Симптоматично, что именно в разгар конголезского кризиса группа Рокфеллера стремилась любой ценой прорваться в конголезскую сокровищницу — Катангу. В условиях исключительной финансовой паники на главных фондовых биржах капиталистического мира монополия Рокфеллеров приобрела пакет акций на сумму в 1,3 млн. долл, конголезской фирмы «Компани дю Конго пур ле комерс эл’индустри»[361]. Эта конголезская компания в свою очередь входит в бельгийскую финансовую группу «Сосьете женераль де Бельжик» и полностью контролируется последней. Таким образом, эта биржевая сделка открывала монополистам США из банкирского дома Рокфеллеров косвенный доступ к стратегическим сырьевым ресурсам Катанги.
Однако окончательное отделение Катанги от Республики Конго 11 июля 1960 г., создание здесь сепаратистского марионеточного режима Чомбе, активно поддерживаемого и щедро финансируемого англо-бельгийскими монополистами из «Юнион миньер», сорвало планы империалистов США.
Особенно хорошо заработали на конголезском кризисе английские капиталисты из «Танганьика консешнз» и контролируе мой ими «Компании железной дороги Бенгела». Стремясь полностью отрезать Катангу от Республики Конго, катангские сепаратисты под диктовку своих англо-бельгийских хозяев из «Юнион миньер» в июле 1960 г. взорвали главный железнодорожный мост через р. Лубилаш. По этому мосту проходит главная конголезская железная дорога — так называемая «Вуа насиональ» (Национальная дорога), или «Трансконголе» (Трансконголезская дорога), с конечным пунктом в Матади на побережье Атлантического океана. В результате железнодорожное сообщение между «независимой» Катангой и остальными частями Конго было прервано. До отделения Катанги по «Вуа насиональ» экспортировалось до 40 % минерального сырья Катанги. Напомним, что Катанга приносила Конго от 50 до 60 % ее доходов. Причем только экспорт меди, добываемой на рудниках и шахтах «Юнион миньер», составлял около трети стоимости всего конголезского экспорта, т. е. валютной выручки страны [362].
Создав «независимую» Катангу и финансируя «правительство» марионетки Чомбе, империалисты из «Юнион миньер» и «Танганьика консешнз» поставили своей задачей экономическое удушение молодой африканской республики. Катангское минеральное сырье стало транспортироваться на запад главным образом через Анголу по бенгельской железной дороге.
Чистая прибыль «Компании Бенгела» составила в 1960 г. 9,37 млн. долл., тогда как в 1959 г. она равнялась 6,14 млн. долл. Только за второе полугодие 1960 г. английские капиталисты, владеющие «Танганьика консешнз» и полностью контролирующие грузооборот по железной дороге Бенгела, заработали на кровавых событиях в Конго круглую сумму в 3,23 млн. долл.
Дальнейшее развитие конголезского кризиса и усиление сепаратистского движения в Катанге способствовали росту грузооборота и, следовательно, прибылей бенгальской железной дороги. Президент «Танганьика консешнз» Чарльз Уотерхауз, выступая 25 января 1962 г. на очередном годичном собрании акционеров компании в Солсбери, заявил: «На протяжении 1961 г. работа железной дороги протекала бесперебойно. Удовлетворительные результаты за первые 9 месяцев 1961 г., показанные в моем отчете в форме таблиц и диаграмм, ясно отражают работу за весь год»[363].
В сентябре и особенно в декабре 1961 г. военные операции ООН в Катанге временно вывели из строя некоторые предприятия «Юнион миньер», что уменьшило грузооборот бенгельской железной дороги.
Провозглашение «независимости» Катанги оказалось выгодным бизнесом для английских капиталистов, заседающих в «Танганьика консешнз», также и в другом весьма важном отношении. События в Конго привели к существенному перераспределению акций «Юнион миньер», в результате которого в несомненном выигрыше оказались английские капиталисты. Одним из важнейших акционеров концерна «Юнион миньер», владевшим 18,14 % его акционерного капитала, был бельгийский «Комите спесиаль дю Катанга». Главным акционером его былобельгийское правительство, контролировавшее две трети всех капиталов; треть акционерного капитала принадлежала старинной бельгийской колониальной фирме «Компани дю Катанга»[364]. Таким образом, фактическое участие бельгийского правительственного «Комите спесиаль дю Катанга» в акционерном капитале «Юнион миньер» выражалось в 12,09 %; остальные 6,05 % составляло долевое участие «Компани дю Катанга».
Примечательно, что в июне 1960 г., буквально накануне провозглашения независимости Конго, «Компани дю Катанга» в качестве «меры предосторожности» поспешно перевела свою долю участия в портфеле ценных бумаг «Комите спесиаль дю Катанга» на собственный баланс, в результате чего ее долевое участие в акционерном капитале «Юнион миньер» заметно выросло[365]. Так как «Компани дю Катанга» уже владела 8,77 % капиталов «Юнион миньер», то ее фактическое участие в концерне увеличилось до 14,82 %.
Специальные соглашения предусматривали передачу после провозглашения независимости Конго всех активов «Комите. спесиаль дю Катанга», в том числе пакета акций «Юнион миньер», центральному конголезскому правительству. Хотя «Комите спесиаль дю Катанга» был по существу ликвидирован, однако, по официальному заявлению руководства «Юнион миньер», «его акции находятся на хранении до урегулирования политических проблем в Конго». Бельгийские колонизаторы, в панике покидая Конго в июне 1960 г., беззастенчиво ограбили молодую африканскую республику, прихватив с собой пакет акций «Юнион миньер», принадлежащий «Комите спесиаль дю Катанга» и представляющий собой законную собственность конголезского правительства. Эти ценные бумаги были депонированы в сейфах бельгийских банков в Брюсселе и фактически «заморожены» колонизаторами. В результате на месте, в Конго, главными акционерами, а следовательно, и фактическими хозяевами «Юнион миньер» оказались бельгийская колониальная фирма «Компани дю Катанга» и английская монополия «Танганьика консешнз».
«Компани дю Катанга» принадлежит к числу крупных компаний, входящих в сферу интересов бельгийского банковского консорциума «Сосьете женераль де Бельжик» и полностью контролируется последним. Хотя «Сосьете женераль» располагает участием во многих промышленных, торговых и финансовых корпорациях в различных районах капиталистического мира, главной сферой ее интересов остаются Бельгия и Конго. Прямое участие банковской группы «Сосьете женераль» в акционерном капитале «Юнион миньер» до провозглашения независимости Конго составляло 4,64 %, а косвенное (через «Компани дю Катанга» — еще 14,82 %. Таким образом, в целом самым крупным акционером «Юнион миньер» была могущественная бельгийская финансовая группа «Сосьете женераль де Бельжик», контролирующая 19,46 % капиталов и 24 % голосов в этом горнопромышленном концерне, монопольно эксплуатирующем минеральные богатства Катанги.
Однако после предоставления независимости Конго положение радикально изменилось. Штаб-квартира «Сосьете женераль» в Брюсселе оказалась отрезанной от своей африканской «империи». Представителями «Сосьете женераль» в Конго оставались «Компани дю Катанга» и «Юнион миньер».
В этих условиях явное преимущество оказалось на стороне английских монополистических групп, представляющих интересы «Танганьика консешнз» и «Компании железной дороги Бенгела». В результате английская «Танганьика консешнз», контролирующая 14,47 % капиталов и 20 % голосов «Юнион миньер». стала важнейшим экономическим и политическим фактором в ходе дальнейшего развития конголезского кризиса. Немалую роль играло и то обстоятельство, что с 17 ноября 1950 г. штаб-квартирой «Танганьика консешнз» стал Солсбери, расположенный близ Катанги.
Создание «независимой» Катанги позволило полностью сохранить производственный потенциал «Юнион миньер», а значит, и ее колониальные барыши. В самый разгар конголезского кризиса, в июле 1960 г., хорошо осведомленная швейцарская газета «Нейе цюрхер цейтунг» лаконично сообщала: «Предприятия крупнейшего горнопромышленного концерна страны „Юнион миньер дю О’Катанга“ уже возобновили свою работу»[366]. Добыча металлов и минералов даже увеличилась. Чистая прибыль (после вычета налогов) англо-бельгийского концерна выражалась в 1960 г. внушительной суммой в 47,4 млн. долл.[367].
В 1961 г. борьба международных монополистических групп, особенно английских и американских, за экономическое и политическое господство в Конго приобретает все больший накал и напряжение.
Катанга, как уже отмечалось, пользовалась заслуженной репутацией одной из богатейших зон минералов в Тропической Африке. Британское правительство и банкиры Сити рассматривали Катангу в качестве своей «первой линии» обороны на путях нарастающей американской экспансии. Видные деятели Консервативной партии, заседающие в Палате лордов и Палате общин, имеют крупные интересы в «Танганьика консешнз», «Компани Бенгела», «Бритиш Саут Африка компани» и других английских колониальных монополиях, действующих в Центральной Африке и Катанге. Это маркиз Солсбери, лорд Робинс, граф Селборн, лорд Лэндсдаун, связанные на протяжении многих лет с дворцовой иерархией и «Форин оффисом».
Первые два раунда империалистической борьбы за экономическое и политическое господство в Катанге — в сентябре и декабре 1961 г. — завершились в пользу английских и бельгийских интересов, представленных в «Танганьика консешнз» и «Юнион миньер».
Американские монополии, стремившиеся проникнуть в Катангу под прикрытием «голубых касок» ООН, потерпели на этот раз поражение. Военные операции ООН в Катанге в сентябре и декабре 1961 г. нанесли предприятиям англо-бельгийской монополии сравнительно небольшой ущерб. Выходящий в Лондоне журнал «Уэст Африка» по этому поводу сообщал: «Военные повреждения установок группы, обусловившие в прошлом году (1961 г. — М. А.) необычные расходы, сейчас отремонтированы, и с 12 марта 1962 г. производство меди, кобальта и других металлов возобновлено в нормальном объеме»