Так обстояло дело. Характеристики этих двух пар не пересекались – за исключением их имущества, думала Райли, пока они ехали к дому третьих жертв. Где-то и каким-то образом тайна ограблений должна была обнаружиться.
Третей жертвой был Джон Кэйхил, разведенный профессор колледжа и отец двоих сыновей-подростков, которых не было дома, когда происходило ограбление. Его подруге, с которой он встречался в течение последних десяти месяцев, повезло меньше. После ужина в облюбованном ими ресторане Джон Кэйхил и Ронда Уильямс вернулись в его дом, занялись любовью, потом, опьянев от возлияний, уснули в его калифорнийской двуспальной кровати.
Как раз в то время, когда они спали крепким сном, двое грабителей в черном совершили взлом.
Согласно первоначальным данным, собранным следователем на месте, почерк преступления соответствовал почерку двух других ограблений. С небольшой разницей. В этот раз один из грабителей, тот, что был моложе, попытался изнасиловать Ронду, впавшую в истерику. Джон, несмотря на то что был связан по рукам и ногам, бурно протестовал, обзывая грабителя обидными словами. Ему удалось отвести угрозу от Ронды, поскольку грабитель стал избивать его за рыцарство. Сообщнику пришлось оттащить его от профессора и сердито напомнить, для чего они пришли сюда.
Помимо этого, все происходило по старой схеме. Жертв связали, залепили им рот клейкой лентой и вслед за этим обездвижили хлороформом.
Когда прибыли Райли и Вьятт, прошло уже двенадцать часов с того момента, как профессор и его подруга подверглись тяжкому испытанию. В часы, когда ее не покидало сознание, Ронда выглядела так, словно находилась в перманентном состоянии плача.
Представив себя и Райли, а также выразив сочувствие и соболезнования в связи с тем, что пережили жертвы ограбления, Сэм попросил их пересказать события, которые произошли после того, как грабители разбудили их в спальне.
Разгневанный профессор наотрез отказался рассказывать об этом снова.
– Я уже говорил офицеру обо всем, что случилось. Если хотите знать, поинтересуйтесь у него, – выпалил Кэйхил.
Обнимая Ронду, он пытался ее утешить. Она продолжала всхлипывать, утираясь платком, который он ей передал. Сейчас платок выглядел смятым и влажным.
– Профессор, мы надеемся, что вы вспомните что-нибудь еще, когда перескажете происшествие, вспомните то, что, может быть, забыли в первый раз, – сказала Райли, надеясь пробудить в нем здравомыслие. – Даже мельчайшая деталь может помочь найти преступников.
В его серых глазах, казалось, промелькнула яркая вспышка, когда он взглянул на них.
– Мне известна статистика достижений в этой области, и они удручающе малы, – резко ответил он. – Слава богу, я преподаю криминалистику. – Его слова сопровождались уничижительным смехом.
Райли и Сэм переглянулись. Может, то, что он стал жертвой ограбления, и разозлило профессора?
– Вам есть чем потешаться, – с горечью заметил Кэйхил, все еще обнимающий Ронду. – Профессор криминалистики стал жертвой криминала.
Ронда взглянула на него, все еще утираясь платком. Она явно хотела взять себя в руки и реалистично оценить обстановку.
– Помолчи, Джон, – взмолилась Ронда. Она попыталась успокоить профессора, взяв его руку, но тот воспротивился. Внезапно их роли поменялись, и именно Ронда теперь пыталась утешить профессора.
По мнению Райли, ее попытки были обречены на провал.
– Я не хочу успокаиваться, – с гневом ответил он. – Было бы лучше, чтобы те два ублюдка сдохли, а эти двое убрались из моего дома. – Профессор махнул рукой в сторону Райли и ее напарника, затем стал смотреть в сторону спальни. Пребывавшие там полицейские производили некоторый шум. – Вместе со всеми их негодными дружками.
– Эти дружки крайне необходимы, профессор, – принялся терпеливо увещевать его Вьятт. – Полагаю, что вы понимаете это. Мы же уйдем, как только снимем ваши показания, – пообещал он.
Высокий, с суровыми чертами лица профессор выпрямился и производил впечатление раздраженной ночной твари.
– Меня ограбили, вот и вся история.
– Ну, полагаю, в истории было кое-что еще, – предположила Райли, стремясь выглядеть сочувствующей. Она смотрела прямо на ссадины его лица. – Вы смогли разозлить, по крайней мере, одного из грабителей. Что вы сделали?
– Ничего.
Это единственное слово совершенно отгородило его от людей, находившихся в комнате. У Райли сложилось впечатление, что этот человек был весьма строгим педагогом. Никаких послаблений, когда он ставил отметки в своей группе, полагала она.
Ответила им Ронда:
– Он защищал меня.
– Ронда, – одернул ее профессор. В его голосе прозвучали угрожающие нотки.
Ладно, по крайней мере, он не производит впечатления человека, которому нравится находиться в центре внимания, подумала Райли.
– Ты действительно это делал, – настаивала Ронда. Она перевела взгляд на двух детективов: – Джонни был связан по рукам и ногам и все же старался отвлечь от меня этого ужасного, мерзкого типа.
– Браво, профессор! – воскликнула Райли, тоже чуть не назвав его Джонни, но вовремя остановилась.
Он отмахнулся от комплимента.
– Ну да, только немногого добился, не так ли? – проворчал профессор.
Райли повернулась к Вьятту:
– Можно тебя на минутку?
Вьятт быстро извинился перед пострадавшей парой и вместе с Райли вышел из комнаты.
– В чем дело? – спросил он. Не было принято прерывать допрос, пока он не закончен, а допрос, по его разумению, действительно был далек от завершения.
– Почему бы тебе не отвести профессора в сторонку и не допросить его лично? Без того, чтобы присутствовали я и его подружка, – предложила она, понизив голос. – Может, он будет более разговорчив с мужчиной. – Райли улыбнулась. – Ты знаешь, насколько уязвимо мужское самолюбие.
– Только не мое, – ответил Сэм. – Но это неплохая идея, Макинтайр, – согласился он. – Стоит попробовать. В отсутствие профессора его подружка сможет чувствовать себя более раскованно и рассказать тебе более подробно о том, что случилось.
– Вполне возможно, – поддержала его Райли.
– Давай попробуем, – сказал Сэм перед возвращением в гостиную.
Теперь, выработав план, они решили разделить пару и, если повезет, добиться нужной информации.
Снова объединив пострадавшую пару, Райли и Сэм собирались закончить допрос, когда Ронда сообщила Кэйхилу, что завтра придут Анна и Эллен и очень удивятся.
– Анна и Эллен? – переспросил Вьятт. – Кто это? И почему они должны удивляться?
– Анна – моя служанка, – ответил Кэйхил. – Эллен – ее дочь. Они приходят дважды в неделю убирать в доме. Не вижу, какое они могут иметь отношение к ограблению. – Как частному лицу, ему претило препарирование его личной жизни. Затем его глаза расширились, как если бы они следовали взглядом за ходом мыслей, которые, как он был убежден, занимали умы детективов. – Это не они, – добавил он с чувством. – Слышите? Я говорил, что прошлой ночью здесь были мужчины, а не женщины.
Сэм не прореагировал на слова профессора. Вместо этого спросил:
– Анна или Эллен имеет ключ от вашего дома?
– Разумеется, у них есть ключ, – последовал раздраженный ответ. – Как еще они могут попасть в дом, когда я нахожусь в университете? Через трубу, что ли?
– Это работа для Деда Мороза, – пошутила Райли. За эту шутку она удостоилась мрачного взгляда профессора.
Страх в глазах Ронды явно брал верх над лояльностью. Заметно волнуясь, она спросила:
– Вы думаете, что в этом дело? Они передали кому-то ключ?
– Возможно, – допустила Райли. – Нужно проверить, – продолжила она, взглянув на Кэйхила, желая подчеркнуть свою мысль. – Они невиновны до тех пор, пока не будет доказано обратное. Нам нужно встретиться с ними.
С ворчаньем Кэйхил передал им телефонный номер Анны.
Теперь настало время уходить.
– Спасибо, профессор Кэйхил, госпожа Уильямс, – попрощался Сэм, объявляя об окончании процедуры снятия показаний. – Через несколько дней мы снова зайдем к вам, – пообещал он.
С этими словами он взял Райли за талию, уводя ее из комнаты к входной двери.
Позади они слышали реплику профессора Кэйхила:
– Одно – говорить, другое – делать.
Бывает, думала Райли, переступая порог дома, когда защита и оказание услуг оказываются тяжелее всего.
Глава 10
Райли быстро обнаружила, что численность персонала в отделе борьбы с ограблениями, почти как и во всех других отделах полиции, ограничена. Ей с Вьяттом, наряду с другими детективами отдела, хватало дел для разработки. Но из-за гласности, которую приобрели случаи с ограблениями домов, а также того, что уже накопилось три таких дела, к ней и Вьятту было привлечено повышенное внимание.
Изо дня в день, несмотря на то что они жертвовали завтраками и думали над одними и теми же показаниями до тех пор, пока не воссоздавали картины преступления по памяти, дела по ограблениям преследовали их подобно призракам. Им все еще чего-то не хватало.
У Райли было ощущение, что нить к раскрытию преступлений таилась в их очевидности. Просто до поры до времени она не могла до нее добраться. Требовалось только время, чтобы ухватиться за решающее звено цепи. Нужно было только терпение.
– Должно быть, я сотни раз просмотрел подробности дел, – пожаловался Сэм, отшвырнув папку. Он откинулся в своем кресле с глубоким прерывистым вздохом, уставившись в электронную доску объявлений.
Старался понять, что он пропустил в предыдущие просмотры.
Почти все содержащееся в папках было в сокращенном виде отражено на табло, которое они поместили рядом со своими столами.
Однако прорыва до сих пор не было. Уборщицы профессора оказались именно теми, кем были: уборщицами. Проверка окружения обеих женщин выявила лишь одного непривлекательного субъекта. Это был племянник Анны – Джордж. Но Джордж в настоящее время отбывал наказание за то, что почти до смерти избил одного человека, который имел несчастье взглянуть на его жену. Это обстоятельство исключало его из дела. К тому же краткое знакомство с биографией Джорджа показало, что у него не было привычки вовлекать в свои дела других людей и он определенно не обладал качествами, требовавшимися для руководства подобной операцией из тюремной камеры.