При понимании этого становится понятным, что общественная политика неизбежно оказывается под воздействием двух главных движущих интересов, способных финансировать крупные политические партии. Промышленного политического интереса, то есть интереса организации общества для самого действенного и самого конкурентоспособного промышленного производства; и коммерческого политического интереса, то есть интереса организации наиболее прибыльной коммерции, торговли товарной продукцией в других странах.
По своей сути эти интересы антагонистичные и постоянно противоборствуют, так как каждый из них пробуждает у связанных с ним слоёв населения стремление получить наибольшую капиталистическую прибыль за счёт другого. Коммерческая деятельность в своём существе космополитическая и асоциальная: для роста коммерческого капитала всё равно, где брать товар и куда его везти, лишь бы был наибольший спекулятивный навар. Коммерческий капитал по этой причине, вообще-то говоря, стремится сбросить контроль общества и государства над своей деятельностью, отчуждаясь от конкретного общества, в среде которого он зародился. И он побуждает прямо или косвенно связанные с ним слои населения навязывать политическим целям общества космополитическую и асоциальную идеологию либерализма в том или ином её проявлении. Тогда как промышленный капитал крайне заинтересован в высоком уровне общественного сознания и общественной организации страны, в высокой действенности государственного долгосрочного правления и текущего управления. От этого напрямую зависят успехи в достижении высокого уровня профессионально-технического образования, социальной этики трудовой деятельности миллионов работников и управленцев, рост производительности их труда и гибкость разделения труда в связи с появлением новых направлений промышленного производства товаров потребления, а так же разнообразие товарного производства. И тем самым на этом зиждется достижение преимущества перед конкурентами в производстве товаров для мировых рынков. Потому-то кровный политический интерес тех, чьё материальное и моральное благополучие определяется конкурентоспособностью промышленного производства, прямо связан с ростом этнократического общественного сознания государствообразующего этноса, он-то и воспитывает его буржуазно-националистические настроения.
Промышленный и коммерческий политические интересы диалектически противоборствуют; каждый стремится навязать такую политику городскому обществу и государственной власти, которая выгодна в первую очередь ему. А для политического осуществления этих интересов из самых активных и деятельных представителей населения конкретной страны выделяется правящий класс предпринимателей, военных, политиков. В этом правящем классе идёт непрерывная политическая борьба между выразителями интересов промышленно-финансового капитала и выразителями интересов коммерческо-финансового капитала за влияние на выработку общественной политики, на общественную культуру, на средства массовой информации, на внешнюю политику и так далее. Из диалектического противоборства этих главных политических интересов и складывается история политического развития всякого конкретного буржуазного или городского общества семейных собственников, становление которого начинается с буржуазно-демократической революции.
Диктатура коммерческого космополитизма
Буржуазно-демократическая революция раскрепощает городские материальные интересы семейных собственников в качестве главных организующих политические цели власти, выстраивающих политическое общество и его правящий класс. Тем самым она осуществляет отрицание предыдущей феодальной или социал-феодальной (коммунистической) формации, при которой политическая деятельность сосредотачивалась только на верху государственной власти. Именно поэтому буржуазно-демократические революции столь болезненны и кровопролитны в истории переживших их государств. Именно поэтому происходящая сейчас в России буржуазно-демократическая революция так глубоко потрясла и потрясает наше бытиё.
Главное различие буржуазно-капиталистической формации от народно-феодальной или социал-феодальной (коммунистической) в следующем. Основные средства производства при народно-феодальной и социал-феодальной формации вырваны из рыночных отношений и не являются полной частной собственностью. Это обосновывается господствующим идеологическим насилием и жёстко утверждается выстроенной на таком идеологическом насилии централизованной системой сословно-кастовой государственной власти. При народно-феодальной формации основным средством производства была земля, а при социал-феодальной формации основным средством производства стали все индустриальные объекты и инфраструктура их функционирования. Правящий класс и податное население в этих формациях инициировались единственным системообразующим идеологическим насилием (в одном случае монотеистическим, в другом – коммунистическим), которое устраняло или смягчало классовое деление населения по имущественным, идеологическим и политическим интересам и идейно-политическую классовую борьбу горожан. Отсутствие классовой борьбы обусловливалось главным образом привилегиями полного господства осуществляющего власть правящего класса, будь то класса феодалов или класса номенклатуры, что делало городские имущественные противоречия устранёнными от влияния на власть, а потому слабо развивающимися и трудно приспосабливающимися к структурным экономическим и социальным сдвигам в производительных силах и производственных отношениях. Для их развития необходимой оказывалась революционная смена формации, позволяющая городским имущественным противоречиям семейных собственников стать господствующими и порождать собственные классы и классовую политическую борьбу.
Основным внутренним движущим противоречием, обуславливающим развитие общественных и политических отношений в среде городских семейных собственников, является диалектически антагонистическое противоборство промышленного политического интереса, как ведущего интереса производительных сил вообще, с коммерческим политическим интересом. То есть движущим противоречием буржуазно-капиталистического государства и общества семейных собственников является антагонистическое противоборство двух интересов, промышленного и коммерческого, которое приводит их выразителей к ожесточённой борьбе за власть, за цели общественного развития, за политический курс государства. И таким образом поддерживается его высокая скорость развития и способность быстро приспосабливаться к научно-технологическому совершенствованию, как производства, так и социальных учреждений обеспечения мировой конкурентоспособности производительных сил.
Чрезвычайно важно осознавать, что в буржуазно-капиталистическом обществе правящий класс выступает в качестве порождения общественной жизни, поэтому он быстро изменяется вследствие политической борьбы основных движущих интересов, в которую вовлекается всё общество.
Соответственно, можно говорить о двух существенно разных формах бытия государствообразующего этноса в разных общественно-политических формациях. Если при эпохе феодально-классового, а так же и номенклатурно-классового, исторического развития этноса его самоорганизация проявляется как народная, и он исторически живёт, то есть зарождается, достигает зрелости и стареет, как отчуждённый от непосредственного участия в выработке политики народ, – либо как феодально-крестьянский народ, либо как индустриально-пролетарский народ. То при буржуазно-капиталистической эпохе исторического развития государствообразующего этноса он зарождается и взрослеет, как политическая нация, а его форма бытия проявляется как национальная.
В такую именно эпоху исторического развития и вступил приблизительно с 89-го года, с начала русской буржуазно-демократической революции русский народ. Год за годом он постепенно отмирает, но одновременно молодые поколения горожан тяжело и мучительно приобретают экономический и политический опыт борьбы за тот или иной интерес семейной собственности, неумолимо преобразуясь в русскую политическую нацию. Когда их численность достигнет пороговой численности, при определённых кризисных обстоятельствах процесс этот приведёт к революционной смене правящих классов и основного мировоззрения государствообразующего этноса с народного на национальное. После чего становление русской буржуазно-капиталистической нации примет необратимый характер, приобретая отчётливо выраженные черты собственно буржуазно-городской нации по мере ожесточения антагонистического противоборства за власть, за господство в правящем классе выразителей коммерческого и промышленного политических интересов, владельцев промышленно-финансового и коммерческо-финансового капиталов.
На начальном этапе любой буржуазно-демократической революции, когда рушится прежняя государственная власть, которая собственно и являлась организатором народно-феодальной (или социал-феодальной) системы развития производительных сил страны, а новая, государственная власть городских семейных собственников только-только зарождается, в обстановке анархии и хаоса, распада хозяйственной производительной деятельности первыми набирают капиталы спекулянты, ростовщики, казнокрады, бандиты, коррумпированные бюрократы и чиновники. Основным движущим их поступками интересом оказывается коммерческий интерес в том или ином его проявлении, который закладывает в них космополитическое мировосприятие. А идеологическим оправданием и обоснованием такому их мировосприятию становится псевдонаучный и даже агрессивно не научный гуманитарный либерализм, который обеспечивает им соответствующее, эксплуататорское по существу, идеологическое насилие для создания собственного политического класса, классово-правового поля и классового института политической власти.
Как раз эти силы производят политический переворот – в России он произошёл 3-4 октября 1993 года, – и устанавливают диктатуру коммерческого космополитизма и идеологического либерализма, и создают соответствующий либеральный правящий класс, беспощадно защищающий только их паразитический и грабительский капиталистический и политический интерес. Как раз по этой причине режим диктатуры коммерческого космополитизма постепенно отходит от идей буржуазно-демократической революции, от идей создания политического общества, политической нации, с каждым годом своего господства становясь из политически прогрессивной силы чудовищно реакционной. Укрепляясь у рычагов власти и приобретая опыт своей диктатуры, он чаще и чаще, откровеннее и циничнее, беззастенчиво подминает собственную конституцию и постепенно превращает выборные учреждения и саму представительную власть в чиновничью обслугу своего интереса. Кризис идеологического авторитета гуманитарного либерализма у подавляющего большинства не связанных с коммерцией слоёв населения ускоряет эту тенденцию постольку, поскольку с этим кризисом идеологического авторитета гуманитарного либерализма размываются представления о политической законности, о легитимности конституционных оснований режима диктатуры коммерческого космополитизма. В результате режим постепенно откатывается к возрождению способов управления феодальной формации, возрождая паразитарные привилегии для узкого господствующего