В центре группы стоял О'Шонесси. К доске был прикреплен поспер с голой женщиной, которая лежала на спине, раскинув ноги; у поспера стоял Штерн с указкой в руке. Рядом — Старлинг Джонсон.
— Итак, господа, перед вами женский половой орган, — изрек Джейк Штерн. — Наш друг и коллега Пэт О'Шонесси наконец-то вкусил этот чудесный плод.
Группа собравшихся вежливо зааплодировала! Посыпались замечания:
— Прекрасная лекция.
— Лучше поздно, чем никогда.
— Добро пожаловать в клуб.
— Господа, этот напряженный отросток, напоминающий длинную лодку, — самое чувствительное место на теле женщины. Клитор. Прошу обратить внимание на маленький бугорок вверху, состоящий из губчатой ткани. Это лжеклитор — наиболее возбудимое место в райских кущах.
— Блестящая диссертация. — Хайнеман зааплодировал.
Разразилась буря рукоплесканий.
Штерн поклонился, принимая восхищение присутствующих. Он поднял руку, требуя тишины.
— Прошу обратить внимание, что лжеклитор напоминает человека, стоящего в лодке. Наш друг Пэт заблудился. Вместо того чтобы сосредоточиться на «человеке в лодке», он уделил внимание другой части.
— Да, так я и сделал, — признался пораженный О'Шонесси.
— Обычная ошибка новичков, — сказал Старлинг Джонсон.
Рассвирепевший Мэлоун ворвался в кабинет.
— Извини, что прерываю твою лекцию, но я истратил двадцать пять долларов на обед с Замбрано, чтобы рассказать ему, как вы переутруждаетесь и как не хватает людей, работающих по делу Айзингер. И что я вижу? Группу пожилых кобелей, поучающих друг дружку, как доставить удовольствие женщине. Если вы до сих пор не научились этому, то уже никогда не научитесь.
— Учиться никогда не поздно, — отозвался Штерн, шмыгнув за дверь последним.
Мэлоун не смог сдержать улыбку.
— Как поживаете, Лу?
Мэлоун обернулся. Курчавый ирландец сидел на стуле, подпирая стену, и чистил ногти серебряным перочинным ножом.
— Я — Джек Харриган. Меня одолжили вам на пару недель. Со мной шесть человек.
Детектив-сержант Джек Харриган, отличник университета в Гринпойнт. Мэлоун сразу почувствовал, что этому человеку можно доверять.
— Что за люди с тобой? Хорошо их знаешь? — нахмурясь, с сомнением спросил Мэлоун.
Харриган уловил беспокойство, сквозившее в вопросе Мэлоуна.
— Я лично их отбирал, по одному. Если прогорим, каждый будет держаться как Гибралтарская скала.
— Умеют обращаться с оборудованием для подслушивания и пользоваться видео?
— Несомненно, как и то, что летом гвинейцы ходят в майках. — Харриган пододвинул стул к столу. — Так в чем там дело?
Следующие полтора часа Мэлоун знакомил сержанта с подробностями дела Айзингер. Закончив, взглянул на Харригана.
— Я хочу, чтобы ты координировал операцию.
Харриган, склонив голову, подергал себя за мочку уха.
— Каждый год совершается масса убийств. Мы спускаем тормоза, только когда убивают полицейского или если какому-нибудь важному типу надерут задницу. Так почему столько шума из-за дела Айзингер?
Мэлоун помассировал переносицу.
— Оно стало для меня очень личным, Джек.
Харриган сжал губы и кивнул.
— Я понимаю. Четыре года назад у меня было такое дело. Когда убийцу приговорили к пожизненному заключению, я просто испытал наслаждение. — Он нахмурился. — Но для такой операции, какую вы задумали, у нас явно не хватает людей и машин. Шесть-семь детективов не в состоянии вести круглосуточную слежку за полудюжиной подозреваемых.
Мэлоун согласился. Он поделился с Харриганом планами: две пары детективов будут, сменяя друг друга каждые двенадцать часов, вести слежку за Восточной судоходной компанией. То же у «Интермедии». Остальные будут сменять друг друга, ведя слежку за разными людьми, то есть их не станут приставлять к конкретному человеку. Может быть, кому-нибудь повезет.
— А как насчет колес?
— Кое-что я уладил. Телефонная компания дает на время несколько грузовиков после ремонта. Еще достал почтовый фургон и «скорую» из готамского пункта. «Кон Эдисон» дает один фургон. В понедельник навестил друга в Бед-Стай. Дает два такси-универсала. В радиомагазине купил восемь портативных раций, настроенных на одну волну.
— И где вы собираетесь разместить весь этот автопарк?
— У Первого участка. Там будет штаб, Я договорился с отделом наркотиков. Дают стол и телефон.
Харриган ухмыльнулся.
— Да, вы выполнили домашнее задание.
Вскоре пришел Бо Дэвис и, доложив Мэлоуну о свидании с Джанет Фокс, отдал Библию. Когда Дэвис удалился, Мэлоун взвесил книгу на руке и, пролистав несколько страниц, бросил на стол.
Спустя три часа в кабинет заглянул Хайнеман.
— Пришел Андерман и привел двух бородатых.
— Арази и Хенков. — Мэлоун поспешил в дежурную комнату.
— Видите, полицейский? Я говорил, что приведу их, — сияя, сказал Андерман.
Двое из грузовика молчали, дерзко вскинув головы.
Потертые джинсы, жидкие бороденки, ермолки. Арази — тощий парень с небесно-голубыми глазами навыкате и дергающимся кадыком. Хенков — коротышка с мощной грудью и круглыми плечами, говорившими о недюжинной силе. Переносица заклеена широким пластырем. Мэлоун кивком указал им на стулья. Они уселись, ерзая и с нахальной ухмылкой разглядывая стены.
— Зачем вы оба преследовали Олдриджа Брэкстона и его друзей? — спросил Мэлоун.
Арази взглянул на лейтенанта.
— Мы не обязаны вам отвечать.
Мэлоун почувствовал раздражение от визгливого голоса.
— Ни один фашист-полицейский не может принудить нас отвечать, — заявил Хенков.
Встав со стула, Хайнеман подошел и остановился между лейтенантом и допрашиваемыми, потом каблуком тяжелого ботинка изо всех сил ударил Арази по ноге. Тот вскочил и запрыгал на одной ноге, обеими руками схватившись за поврежденную.
— Ты сделал это нарочно!
Лицо Хайнемана выражало полную невинность. Он прижал руки к сердцу.
— Сэр, мы здесь не бьем людей. Это было бы непрофессионально.
Андерман приблизился к своим работникам, зло прищурив глаза и всем видом выражая недовольство их поведением.
— Оставьте свои низкопробные фокусы для других, — прошипел он.
— Ну что же, попробуем еще раз, — сказал Мэлоун. — Зачем вы следили за Олдриджем Брэкстоном? — повторил он.
— Мы не за ним следили, — ответил Хенков. — Нас интересовали два его арабских дружка.
— Как их зовут?
— Ахмад Марку и Айбан Язиджи, те двое, что были с ним в «Интермедии». Марку — саудовец, а Язиджи из Ливана Оба состоят в «Мусульманском братстве».
— Ну и что? Это не дает вам права преследовать людей.
— Мы состоим членами Лиги защиты евреев в Сити-колледже. Наша обязанность — следить за арабами-фанатиками и докладывать об их передвижениях руководству лиги.
— Вот что, мой юный друг, большинство людей считает вашу лигу такой же ненормальной, как и «Братьев-мусульман». Советую вам впредь поступать в соответствии со статьей двести сорок, пункт двадцать пять, уголовного законодательства, где сказано, что запрещается беспокоить людей преследованием. И если я еще раз поймаю вас за этим занятием, то устрою вам небольшие каникулы на Райкерс-Айленд, понятно?
Оба парня с угрюмым видом кивнули.
— Кто убил Сару Айзингер? — спросил Мэлоун.
Арази потряс головой.
— Я не знаю. О смерти Сары я узнал от мистера Андермана.
— Ты произнес ее имя так, будто тебе приходилось повторять его много раз, — заметил Мэлоун. — Гас, присмотри-ка за студентами. Я хочу побеседовать с мистером Андерманом.
И, ухватив Андермана за локоть, повел его в свой кабинет.
В кабинете Мэлоун уселся и принялся карандашом гонять по столу пару скрепок. Андерман, сидя напротив, рассматривал стену.
— Мистер Андерман, вы со своими студентами заврались. Неужели вы думаете, я куплюсь на сказочку о том, что вы следите за арабами из братских чувств к ЛЗЕ[6]?
Андерман пожал плечами.
— Полицейский, это чистая правда.
— Вы не распознаете правду, даже если споткнетесь о нее.
— Я занимаюсь только импортом, и более ничем. — Андерман поднялся.
— Оставь свою задницу на месте. Я еще с тобой не закончил.
Андерман нехотя подчинился.
— Кто убил Айзингер?
— Я не знаю.
— Почему ее убили?
— Тоже не знаю, полицейский, как и эти два болвана. Они просто корчат из себя крутых парней.
— Между прочим, как прошел ленч с Андреа Сент-Джеймс? Жаль, что вы не нашли листок в микве. — Откинувшись назад, Мэлоун пристально взглянул на собеседника.
Андерман открыл рот, у него перехватило дыхание, настолько его поразил вопрос.
— Как вы узнали об этом?
— У нас свои секреты. А листок мы нашли в ее квартире при первом же обыске, — солгал Мэлоун.
— Невероятно. — Андерман недоверчиво взмахнул рукой.
— Он был на кухне, за карнизом. — Мэлоун надел на карандаш третью скрепку.
Андерман вскочил со стула и перегнулся через стол, вплотную приблизив лицо к лицу Мэлоуна.
— Отдайте мне список, он мне просто необходим.
— Почему?
— Если бы вы нашли его, то знали бы, почему.
Зрачки Андермана расширились. С явным облегчением он медленно уселся на место. Нет, его так просто не проведешь!
— А вы ничего, молодец, полицейский, — похвалил он.
— Люди имеют привычку недооценивать нас, — усмехнулся Мэлоун.
Андерман тяжело поднялся.
— Полицейский, приятно было побеседовать. Если захотите снова встретиться, буду ждать со своим адвокатом.
— Мы можем договориться сейчас, Андерман. Помоги нам, и мы этого не забудем.
— Шалом, полицейский. Мне надо идти, работа ждет.
Как только Андерман и парни ушли, Мэлоун попросил Хайнемана достать где-нибудь фургон для наружного наблюдения.
— Да вы что, Лу? Эти вещи сейчас на вес золота! Почти невозможно!
Мэлоун ободряюще потрепал его по плечу.
— А ты постарайся.
Вернувшись в кабинет, Мэлоун взял Библию и пролистал страницы в поисках тайника, но его не было. Затем потер страницы пальцами, не склеены ли. Нет. Подне