29 сентября 1934 г. секретарь Восточно-Сибирского крайкома ВКП(б) Разумов обратился с просьбой в ЦК ВКП(б), лично к Сталину снять с работы и исключить из партии директора Светлолобовской МТС Кривошеина и начальника политотдела Кириллова, поскольку «МТС провалила уборку в то время, как прочие колхозы этого же района закончили ее 18 сентября». В донесении указывалось: «По МТС сентябрьский план зернопоставок выполнен на 13 %, в то время как прочие колхозы в том же районе выполнили на 200 %, натуроплата выполнена только на 7 %. Причина прорыва – бездеятельность и преступное попустительство директора и нач. политотдела, по их вине среди работников МТС господствует мелкая склока. Для успешного проведения хлебозаготовок и хлебозакупок в крае такое постановление крайне необходимо»[302]. 2 октября 1934 г. Политбюро ЦК поддержало просьбу Восточно-Сибирского крайкома о снятии с работы и исключении из партии Кривошеина и Кириллова[303].
Весной 1935 г. Кириллов, как член ВКП(б) с 1918 г., бывший участник революционного движения, «подавления Кронштадтского мятежа» и «красный партизан», был восстановлен в партии[304]. Этот случай – еще одно подтверждение выдвинутого нами тезиса об особом, «бережном» отношении Сталина и ЦК ВКП(б) к кадрам политотделов, о признании за ними особого статуса и снисходительном отношении к проступкам политотдельцев в силу важности и результативности выполняемых ими задач.
Последнее обстоятельство наглядно подтверждено в обосновании решения Оргбюро ЦК ВКП(б) от 14 мая 1935 г. о восстановлении в партии вышеупомянутого бывшего начальника Светлолобовской МТС Кириллова. В нем записано: «Из ознакомления с делом видно, что ко времени снятия т. Кириллова с работы в Политотделе, колхозами Светлолобовской МТС на 20.10.1934 г. хлебосдача была выполнена только на 43 %, семссуда – 72,6 %, натуроплата – 22,7 %. Вместе с тем за 1933 г. и начало 1934 г. МТС под руководством т. Кириллова имела положительные показатели по выполнению весенней и осенней вспашки, сенокосной кампании, хлебоуборки и хлебосдачи 1933 г., а также в весенней посевной кампании 1934 г. В осенней же сельхозкампании 1934 г. т. Кириллов с работой не справился»[305].
Судя по изученным документам, к весне 1934 г. трения между политотделами и региональной властью в вопросах управления колхозами усилились. Все чаще ЦК получал сигналы на эту тему от региональных партийных лидеров и начальников политотделов, констатировавших факт «параллелизма» в деятельности политотделов и местных органов власти, скрытого конфликта между ними, который следовало разрешить. Например, секретарь Днепропетровского обкома КП(б)У Хатаевич в записке в ЦК партии от 17 марта 1934 г. настаивал на преобразовании нескольких политотделов МТС своей области в райкомы. «Практика показала, – писал он, – что руководящие партийно-политические организации – РПК и политотдел МТС, имея один и тот же район действия, впадают в параллелизм»[306]. Б. П. Шеболдаев, секретарь Азово-Черноморского крайкома, на совещании начальников политотделов края 20 июня 1934 г. заявил, что к осени политотделы МТС должны превратиться в обычные партийные органы[307]. В мае 1934 г. начальник политсектора МТС Казахстана Литтебрандт проинформировал Политуправление МТС НКЗ СССР о нездоровой обстановке, складывающейся в КАССР вокруг политотделов, где руководящие работники крайкома обвиняли их «во всех смертных грехах», а на совещаниях с местными партийными работниками заявляли о реорганизации политотделов МТС как о ближайшей задаче. «Думаю, – писал Литтебрандт, – что мы имеем дело с настроениями поскорее отделаться от политотделов как необычной формы партийных органов, независимых в своей работе от местных районных организаций»[308]. Руководители политсекторов МТС Средней Волги и Харьковской области летом 1934 г. сообщали, что райкомы партии игнорируют постановление ЦК ВКП(б) от 15 июня 1933 г. и «снова пытаются встать на путь командования политотделами»[309].
ЦК ВКП(б) и Политуправление МТС НКЗ СССР пытались сглаживать трения и не допускать конфликтов между отдельными политотделами и региональными органами власти. С этой целью проводись кадровые перестановки с учетом мнения последних. Об этом указывает телеграмма из Пятигорска на имя Сталина и Кагановича, отправленная 2 марта 1934 г. секретарем Азово-Черноморского крайкома ВКП(б) Г. Е. Евдокимовым. В ней сообщалось: «Ознакомившись непосредственно на месте с положением в Чеченской и Ингушской областях, считаю необходимым как можно скорее произвести следующую перестановку начальников политотделов: Саламова (чеченец), начальника политотдела Хасавюртовской МТС Дагестана, утвердить начальником политотдела Чеченской МТС, начальника политотдела Чеченской МТС Дунаева утвердить начальником политотдела Гудермесской МТС. Начальник политотдела Гудермесской МТС Дравизка требует переброски в русский район. Просит утвердить его начальником политотдела Стародубской МТС Воронцово-Александровского района»[310].
В то же время, на наш взгляд, учитывая неединичные факты снятия с должностей начальников политотделов и тенденцию к разрастанию трений и конфликтов между политотделами и региональной властью, Политбюро ЦК ВКП(б) 11 сентября 1934 г. рассматривает вопрос «О чистке начальников политотделов МТС и совхозов, снятых за проступки» и утверждает следующий проект постановления Центральной комиссии по чистке:
«Подвергать чистке всех начальников политотделов МТС и совхозов, снятых с работы за проступки и бездеятельность. Всех бывших начальников политотделов МТС и совхозов, снятых до сих пор, обязать пройти партийную чистку в двухмесячный срок»[311].
На основе анализа изученных документов можно заключить, что относительно бесконфликтно, по сравнению с политотделами МТС, складывались взаимоотношения у местных партийных органов с политотделами совхозов. Это объяснялось тем обстоятельством, что, в отличие от политотделов МТС, политотделы совхозов действовали только в пределах своего совхоза и не вмешивались в дела райкомов партии и сельских советов.
Региональные власти поддерживали политотделы совхозов в их трениях с директорами совхозов. На эту тему показательным является постановление бюро Харьковского обкома КП(б)У от 19 июня 1933 г., посвященное конфликту между директором совхоза «Декабрист» и политотделом этого совхоза. В постановлении отмечалось, что директор совхоза «игнорировал политотделы совхоза, дискредитировал работников политотдела и так организовал снабжение работников политотдела, чтобы поставить их в материальную в бытовую зависимость от дирекции совхоза». Отношение Лозина к политотделу совхоза особенно выявилось в его выступлениях на заседании бюро ячейки, где он заявил, что «если ячейка и бюро ячейки подчинены политотделу, то он выходят из состава бюро ячейки». Такое поведение Лозина бюро обкома расценило как «классово-враждебную вылазку перерожденца с партбилетом в кармане, направленную на дискредитацию решения январского пленума ЦК и ЦКК ВКП(б) о создании политотделов». Исходя из этого, бюро обкома постановило его исключить из партии и снять с работы «как переродившегося»[312].
ЦК ВКП(б) регулировал положение политотделов в совхозах, их взаимоотношения с райкомами и вышестоящими организациями. В 1934 г. был принят ряд новых постановлений, касающихся партийной работы в совхозах, роли в ней политотделов, их взаимоотношений с райкомами партии и т. д.[313] Например, 8 августа 1934 г. на заседании Оргбюро ЦК ВКП(б) под председательством Кагановича был заслушан вопрос «О совхозной партийной организации» и принято следующее постановление:
«1) Во изменение постановления ЦК от 7 апреля 1933 г. установить, что для руководства парторганизациями совхозов, в которых созданы политотделы, при наличии в них 15 и больше коммунистов избираются партийные комитеты;
б) Руководство парторганизацией совхоза возлагается на политотдел, заместитель начальника политотдела по партмассовой работе является одновременно секретарем парткома или парторганизатором и подчиняется в этой своей работе начальнику политотдела;
в) в отделениях зерносовхозов организатором партийной группы является помощник начальника политотдела по отделению»[314].
14 сентября 1934 г. Оргбюро ЦК утвердило положение о заместителях директоров по политчасти союзных совхозных трестов[315]. Этим постановлением был повышен статус политотделов совхозов, поскольку по примеру политсекторов МТС были организованы аналогичные органы их управления в каждом из существующих совхозных трестов.
16 сентября 1934 г. уже более высокая партийная инстанция, Политбюро ЦК ВКП(б), утвердила представленное Сельхозотделом ЦК положение о заместителях директоров по политчасти совхозных трестов. В положении указывалось:
«1. Заместитель директора треста по политчасти осуществляет руководство партийной, комсомольской и политическо-массовой работой в совхозах своего треста через политотделы совхозов. Начальники политотделов совхозов подчиняются непосредственно заместителю директора треста по политчасти и несут ответственность перед ним в своей работе.
2. Заместитель директора треста по политчасти непосредственно подчиняется политуправлению Наркомсовхозов, согласовывает и увязывает свою работу с соответствующими краевыми, областными комитетами и ЦК нацкомпартий, периодически отч