[880]. Фюрер взял записку, чтобы ночью прочесть ее. – Я добавил, что представлю ему проект и назову имена людей.
Затем мы ознакомились со свежим выпуском «Вохеншау» и еще раз вышли в зимний сад. Фюрер спросил меня о том, как проявляет себя солдатская и человеческая психика русских при тяжелых условиях, о нынешнем проценте еврейского населения в СССР и проч. Я высказал ему свои соображения и сведения о последних тенденциях. Фюрер с удовлетворением заключил: «Ну хорошо, мы создадим центральный орган, генеральный комиссариат или нечто подобное, относительно названия еще предстоит определиться.
Для начала – совершенно секретно – в целях научно – теоретических исследований… Розенберг, теперь настал ваш час».
Я выразил благодарность и пообещал приложить все силы.
Мне ни к чему пояснять свои чувства. Итак, 20 лет антибольшевистской работы должны принести свои политические плоды, если угодно, войти в мировую историю…
Миллионы… и их судьбы передаются в мои руки. Германия на века сможет освободиться от гнета, который испытывала в различных формах снова и снова. Проклянут ли миллионы других однажды претворение этой необходимости в жизнь…, какое это имеет значение, если грядущая великая Германия благословит эти деяния ближайшего будущего!
6.4.[19]41
3 апреля я выступал в Позене перед аудиторией в 12 000 человек, в основном переселенцы из числа фольксдойчей. Мне пришлось демонстрировать понимание и вместе с тем твердость в отношении обеих сторон. Игнорирование и издевательства над балтами, чьи судьбы мне знакомы не понаслышке, нельзя причислить к славным страницам деятельности рейхскомиссариата (некоторые свои соображения я честно и открыто изложил в письме к Гиммлеру). Некоторые балты со своей стороны с непониманием отнеслись к тому обстоятельству, что новый гау, расположенный посреди территорий, населенных поляками, не может удовлетворить всех нужд. – После собрания обе стороны остались удовлетворены, что меня порадовало. Товарищеский вечер с участием представителей партии и государства, а также 70–ти балтов, также помог найти общий язык.
На следующий день я продиктовал текст докладной записки № 2 о России, в которой обосновал некоторые целевые установки на возможный случай грядущего столкновения[881].
Решить кадровые вопросы будет непросто, так как всем нужны самые лучшие люди[882].
В воскресенье вечером у фюрера побывал капитан только что возвратившегося из плавания «Адмирала Шеера»[883]. За 5 с половиной месяцев он пересек Индийский океан, всю Атлантику от Буэнос – Айреса до Исландии мимо родных берегов. Потоплены суда: 150 000 тонн. Кап[итан] свежо и остроумно живописал свою одиссею; за шутливым тоном стоит, однако, серьезная работа.
Сегодня последовала неизбежная реакция на сербскую провокацию.
Миссия Маллетке: 3–го он говорил с Мачеком, тот оказался абсолютно несостоятелен. Внезапно испугался самостоятельности хорватов, до того постоянно требуемой; вместе с тем признает, что Белград должен дать Г[ермании] сатисфакцию; он сам хочет вести переговоры в Берлине, но о разделении Словении не может быть и речи. Его заявление для печати началось словами: «Я христианин». Далее библейские цитаты.
Вечером от Маллетке из Вены поступил звонок: переговоры с Мачеком прошли безуспешно; но он, полон уверенности, направляется в столицу (Белград). Последнее мы можем истолковать лишь так, что прочие лидеры хорватов не хотят соглашаться с позицией Мачека. Сегодня все началось. Объяснение возм[ожным] надеждам Маллетке, вероятно, скоро последует.
[После 6.4.1941][884]
1 апреля[1941] Вторник. Поскольку ситуация с паспортом Маллетке никак не прояснялась, я позвонил Хевелю и поставил его в известность о том, что Маллетке должен получить не курьерский, а дипломатический паспорт. Позже Хевель перезвонил мне: Маллетке получит то, что хотел: служебный паспорт и курьерский пропуск (служебный паспорт не гарантирует дипломатического иммунитета). Столь же четко сформулированное поручение – аналогичное тому, которое М[аллетке] получил после моей беседы с фюрером 31.3. – М[инистерство] и[ностранных] д[ел] в тот же день дало одному из своих представителей. Таким образом, Маллетке опередили.
3.4. депеша Маллетке на мое имя отправлена в Берлин; одновременно и Риббентропу. Генеральный консул Фройнд[885] сообщил, что депеша была получена в Берлине не позднее 11 часов вечера.
Я эту депешу не получил. 4.4. и 5.4. я около полудня обращался в рейхсканцелярию к Хевелю, чтобы узнать подробности. 5.4. Хевель достает из сумки потрепанную машинописную копию, содержащую текст телеграммы из Югославии о переговорах Маллетке с Мачеком. В конце телеграммы сказано, что я получу от него информацию. Я истребовал от Хевеля копию и получил ее 6–го числа (после того, как началась война[886])! Если бы я случайно не поинтересовался у Хевеля в рейхсканцелярии, то М[инистерство] и[ностранных] д[ел] не сообщило бы мне вообще ничего.
Маллетке сказал, что ждет указаний. В телеграмме об этом ничего не сказано. Мне не о чем доложить фюреру, поскольку М[инистерство] и[ностранных] д[ел], в чьих руках сосредоточены средства связи, обошло меня.
5.4. в первой половине дня из Вены поступил загадочный звонок. Якобы Мачек отклонил предложения Маллетке, однако тот, в свою очередь, «полон уверенности» и направляется в Белград. Я сообщил об этом Хевелю, когда тот принес телеграмму. Я был уверен, что Маллетке уже покинул Аграм. Теперь я ежедневно спрашивал Хевеля, есть ли какие-нибудь новости. Спустя несколько дней Хевель рассказал, что пришло сообщение: дела в посольстве в Белграде идут хорошо; имя Маллетке напрямую не упоминается, однако следует полагать, что он в числе прочих – там.
М[инистерство] и[ностранных] д[ел] при этом знало, что Маллетке не покидал Аграм, о его присутствии там М[инистерству] и[ностранных] д[ел] было сообщено из Аграма по официальным каналам.
Таким образом, я не получил предназначавшуюся мне телеграмму и не был поставлен в известность о местопребывании Маллетке. Таким образом я был лишен возможности 4–го или 5–го числа получить указания от фюрера.
9.4.[19]41
Ежедневно присутствовал на обеде у фюрера. 7–го пришли первые сообщения с юго – восточного фронта: ожесточенные сражения. Фюрер заметил, что ему жаль, что приходится сражаться с греками, он все – таки не может не вспоминать о древних эллинах. Никогда на Афины не будет сброшена бомба! В связи с оценкой грандиозной выставки в Риме, посвященной эпохе императора Октавиана Августа[887], фюрер восторженно отзывался об этом Древнем Риме. По его словам, мы ненамного ушли вперед за исключением нескольких изобретений, связанных со сталью и железом. В отношении гигиены Рим опережал нас. Даже в период упадка он был великолепен; понятно, отчего молодые германцы были поражены увиденным. В конце концов, каждая эпоха порождает такого бога, который отвечает ее сущности. Сравнивая величественную голову Зевса – Юпитера с замученным Христом, начинаешь осознавать весь масштаб различий. Какой свободной и исполненной радости предстает Античность на фоне инквизиции, охоты на ведьм и сожжения еретиков. Лишь последние 200 лет людям удается вновь вздохнуть свободнее. Верно сказано (Шопенгауэр?), что Античность не знала двух зол: христианства и сифилиса. – Я указал на то, что некоторые считающиеся либеральными, но все же свободные историки кое-что смогли увидеть в правильном свете: так, Буркхардт[888] в своей работе «Век Константина Великого» описал приход христианства в Рим смело.
Фюрер еще долго говорил об этом, а также о том, что он надеется на приход новой эпохи великой культуры. После обеда я передал ему свою докладную записку № 2 по восточным вопросам. Она довольно объемная и содержит также кадровые предложения на возможный случай.
8–го фюрер сказал мне, что он прочел ее – в отношении кадрового вопроса он считает одну из предложенных кандидатур[889] недостаточно жесткой. Он хочет поговорить со мной, когда будет не так занят, а также с Ламмерсом, чтобы обсудить формулировку первого назначения. – Наступление на Балканах естественным образом угнетает фюрера. – Сегодня он был счастлив. Успехи наших войск сказочно хороши: за 3 дня продвинуться к Салоникам! Генерал Роммель[890] в Ливии тоже является постоянным предметом восхищения. Сегодня пришло донесение, что этот смелый человек взял в плен 6 генералов[891]! Если бы британцам было известно, сколь малочисленными силами Р[оммель] проводил наступление!
Фюрер считает, что англичане сделали невероятную глупость: направили войска из Африки на Балканы. Теперь эти австралийцы (по большей части, вероятно, искатели приключений) узнают, что такое вермахт. Фюрер сказал, что завтра переговорит с Ламмерсом. Я обожду, чтобы узнать, в какой форме может быть начата работа.
11.4.[19]41
Вчера у меня было обстоятельное совещание с фюрером. Он сказал, что вызвал Ламмерса в главную ставку, чтобы обсудить редакцию моего поручения. Он согласен с моей докладной запиской. Кейтелю о ней известно, однако тот ее пока не читал. Дело обстоит, по словам фюрера, так: он может давать инструкции комиссарам в Голландии и Норвегии; сейчас, при урегулировании дел в Югославии, он, опираясь на прежние знания, имеет все возможности для оценки ситуации, а вот Восток – это целый континент. Подоплека многого ему неизвестна, а потому я буду тем, кто станет вести эту работу. Кейтелю это будет только приятно. На вопрос о том, есть ли у него некий образ будущей политической структуры, фюрер ответил отрицательно. Мне тоже надлежит прибыть в главную ставку, там же будет и Геринг. Я указал на то, что есть принципиальные моменты, которые следует оговорить с Герингом, который в первую очередь заинтересован в производственных ресурсах Востока. По моему мнению, будет правильно, если он сделает меня генеральным уполномоченным на Востоке и назначит своего человека для претворения [указаний] в жизнь. Опыт, полученный в генерал – губернаторстве, должен быть учтен (в том числе в отношении роли полиции). Будет лучше, если мы изначально четко оговорим полномочия вместо того, чтобы месяц потратить на препирательства. Фюрер согласился. Я указал на тот факт, что сбор урожая на Украине начинается около 20 июня, что немаловажно для возможной операции. Фюрер несколько замялся и сказал, что события на Балканах затянули решение проблем на Вост[оке]. Я: Следует оказаться там либо до, либо после уборки урожая. Во втором случае большевикам будет проще сжечь урожай…