Испания. Рассмотрим еще один пример — Испанию. Испанские провинции были самостоятельными королевствами или герцогствами, но, постепенно укрепляясь и сливаясь, все земли, населенные испанцами, объединились, наконец, в XV веке в одно королевство. Имперской тенденции в этом не было — Португалия, населенная другим этносом, побыла недолго под Испанской короной и, все-таки, конституировала себя как самостоятельное государство.
«Вызов», способствующий такому объединению, существовал — большая часть Пиренейского полуострова была занята мусульманами, и процесс объединения Испании шел параллельно Реконкисте (Освобождению). Исторически основной тенденцией в Испании была тенденция центростремительная, объединительная. В результате страна, хоть и в очень своеобразной феодальной форме (путем монархических союзов и династических браков), прошла путь от конфедерации через федерацию к унитарному государству и вполне органично длительное время жила как унитарное государство, чему не мешало удивительное культурное разнообразие испанских провинций. В Испании сильно разнятся как диалекты испанского языка, так и тип жилища, народная музыка, танцы, не говоря уж, что те же андалузцы не похожи на кастильцев гораздо больше, чем мы на поляков. Однако это никому не мешало, ибо сберегаемое культурное своеобразие (культурная автономия) только усложняет культурную систему, а следовательно, обогащает ее.
Потом Испания пережила революцию, и не одну. Восстанавливать ее пришлось Фалангисгскому движению и диктатору генералу Франко. Испания была восстановлена как представительная монархия — монархия с кортесами (тамошним парламентом). А после смерти Франко в совершенно унитарной Испании учинили федерацию с провинциальными палатами и правительствами, т. е. вернули страну к давно пройденному ею федеративному этапу.
Испания, конечно, не развалится, потому что испанцы ощущают этническое единство, и испанская солидарность выше, чем тенденции непохожести, связанные с культурным своеобразием. Тем не менее с учреждением искусственной федерации испанцы получили два сомнительных подарка. Во-первых, в унитарной Испании ни о каком сепаратизме басков никто не слыхивал, а с тех пор, как им нарисовали провинцию, есть и сепаратизм, и терроризм (ежегодно баски кого-нибудь убивают). Во-вторых, испанские граждане теперь оплачивают двойную бюрократию, так как бюрократические институты и должности дублированы на уровне государства и на уровне провинции, а пользы от них нет никакой.
Таким образом, вероятно, следует признать правоту русского философа XX века И. А. Ильина, который писал в своих статьях (сборник «Наши задачи»), что федерация естественна как промежуточный этап между разрозненным существованием территорий и единым государством, как ступень к унитарному государству, но противоестественна, если (как в нашем отечественном примере) федерализуется государство уже сложившееся и уровень федерации прошедшее. Тогда следует констатировать тенденцию сецессии и наличие сецессионистских, т. е. расчленяющих, сил. Если в унитарном государстве проводится федерализация, значит, это государство готовят к расчленению.
Как уже говорилось, различные формы местного и регионального самоуправления имеют огромное значение. Они — необходимое условие существования гражданского общества, что никак не противоречит вышесказанному. Развитие самоуправления есть несомненное благо, потому что ведет к усложнению системы (вспомним К. Н. Леонтьева). Напротив, федерализация унитарного государства или даже федерализация территории бывшей империи есть несомненное зло, ибо ведет к обособлению субъектов, т. е. к предельному упрощению системы (итоговой системой будет субъект). Очевидно, что эти тенденции принципиально различны. Таков историко-культурный вывод из рассмотренного материала.
Раздел 10ИМПЕРИИ В МИРОВОЙ ИСТОРИИ
• Что такое империя?
• Определенная структура взаимоотношений с провинциями
• Стержневой (имперский) этнос
• Имперская элита
• Система взаимоотношений между входящими в империю этносами
• Был ли империей Советский Союз?
Империя, несомненно, — самостоятельный тип государства, представленный исторически весьма немногими примерами, которые существовали, однако, в течение длительного времени. Продолжительность жизни империи в среднем превышает продолжительность жизни государства неимперского типа. Империя — достаточно поздний тип государства, сложившийся в процессе взаимодействия различных народов в одних государственных рамках. Вся история империй на Земле насчитывает примерно 2500 лет. Каждая империя полиэтнична (здесь исключений нет). Характерными чертами империи являются:
— определенная структура взаимоотношений с провинциями;
— стержневой (имперский) этнос;
— имперская элита;
— система взаимоотношений между входящими в империю этносами.
Рассмотрим их по порядку.
Империя отличается от унитарного государства наличием провинций, т. е. территорий, населенных различными этносами, которые сохраняют в рамках империи, во-первых, культурное своеобразие; во-вторых, в той или иной степени обычаи и элементы своего законодательства; в-третьих, свою традиционную власть (последнее не всегда). Посмотрим, как это выглядело в истории.
Культурное своеобразие Римской империи заметно невооруженным глазом хотя бы потому, что не все ее народы принадлежали к великой античной культуре. Подданными Римской империи были и египтяне с тремя тысячелетиями культуры за спиной; и сирийцы, у которых на наследие месопотамской культуры наложилось мощнейшее иранское влияние; и кельты, чья великая культура не сложилась, будучи раздавленной, по сути дела, античной, но и не прервалась, продолжив свое существование в виде местных культурных традиций отдельных кельтских народов. А в составе Российской империи, кроме восточно-христианского большинства, жили также народы западной культуры, исламской культуры, культуры северного буддизма. Таким образом, этносы, входившие в империи, различались не только по религиозной принадлежности, но и по принадлежности к той или иной великой культуре.
Сохранение обычного права и элементов писанного права можно наблюдать уже в Римской империи, в разных провинциях которой картина рабства абсолютно различна. Одинакового рабства в имперском Риме просто не существовало. В Элладе сохранялась патриархальное мелковладельческое рабство, а в Палестине — ветхозаветное рабство с обязательной нормой: отпускать рабов на волю в юбилейный год. Более того, в Египте вообще рабства не было, а было зависимое крестьянство, как если бы эта часть Римской империи была не рабовладельческой, а феодальной.
Что касается Российской империи, то во многих ее провинциях действовали свои законы, но в той мере, в какой они не препятствовали имперскому законодательству. Скажем, в Прибалтийских (бывших орденских) землях действовали статуты Ливонского ордена, в Литве — статуты Великого княжества Литовского, у армян — судебник Мхитара Гоша, а все мусульмане руководствовались шариатом.
Наконец, существенный вопрос связан с возможностью сохранения провинцией традиционной власти. Об имперском устройстве титулы «император», «кесарь», «василевс» не говорят ничего, но говорят многое титулы императоров Ирана и Эфиопии — в обоих случаях «царь царей». Почему, собственно, «царь царей»? Да потому, что были и просто цари. Например, был армянский царь, подданный персидского царя царей, который сохранял царские полномочия в пределах своего исторического царства. Точно так же король Баварии или герцог Вюртембергский сохраняли свои полномочия в составе поздней Германской империи.
Россия вступила на путь формирования имперского организма раньше, чем стала единым и независимым государством. Еще при отце великого основателя России Ивана III князе Василии Темном на московскую службу выехал знатный мурза Касим с родственниками и вассалами. Ему были отведены земли и подарен Городец Мещерский, который с тех пор и до сего дня так и называется — г. Касимов. Таким образом, внутри Великого княжества Московского, а потом Русского царства существовало царство Касимовское с тем только различием, что его монарх назывался не «касимовский царь» (ибо царь — это император, он был в Москве), а «касимовский царевич». Касимовские царевичи имели свое войско, чеканили свою монету, руководствовались своими законами. Иные из них весьма отличились на русской службе, в т. ч. и знаменитый генерал XVI века Шах Али-хан, упоминаемый в русских источниках иногда в искаженной форме, как Шигалей. Можно предположить, что в XV-XVI веках Касимовское царство — это некий противовес Казанскому ханству в долгой и сложной политике Москвы в отношении ордынского наследия. Но в XVII веке о независимой Казани все уже забыли, ее не существует, а Касимовское царство продолжает существовать.
Конечно, так происходило не во всех империях. Скажем, в Византийской империи подчиненных царей не было, но самоуправление провинций оставалось.
И когда сегодня некоторые политики, патриотического круга особенно, требуют упразднения национальных образований в составе России, одновременно выказывая симпатию к ее имперскому прошлому, они предлагают принципиально неимперское решение. Разумеется, проще всего жить в государстве, населенном представителями одного этноса, хотя это почти никогда не достижимо. Но во всех других случаях наилучший вариант жизни народов в одном государстве дает империя.
Империя отличается от государства федеративного, которое тоже состоит из провинций, тем, что она всегда создается вокруг стержневого (имперского) этноса. Его наличие для империи обязательно. И именно с ним прямо связаны два вопроса: продолжительность жизни империи и ее распад.