прежнему в порядке, опасения за его окружение: реакционеры и Ватикан. Ф[ранко] побудил своих епископов провести голосование: 85 % за него, 15 % за Ватикан. Один епископ в Памплоне вскинул руку в приветственном жесте: народ отреагировал с величайшим воодушевлением. – Я пересказал Б[ернхарду] содержание подробного донесения одного из лидеров фалангистов экстремистского направления с точной характеристикой 50 членов Государственного совета Исп[ании], которую Б[ернхард] оценил как по большей части верную. Особо следует упомянуть резко отрицательную реакцию на происходящее, которую продемонстрировал один испанец, побывавший в Нюрнберге. Едва окончилось последнее выступление на съезде, он стал в ярости рвать на себе волосы: «Это же новая религия!» Отчет на испанском языке, который лидер фалангистов мне передал – отчет иезуитов, направленный Ватикану, – эти документы он [Бернхард] прочтет у меня в понедельник.
Б[ернхард] очень хочет, чтобы «Миф» был переведен на испанский. Я считаю, что время для издания за рубежом еще не пришло. Однако делу не повредит, если некоторые переводы будут готовы, в случае надобности их можно будет быстро употребить.
Здесь был господин ф[он] Патаки[526], государственный секретарь Венгрии с намерением довести до [нашего] сведения жалобы Венгрии. Я пояснил ему нашу позицию. Через 40 минут он ушел, рассыпаясь в благодарностях.
Продолжительная беседа с руководством Студенческого союза, посвященная реформе высшего образования, а также Высшей школе. Вопросы, касающиеся исследований и стипендий. Хорошая отправная точка, чтобы всесторонне подготовить почву для создания В[ысшей] ш[колы].
11.12.[1937]
Позавчера утром мы представили фюреру первые предложения в отношении Высшей школы. Окончательно выбрано место – оз[еро] Кимзее[527]. Фюрер не только согласился с моими предложениями, но пошел намного дальше. Здесь в живописном месте должно быть построено нечто уникальное. Высшая школа всего народа – не только НСДАП. Из материалов высочайшего качества. Крупнейший центр воспитания. – Д[окто]р Лей оказывает щедрую поддержку. Весь комплекс – в прошлом немыслимая сумма – будет стоить от 30 до 40 миллионов. Архитекторы могут приступать к работе.
Кроме того, я передал фюреру докладную записку о 8–недельной поездке Шикеданца в Иран. Он очень заинтересовался и собирался почитать ее в дороге.
Договоренность о соглашении между мной и Риббентропом будет обсуждаться в его присутствии. Время пришло.
31.12.[1937]
Выборы в Румынии не дали правительству большинства. Королю активно противостояли антимонархические национал – царанисты. Антисемитский фронт разросся. Таким образом, состоялось назначение Гоги: наша 2–летняя работа дала желаемый результат. Первые меры, принятые Гогой, показывают, что он сжигает мосты и идет ва-банк. Королю в этой ситуации приходится идти следом, поскольку отход от нынешнего радикализма может привести к разжиганию антимонархической, большевистской реакции.
В течение двух лет работы с Гогой и Кузой мне приходилось преодолевать множество препятствий: в наших ведомствах, устранение мошенника из окружения Гоги; многочисленные поездки А[рно] Ш[икеданца] в Цюрих, визиты Г[оги] в Г[ерманию] и т. д. Теперь в Европе возникло второе антиеврейское государство, тем самым скорость разрушения Малой Антанты решительно возросла[528]. Кароль сказал Вольтату еще месяц назад, что в силу финансовых обязательств может отойти от Франции лишь постепенно.
Г[ога] хотел приехать сюда после Рождества, но сейчас у него дел хоть отбавляй. Я ожидаю, что он сообщит о новостях дней через 10, а также расскажет о полученных им полномочиях.
Наше М[инистерство] и[ностранных] д[ел] опубликовало более чем скудное «заявление» для прессы, я же опубликовал в «Ф[ёлькишер] б[еобахтер]» статью, которая подчеркивает нашу готовность[529]. Позвонил в Оберзальцберг за тем, чтобы сообщить, если понадобится, более подробную информацию.
1938 год
[после 12.1.1938][530]
5–го госпожа Гога[531] была здесь и, пребывая в радостном волнении, сообщила о смене настроений в Бухаресте (служебная записка прилагается[532]).
Несколько дней спустя, направляясь спецпоездом фюрера в Мюнхен, я имел возможность сообщить ему все подробности. Он высказал глубокое удовлетворение, Мал[ая] Антанта тем самым все – таки распалась. Он спросил меня о нашем посланнике в Бухаресте, ему бы хотелось направить туда A[рно] Ш[икеданца] с тем, чтобы Г[ерманию] в Б[ухаресте] представлял 100%ный н[ационал] – с[оциалист]. – На мой вопрос о том, должен ли я последовать приглашению, он сказал: непременно, это ваша работа, и вам следует отправиться туда.
Затем мы обсудили подробности данного мне поручения; государственно – правовые аспекты надлежит обсудить с Ламмерсом.
Фюрер делился эпизодами из боевого прошлого [Движения].
Я рассказал ему, что обустроился в Далеме[533]; не навестит ли он меня и не доставит ли мне тем самым удовольствие? Он с охотой согласился.
12–го фюрер пришел ко мне и сердечно поздравил меня с 45–летием. Он подарил мне бюст Дитриха Эккарта: «Как память о человеке, у которого мы познакомились». Затем он подарил мне свою фотографию в серебряной рамке с посвящением следующего содержания: «Моему старому и преданнейшему соратнику Альфреду Розенбергу с наилучшими пожеланиями по случаю его 45–летия – с чувством сердечной дружбы – Адольф Гитлер».
Более замечательного признания моих заслуг на поприще моей 19–летней борьбы на стороне фюрера и представить себе невозможно.
29.1.[1938]
Берендс[534] вернулся из Бухареста. Передал письмо для госпожи Г[оги]. Сам Гога уверен в собственных силах. Король весьма откровенен. Одному из немецких руководителей он заметил: «У нас будет 40 % голосов…» Госпожа Г[ога] поведала Б[ерендсу] несколько занятных подробностей, касающихся периода подготовки к выборам…
Оппозиционное меньшинство не хочет мириться с положением дел: его поддерживает одна из группировок. Б[ерендс] предлагает следующие меры: запрет их газеты в Германии (уже сделано).
31.1.[1938]
Вчера фюрер вручил мне грамоту и почетный знак национальной премии. В мастерски исполненном кожаном футляре. Мне почти стыдно носить столь ценную награду. Фюрер передал мне ее со словами: «Мною движет чувство благодарности за вашу многолетнюю верность, лояльность и целеполагающую работу».
11.2.[1938]
Отставка Гоги повергла всех в удивление. И нас в том числе: в Бухаресте с целью обсуждения вопросов, касающихся силосных башен и проч., побывали представители промышленности. Они рассказали, что Гога сохраняет твердость духа и нацелен на борьбу. Давление евреев, англичан и французов на Кароля сделало, очевидно, свое дело: не исключено, что он испугался растущего влияния Гоги после успеха на выборах. Вероятнее всего, ему пригрозили публикацией компрометирующих материалов о его парижской жизни.
И все – таки: поворот состоялся, и Кароль ничего не сможет сделать. Говорил только что с Герингом, который согласен со мной – сейчас особо необходимо бороться за страну, которая важнее многих прочих с точки зрения обеспечения нас продуктами питания и нефтью.
Госпожа Гога прибудет на днях, она расскажет о том, что нам пока неизвестно.
12.2.[1938]
Вчера выступал с докладом в филармонии перед аудиторией в 2000 человек – берлинские учителя.
17.7.[1938]
Хоэнлихен.
Вот уже 14 дней я вновь нахожусь здесь на лечении – старое заболевание мышц спины, слабость «мышечного корсета», начальная стадия износа позвонков…
Мир все – таки очень мал. В моей палате жил до недавнего времени великий еврей Хайнеман