da‘wa. Речь идет о принципе amr bil ma‘rūf wal-nahi ‘an al-munkar («призыв к благому и удержание от дурного»), вокруг которого во многом развивает деятельность da‘wa, в особенности аспекты, связанные с религиозными наставлениями и проповедью[181]. Можно даже утверждать, что современное доктринальное обоснование da‘wa базируется прежде всего на этике, укорененной в принципе amr bil ma‘rūf. Поскольку этот принцип неоднократно встречается в Коране в контекстах, связанных с поддержанием общественной морали, реформаторы от ислама уделяют много внимания его изложению в классической экзегезе, в особенности стремясь исправить то, что они считают ошибочными приращениями к исламским практикам[182].
Майкл Кук в своем исчерпывающем обзоре исламского учения о amr bil ma‘rūf отмечает, что интерпретации этого принципа в разных школах и у разных ученых отличаются[183]. Его книга представляет собой примечательный синтез разнообразных мнений по данному вопросу, существующих со времен возникновения ислама. Я опираюсь на эту работу, хотя мой интерес гораздо ограниченнее. Я стремлюсь выделить те черты amr bil ma‘rūf, которые поддерживают практики благочестия движения при мечетях, уделяя особое внимание смене смысла двух понятий, произошедшей в исламистском движении за прошлый век. Моя цель здесь — представить краткую генеалогию фигуры dā‘iya, мужчины или женщины, ставшей лидером исламского возрождения и опирающейся на некоторые из распространенных сегодня способов использования термина da‘wa — в первую очередь внутри движения при мечетях, но и в более общем контексте движения благочестия, и в особенности интерпретации этого термина в египетской исламистской литературе[184].
Сегодня в Египте действия, основанные на принципе amr bil ma‘rūf, могут быть весьма разными: от проповеди или урока в мечети до озабоченности сохранением благочестивых манер (например, когда женщина в мечети или автобусе говорит другой, что той следует носить платок или молиться) и до обращения к более общим проблемам морального и социального поведения (когда кто-то советует матери не забывать о ребенке, увлекшись разговором с друзьями). Многие из этих практик также попадают в категорию da‘wa, но есть и другие действия — помощь в строительстве мечети или основание исламской типографии, — которые, строго говоря, скорее отвечают принципу da‘wa, а не amr bil ma‘rūf. Учитывая пересечение контекстов, в которых употребляются эти понятия, я бы описала три варианта их взаимоотношений. Иногда термины используются как синонимичные, как, например, в случае устного совета или предостережения. В других случаях da‘wa понимается как своего рода призвание (например, у проповедника или учителя), а amr bil ma‘rūf считается обязанностью мусульманина. Наконец, оба могут пониматься как способы подтолкнуть к благочестию, в принципе amr bil ma‘rūf такое направление становится не только формой поддержки, но и использованием силы для ограничения от нежелательного поведения (что предполагает вторая часть этого принципа)[185]. Некоторые даже понимают его как оправдание использования насилия для внедрения добра, как произошло с участниками радикальной группы Такфир валь-Хиджра[186], казнившей президента Анвара Садата в 1981 году за его предположительно аморальное поведение в качестве исламского правителя[187]. Так, мы видим, что принцип amr bil ma‘rūf скорее используется для легитимации использования физической силы, чем da‘wa; последний остается в первую очередь инструментом морального взращивания и реформирования.
Дискуссионным вопросом в интерпретации принципа amr bil ma‘rūf является то, кого следует квалифицировать как агента моральных реформ на основе этого принципа, особенно в свете охранительной роли, приписываемой государством самому себе, и его исключительной претензии на использование насилия. Борцы за ислам все чаще используют принцип amr bil ma‘rūf для оправдания своих действий, а египетское государство привлекло собственную сеть богословов для утверждения, что, во-первых, именно политическая власть отвечает за его корректное использование и, во-вторых, от подобных религиозных обязанностей лучше отказаться, если они ведут к социальному беспорядку или хаосу[188]. Другими словами, государство стремится укрепиться в роли единственного и законного защитника принципа amr bil ma‘rūf. Эта претензия отвергается не только борцами, но и частью реформаторов от ислама, выступающих против использования насилия как средства достижения моральной трансформации[189]. Среди этих реформаторов ключевые интеллектуалы исламского возрождения[190].
Согласно Ресту Кроллиусу, в Новое время аргументация, связывающая da‘wa и принцип amr bil ma‘rūf, впервые встречается в работах Рахида Ридá (1865–1930), в его комментарии к кораническим аятам о amr bil ma‘rū[191]f. Этот комментарий считается совместной работой Рида и его ментора Мухаммада Абду (1849–1905). Оба были участниками салафитского движения, которое многие считают предшествующим современному исламизму[192]. Отметим два момента рассуждения Рида, важные для нового взгляда на классические обсуждения da‘wa и amr bil ma‘rūf. Во-первых, он делает акцент на современных формах знания и организационной практики — чего нет у более ранних комментаторов[193]. Рида утверждает, что, кроме традиционных знаний, для современной практики da‘wa необходимо знакомство с историей, социологией, психологией, политологией — хотя этих наук и не существовало в ранней исламской истории[194]. Второй важный момент в интерпретации Рида — его прямое утверждение, что практика da‘wa является обязанностью каждого и тем самым составляет то, что в исламе называется farḍ al-’ain[195]. Мусульманские законоведы различают индивидуальные обязательства (farḍ al-’ain) и обязанности, присущие целому сообществу (если их выполнит кто-то из сообщества, для других они более не обязательны) (farḍ al-kifāya). Ученые занимали разные позиции относительно того, относится ли amr bil ma‘rūf к первой или второй категории, но распространена позиция, что amr bil ma‘rūf — это коллективная обязанность, которую скорее должны выполнять богословы или лидеры от ислама[196]. Отходя от этой проверенной веками позиции, Рида делает условия исполнения da‘wa и amr bil ma‘rūf более доступными; подобная интерпретация, как мы увидим далее, дала женщинам возможность говорить от имени da‘wa, как происходит в исследуемом мной движении.
Два новшества в интерпретации da‘wa Рида, ее зависимость от современного знания и организационных рамок и ее статус в качестве индивидуальной обязанности, позже выкристаллизовались в работах «Братьев-мусульман» под руководством основателя этой организации Хасана аль-Банны (1906–1949)[197]. Он основал организацию «Братьев-мусульман» в 1928 году. С тех пор она является одной из ключевых для XX века политических исламистских групп, ориентированных на реформы. Ее деятельность была авангардом da‘wa[198]. Разработка аль-Банной понятия da‘wa была важнейшей частью его обширной программы, направленной на создание институциональной организации и формирование смыслов, которые смогут противостоять культурной и политической гегемонии Запада. В отличие от Рида, главным фокусом которого была миссионерская работа среди не-мусульман, аль-Банна свои организаторские усилия направлял на образование и реформирование среди исповедующих ислам, тех, кто по его мнению, становились все более секулярными и вестернизировались под руководством местных правителей, забывших ислам ради западных ценностей и образа жизни[199]. Разные моменты критики аль-Банны сохраняются у участников движения при мечетях, а их педагогическая деятельность дала новую жизнь его реконструктивистскому проекту.
Расширяя классическое понимание da‘wa, аль-Банна встраивает в него понятия и организационные стратегии, характерные для практики политики и власти Нового времени. В частности, в своих текстах и выступлениях он обращался к мусульманам как гражданам, коллективной задачей которых является поддержка египетской нации как интегральной части уммы (исламской общины)[200]. Схожим образом «Братья-мусульмане» сделали публичные пространства городской жизни (кафе, клубы, площади) ключевым местом своей практики da‘wa и широко использовали печатные и аудиальные медиа для распространения своего послания[201]. Они участвовали в деятельности профсоюзов, создавали профессиональные синдикаты, которые до сего дня остаются основой всего активизма «Братьев-мусульман». «Братья» успешно превратили мечети из места молитвы в то, что аль-Банна описывал как «школы для членов общины, народные университеты и колледжи, предоставляющие образовательные услуги молодым и старым»