Национально-освободительное движение в Британском Сомали непосредственно смыкалось с освободительным движением в Итальянском и Французском Сомали.
Требования единства и независимости всех частей Сомали, обосновываемые экономической, национальной, религиозной и языковой общностью сомалийцев, составили программу, общую для всего сомалийского населения Восточной Африки. Центром общесомалийского национально-освободительного движения стало Итальянское Сомали — территория, население которой добилось в период опеки некоторых демократических свобод.
К концу 1959 г. общесомалийское движение за единство и независимость приобрело характер организационно оформленного движения, координируемого в масштабе трех основных территорий. В результате усилий политических организаций всех частей Сомали удалось создать в Могадишо штаб-квартиру и постоянный секретариат по руководству общесомалийским национальным движением. Был поставлен вопрос о созыве общесомалийского совещания «ввиду срочной необходимости достижения мирными и законными средствами единства и независимости всех территорий Сомали, разделенных искусственно и несправедливо».
Создание общесомалийского руководящего центра было крупным шагом вперед, усилившим натиск антиколониальных сил. Колонизаторы ответили на это террористическими акциями. «Волна арестов и судов охватила в настоящее время Британское Сомали, — сообщала в октябре 1959 г. каирская газета „Иджипшн газетт“. — Для того чтобы подавить национально-освободительное движение в Сомали, английские колониальные власти арестовывают и заключают в тюрьмы десятки сомалийцев, главным образом молодежь, по обвинению в том, что они якобы „создают хаос и вызывают беспорядки в стране44»[256].
Несмотря на широко практиковавшийся англичанами террор, освободительное движение не утихало. Колонизаторы вынуждены были пойти на существенные уступки. Комиссия, назначенная английским правительством, разработала ряд мер, одобренных Лондоном. Она рекомендовала избрать в Законодательный совет тайным голосованием 33 из 36 членов. Избирательное право предоставлялось лишь мужчинам старше 18 лет; женщины вообще к выборам не допускались. Однако даже при этих ограничениях выборы принесли блестящую победу сомалийским патриотическим партиям.
Выборы 17 февраля 1960 г. ознаменовались убедительной победой Национальной лиги сомалийцев, которая получила 20 из 33 мест. Объединенная партия Сомали завоевала 12 мест, Национальный объединенный фронт—1. Национальная лига сомалийцев и Объединенная партия Сомали в опубликованной ими декларации заявили, что они требуют вывода иностранных войск из Сомали, ликвидации иностранных баз на сомалийской территории и претворения в жизнь бандунгских резолюций.
В конце февраля 1960 г. колониальные власти объявили о сформировании национального правительства. Губернатор Британского Сомали Дуглас Холл назначил по рекомендации Национальной лиги сомалийцев четырех министров-сомалийцев (двух от Национальной лиги и двух от Объединенной партии Сомали).
6 апреля 1960 г. все избранные члены Законодательного совета протектората приняли резолюцию, в которой высказались за предоставление протекторату независимости 1 июля и за объединение с Итальянским Сомали. Законодательный совет направил в подопечное Сомали парламентскую делегацию для ведения переговоров об объединении Британского и Итальянского Сомали в единое независимое государство.
Вскоре в Могадишо начались переговоры двух парламентских делегаций. Уже после первого дня совещания было опубликовало совместное заявление, требующее предоставления независимости и объединения двух частей Сомали.
18 апреля парламентские лидеры Британского Сомали и подопечной территории Сомали опубликовали заявление, призывающее к объединению обеих территорий, после того как 1 июля Итальянское Сомали станет независимым. В этой исключительно напряженной обстановке английское правительство решило сделать вид, что идет навстречу чаяниям населения и благосклонно относится к идее предоставления независимости Британскому Сомали, но не назначило никакой определенной даты. Маневр английских правящих кругов, рассчитанный на притушение пламени национально-освободительной борьбы, не принес, однако, желаемого эффекта. Участники переговоров в Могадишо опубликовали совместное коммюнике, в котором решительно потребовали, чтобы две восточноафриканские территории Сомали «объединились под одним флагом, при одном президенте и одном правительстве не позднее 1 июля».
Решение конференции в Могадишо вызвало большое-беспокойство в Лондоне. Забыв о всех своих «великодушных» обещаниях способствовать «более тесному объединению двух территорий», английское Министерство колоний поспешило дать задний ход. Оно выступило со специальным заявлением о том, что переговоры в Могадишо между представителями обеих территорий были неофициальными и их результаты не могут быть обязательными для английского правительства.
В конце апреля в Лондон прибыла делегация Британского Сомали в составе шести человек. Возглавляли ее губернатор протектората Дуглас Холл и член местного правительства Мохамед Ибрагим Эгаль. Начавшиеся в начале мая переговоры с министром колоний Маклеодом привели к положительным результатам.
Политическая обстановка в Восточной Африке была столь сложной и напряженной, что колонизаторы уже не осмелились ответить отказом на единодушное требование сомалийского народа о предоставлении ему независимости и возможности воссоединения. В противном случае английские империалисты рисковали потерять не только политические, но и экономические позиции в стране. 5 мая Маклеод заявил, что Англия готова принять такие конституционные меры, которые сделают возможным предоставление протекторату Сомали независимости к 1 июля 1960 г.
1 июля 1960 г. была провозглашена независимая Сомалийская Республика. В результате долгой и упорной борьбы за свободу и национальную независимость население Британского и Итальянского Сомали объединилось в единую независимую-республику. Таким образом, около 2 млн. сомалийцев завоевали свободу и государственную самостоятельность. Парламент республики — Национальная ассамблея — был образован путем объединения уже существовавших ранее законодательных собраний подопечной территории и Британского Сомали. Правительство было сформировано из представителей крупнейших партий объединившихся территорий.
Конституционное маневрирование, о котором говорилось выше, столь характерное для английской политики в Нигерии в конце 40 — начале 50-х годов, не могло быть безграничным. Сменив на протяжении 1947–1954 гг. три конституции, английское правительство практически исчерпало свои возможности. Усиливавшаяся освободительная борьба нигерийского народа предопределила неизбежность предоставления Нигерии государственной независимости. В этих условиях политика английского правительства была направлена на то, чтобы в максимально возможной степени отодвинуть дату предоставления независимости и создать условия, обеспечивающие передачу государственной власти в Нигерии в руки «благонадежных» людей. При этом, разумеется, представители английской колониальной администрации как в Лондоне, так и в Лагосе не скупились на всякого рода заявления о своем желании как можно скорее видеть Нигерию «независимым и процветающим» государством.
В 1955–1960 гг., т. е. в период, непосредственно предшествовавший провозглашению независимости Нигерии, главная стратегическая линия английской политики осталась неизменной. Англичане продолжали придерживаться «курса опоры» на эмиров и вождей племени Северной Нигерии, гарантами и защитниками которых неизменно выступали английские колонизаторы еще со времен лорда Лугарда. Одновременно английские колониальные чиновники умело использовали в своих интересах этнические, религиозные и прочие различия, существовавшие во всех частях страны.
В такой обстановке от лидеров основных политических партий страны, от руководителей различных профессиональных, племенных и прочих организаций и групп требовалась готовность стать выше интересов только своего племени, города, провинции или области. Но преодолению трайбализма и регионального сепаратизма мешали не только старые, весьма живучие традиции, привычки и обычаи, но и политика колониальных властей. Англичане делали все возможное, чтобы не допустить сплочения антиимпериалистических сил, чтобы противопоставить различные партии и их лидеров друг другу. Примером того может служить так называемый процесс Азикиве.
В апреле 1956 г. большинство депутатов Палаты собрания Восточной Нигерии высказалось в пользу реорганизации основанного Азикиве Африканского регионального банка, чтобы превратить его в орган финансирования экономического развития Восточной Нигерии. Обсуждение этого вопроса было вызвано тем, что представитель оппозиции в Палате собрания обвинил Азикиве в незаконном расходовании государственных средств и потребовал назначения «независимой» комиссии по расследованию. 24 июля 1956 г. министр колоний Леннокс-Бойд объявил в Палате общин о своем решении назначить такую комиссию и указал, что созыв ее неизбежно будет означать отсрочку очередной конституционной конференции, намеченной на сентябрь 1956 г. Н. Азикиве вначале возражал против такой комиссии, обвиняя министра колоний в диктаторских действиях и в защите интересов английских банков, однако в дальнейшем он изъявил готовность предстать перед комиссией, поскольку ему «нечего скрывать». В августе 1956 г. Палата собрания Восточной Нигерии одобрила предложение о назначении комиссии, но одновременно осудила характер действий колониальных властей [257].
Поспешность и настойчивость, проявленные министром колоний в этом вопросе, свидетельствовали о его намерении не только отсрочить созыв конституционной конференции, но скомпрометировать Азикиве и тем самым ослабить Национальный совет Нигерии и Камеру