– Господин Вильсон, не заставляйте меня снова просить вас не унижать свою жену. – Она старалась оставаться спокойной. – Вы оба прошли через страшное испытание и уцелели. Это не всегда случается с жертвами ограбления, – подчеркнула она. Повернувшись к супруге, Райли сказала: – Теперь говорите, госпожа Вильсон.
– От одного из них разило чесноком, – сообщила она Райли, затем уточнила: – От того, кто привязывал меня. Кажется, он был моложе своего сообщника.
– Только потому, что его маскировочный шлем был не столь ветхий, как другой? – спросил Вильсон, высмеивая предположение жены.
– Потому что голос его владельца звучал моложе, – ответила она с вызовом, дернув головой.
Молодец дамочка! – подумала Райли, сохраняя преднамеренно безразличное выражение лица.
– Что-нибудь еще? – подбодрил супружескую пару Сэм, переводя взгляд с мужа на жену и обратно.
Не желая отставать, Вильсон повторил то, что уже говорил:
– Грабители были худощавыми и высокими. И они, кажется, хорошо ориентировались.
Это наводило на единственный возможный вывод.
– В последние шесть месяцев в дом заходили рабочие? – спросил Сэм.
Вильсон явно собрался сказать «нет», затем передумал, что-то вспомнив.
– Мы переделывали наши ванные комнаты. – В тот момент, когда эти слова слетели с его губ, Вильсон тяжело задышал. Он стал похож на буйвола, бьющего копытом землю, перед тем как ринуться в атаку. – Вы думаете, кто-то из рабочей бригады мог…
– Мы просто просчитываем все варианты, – прервала его Райли. – Если бы вы сообщили нам имена людей или бригаду, которую наняли для переделки ванных комнат, это было бы хорошим началом расследования.
– Конечно… сейчас… у меня есть папка в кабинете, – сказал Вильсон. – Вшивые твари, – выругался он и направился в холл.
– Мы не утверждаем, что они совершили преступление, – указал ему Сэм. Вильсон, видимо, не готов был что-либо воспринимать, пока его не приструнишь. – Но ведь нет следов взлома, насильственного проникновения в дом, поэтому, если вы не впустили их сами или не оставили окно на первом этаже открытым…
Вьятт осекся, ожидая протестов или признания небрежности. Некоторые люди еще двери оставляют незапертыми.
– Все было наглухо закрыто, – заверил Вильсон.
Поравнявшись с кабинетом, он вошел в него. Обстановка в этом помещении была такая же, как и в других. Вещи были разбросаны в результате поисков ценностей. Бормоча под нос угрозы в адрес грабителей, Вильсон пошел к своему столу и выдвинул один из ящиков. Несколько минут он потратил на поиски папки.
– Вот. – Он передал папку Сэму.
Вьятт обратил внимание на то, что папка была довольно пухлой. Ему не хотелось копаться в личных бумагах жертв.
– Достаточно будет одной визитки. – Он вернул папку Вильсону.
Теряя терпение, Вильсон с ворчаньем стал рыться в папке.
Между тем Райли, собираясь вручить свою визитку Ширли Вильсон, остановилась, поскольку обнаружила на карточке свой старый номер телефона в отделе борьбы с убийствами. Нужна другая карточка, подумала она. Расстроенная, она повернулась к Вьятту.
– У тебя есть карточка, Вьятт? – спросила она, протягивая руку.
Тот достал бумажник и передал ей. Райли, в свою очередь, передала карточку госпоже Вильсон.
– Если вы вспомните что-нибудь, что-нибудь вообще, – сказала она, – то, пожалуйста, позвоните нам в любое время. Днем или ночью. – Она указала на последнюю строчку надписей на карточке. – Вот телефон моего напарника.
– У вас нет своего номера телефона? – спросила Ширли. Она робко взглянула на Сэма, затем произнесла: – Я бы предпочла говорить с вами, если что-нибудь обнаружится.
– Наберите этот номер и попросите позвать меня, – ободрила ее Райли. – Мой напарник переключит разговор на меня, – заверила она женщину, затем добавила: – У меня еще нет карточки.
– А-а, – протянула Ширли, бросив быстрый взгляд на мужа, который все еще рылся в папке и дошел до предела своего терпения. – Я знаю, как это было. – Она понизила голос.
Райли не поняла, что именно женщина имела в виду, но сочла за лучшее не спрашивать.
– Вот, – объявил Вильсон, сунув визитку с посеребренной поверхностью Вьятту. – Вот их карточка.
Сэм пробежал по ней взглядом, прежде чем сунуть в карман.
– Спасибо, – поблагодарил он. – Мы вернем ее вам.
– Лучше найдите наши вещи, – проворчал Вильсон.
Они оставались в доме еще несколько минут, осматривая другие комнаты и стараясь не мешать нескольким следователям, которые еще работали там, собирая улики.
После того как они покинули дом, Райли заметила, как Сэм покачивал головой на пути к машине.
– В чем дело? – спросила она, вызывая Сэма на разговор. Это было их дело, а не его одного. Если она его напарница, то ей необходимо знать, что он думает об этом.
Когда же Сэм заговорил, его слова не имели ничего общего с расследованием ограбления.
– Вот еще одна причина, почему я не женат, – сказал он.
Свара между супругами в доме была довольно неприятной, но не представляла собой нечто такое, чего Райли не видела бы прежде. Она потеряла счет случаям, когда благодарила мать за то, что та связала свою жизнь с Брайаном Кавано, вместо того чтобы оставаться жертвой домашних склок с предыдущим мужем. Правда, мать была женщиной-полицейским, обученной самозащите, но ведь и ее отец был полицейским и в конечном счете должен был по статусу доминировать.
– Не каждая супружеская пара ведет себя таким образом, – сказала она Вьятту, когда они подошли к машине.
– Не знаю. – Обстоятельства, рассуждал он, имеют свойство деградировать, и близкие отношения часто порождают неприязнь, а не удовлетворенность. – Бьюсь об заклад, эти двое, когда только поженились, вероятно, думали, что взошла их звезда и стала светить им обоим.
– По крайней мере, Вильсон уверен, что эта звезда светит ему, – не могла не удержаться от реплики Райли.
Она села в машину. Когда Вьятт сел за руль, напарница продолжила:
– Люди не слишком меняются. Милые черточки переходят в привычки раздражаться, но помимо этого… – Она замолчала и затем пожала плечами, размышляя о том, свидетелем чего только что была. – Наглец даже под другим названием остается наглецом.
Сэм рассмеялся, заводя машину:
– Полагаю, ты имеешь в виду господина Вильсона.
– Это был единственный наглец в помещении.
Вильсон не понравился и Сэму, но он считал этого человека жертвой обстоятельств.
– Его дом ограбили, и, чтобы придать ему мужества, мне пришлось задеть его самолюбие.
– Все же нельзя срывать свое дурное настроение на жене.
Нажав на педаль акселератора, Сэм проскочил на желтый свет светофора.
– Бесспорно.
Райли, устроившись удобнее, смотрела вперед. Ее переполняли воспоминания, как ни старалась гнать их прочь.
– Мой отец был таким же, – сказала она без предисловий, когда они во второй раз проскочили на желтый свет. Она ощущала на себе взгляд Сэма, но продолжала смотреть вперед. – Всегда искал повод затеять ссору. – Подобно человеку, приходящему в себя после транса, ее слова воспроизводились сами по себе, и она смотрела в сторону Вьятта, не зная, какой следует ждать от него реакции. Она не могла читать его мысли. Он был не из тех, кого бы она пригласила сыграть в покер. – Ладно, не будем об этом, – сухо заметила она.
Он уважал интимную сферу жизни напарницы, даже если она и вызывала у него любопытство.
– О чем? – спросил Сэм невинным тоном.
Они поняли друг друга. Райли кивнула и снова устремила взгляд вперед.
– Ладно.
– Ты хочешь сказать что-то еще, чтобы потом отказаться от своих слов? – спросил он.
– Нет. – Повернувшись на своем сиденье так, что ремень безопасности впился в ее плечо, она взглянула на Вьятта: – Но у меня действительно есть вопрос.
В этот раз ему пришлось остановиться. Достаточного времени, чтобы проскочить на желтый свет, не нашлось. Он нажал на тормоз и поймал ее взгляд.
– Валяй.
– Это ограбление действительно похоже на прежнее твое дело? У меня не было возможности изучить материалы, и, полагаю, ты мог бы коротко рассказать о нем.
Сэм кивнул. С этим проблем не было. Он не из тех людей, которые действуют в одиночку. Когда поделишься информацией, расследование порой движется быстрее.
– Не было никакого взлома. Обитатели дома спали, – начал он перечислять подробности прежнего дела. – В доме было четыре человека, а не просто супружеская пара, но в основном все происходило так же. Грабители связали их, затем использовали хлороформ с тем, чтобы ускользнуть, не опасаясь, что полиция будет вызвана немедленно. Чеснока не было, это – новая подробность, – сказал он, снова поставив ногу на педаль акселератора.
Райли кивнула:
– Ты мог бы вернуться к тем пострадавшим и расспросить их о чесноке?
– Зачем? – Он не мог себе представить, что дело обстоит так тривиально. – Грабитель, видимо, съел на обед блюдо, содержавшее чеснок. Даже если он употребляет такую пищу регулярно, это нам вряд ли пригодится для расследования.
– Да, но что, если это не связано с едой? – предположила Райли. Она заметила, что привлекла внимание Сэма, и продолжила: – Возможно, когда грабитель потеет, он пахнет чесноком. Я знала в начальной школе парнишку, у которого тоже была эта особенность, – сказала она, вспомнив о Джоеле Мэйфилде. – Ребята все время смеялись над ним. Хуже то, что чем больше над ним смеялись, тем сильнее проявлялся его недуг.
Этого парня никогда не выбирали и не привлекали к играм, он тоже ни с кем не общался, не входил ни в какие компании. Он всегда ходил в неудачниках и ненавидел людей, игнорирующих его.
– Что же с ним стало? – спросил Вьятт.
Она задумалась на мгновение, припоминая:
– Когда ему исполнилось десять лет, родители переехали в другое место. – После этого она ничего не слышала о Джоеле. Никто вообще не хотел поддерживать с ним контакты. – Сейчас он либо какой-нибудь миллионер, фанатично накапливающий богатство, чтобы доказать свое превосходство над парнями, которые его травили, либо серийный убийца.