Были в его речах и намеки. Когда он говорил о вредном иностранном влиянии на прессу, он явно имел в виду сионистов и евреев. Большинство его скандальных высказываний не публиковалось. Редакторы поступали так не для того, чтобы оправдать самого Мурхауза, а в надежде уберечь и без того мечущийся в горячке город от его снадобий, которые были вреднее, чем сама болезнь.
Пламенные речи Мурхауза действовали и на зрителя. Мурхауз ни в грош не ставил закон, которому служил Мэлоун, презирал тех простых людей, которых Мэлоун пытался защитить. В мясорубке политической борьбы Мурхауз лишился своего покрова благопристойности и потерпел разгромное поражение.
Просмотрев все фильмы, Мэлоун выключил аппарат. Закурил и принялся следить за клубами дыма. Он получил то, за чем пришел. Он имеет представление о человеке. Он понял, что Мурхауз очень опасен и что он не умеет ни прощать, ни забывать.
Из холла фильмотеки Мэлоун позвонил в бригаду.
Ответил Бо Дэвис.
— Готовы переводы? — спросил Мэлоун.
— Все готово. Фильм, перевод, озвучивание. Приезжайте скорее. Это настоящая гремучая смесь.
— Еду. Кто на вахте?
— Да вся команда здесь.
Мэлоун взглянул на часы: 9.53 утра.
— Я хочу, чтобы вы с Джеком поехали на квартиру Станислава и воспользовались ордером на обыск. Но прежде свяжитесь с Харриганом, убедитесь, что Станислав сидит в отряде. Пусть узнает об обыске после возвращения домой. Это даст нам лишнее время. И не забудь оставить расписку об изъятии улик.
Повесив трубку, набрал номер сестры Эрики на Вашингтонских Холмах. Линия была занята. Немного погодя оператор сообщила, что там снята трубка.
У входа в участок его остановил какой-то луноликий человек.
— Лейтенант Мэлоун? Я — заместитель инспектора Обергфолл. Вас вызывает к себе начальник оперативного отдела. — Инспектор был человеком лет пятидесяти, грузным и, казалось, давно разучившимся улыбаться.
— А в чем дело? — Мэлоун вглядывался в бесстрастное лицо инспектора.
— Узнаете обо всем от командира.
— Я сейчас. Только скажу своим людям несколько слов. — И Мэлоун направился мимо инспектора.
Но Обергфолл схватил его за руку.
— Немедленно, лейтенант. Все ваши люди уже находятся на Полис-Плаза, 1.
Обстановка на любом месте преступления всегда одинаковая, хотя сами преступления отличаются друг от друга.
В коридоре толпятся полицейские. Два офицера охраняют дверь служебного кабинета Джо Манелли на Полис-Плаза, 1. У входа натянута веревка с печатью. Камеры внешнего наблюдения отключены.
Обергфолл приподнял веревку, и Мэлоун поднырнул под нее. Начальник оперативного отдела беседовал в углу с первым заместителем полицейского комиссара. Увидев Мэлоуна и Обергфолла, Мак-Куэйд извинился перед собеседником.
Вся верхушка управления была здесь. Полицейские офицеры тихо переговаривались. Мэлоун заметил своих детективов и хотел подойти к ним, но Обергфолл удержал его. Инспектор сам подошел к детективам, приказал следовать за ним. Он повел их в кабинет Мак-Куэйда, и они, гуськом проходя мимо Мэлоуна, пожимали плечами. Мэлоун обрадовался, что среди них нет Штерна и Дэвиса. Значит, обыск у Станислава будет проведен.
Мак-Куэйд приблизился к Мэлоуну и отвел его к окну.
— После нашей встречи многое изменилось, — сказал он.
— Что же именно?
— Замбрано. А теперь вот это.
Мэлоун смотрел ему в глаза и ждал объяснений.
Мак-Куэйд потер руки. Над верхней губой его проступила испарина.
— Случилось несчастье. Манелли мертв. Самоубийство.
Мэлоун был поражен. Прижав ладони к глазам, он тер их, пока не пошли красные круги. Еще один мертвый полицейский.
Сара Айзингер, сколько еще жертв принесет твоя смерть?
Он молча смотрел из окна на город.
— Расследование проведете вы, — сказал Мак-Куэйд.
— Какие-нибудь указания с четырнадцатого этажа? — спросил Мэлоун, глядя на золотой купол муниципалитета, но видя перед собой полицейского комиссара за громоздким столом под портретом Рузвельта, в глубокой задумчивости, не знающего, что ему теперь делать.
— Район ваш. Будете вести, как любое другое дело.
Мэлоун презрительно прищурился.
— Прекратите нести чушь!
Мак-Куэйд закусил губу.
— Поступайте, как сочтете нужным, лейтенант.
— Что произошло?
— Полицейский комиссар получил конверт с фотографиями. Манелли в постели с мужчиной и женщиной, втроем. Полицейский комиссар вызвал Манелли и приказал подать в отставку, как опозорившего свое доброе имя. Отправитель снимков послал такой же конверт и жене Манелли, а она ирландка, католичка из Бронкса. Очень строгих правил. Выставила его из дому, вот он и сломался. — Мак-Куэйд достал из кармана письмо и протянул Мэлоуну. — Это адресовано вам.
Мэлоун взял письмо и прочел:
«Дэн, верь мне, когда я разговаривал с тобой, я не знал, чем они занимаются. Они использовали меня. Подставили Брэкстонов. Они собираются убить тебя. Мне страшно. Останови их, пока не поздно. Сделай для меня это. Прошу тебя».
Все. Мэлоун сложил письмо, сунул в карман.
— Где он?
— Там. — Мак-Куэйд указал на дверь кабинета.
— Где мои люди? — В голосе Мэлоуна звучали враждебные нотки.
— Они ждут вас у меня в кабинете.
На лице Мак-Куэйда читались мрачные опасения. Самоубийство полицейского не укрепит его репутацию в глазах общественности.
— Пойдемте посмотрим.
Они вошли в тихую комнату. Мак-Куэйд плотно прикрыл дверь. На белом пластиковом стуле сидел мертвец. Голова запрокинута и чуть склонена набок. В правой руке зажат револьвер. Рот открыт, веки полуоткрыты. На левом плече запеклась кровь. Мэлоун обошел комнату, оглядывая место происшествия. Коснулся лица Джо тыльной стороной ладони. Кожа была холодной, как резина, и покрыта сеточкой лопнувших капилляров.
— Черт побери! — Мэлоун пнул стул. — Вы могли предотвратить это!
Мак-Куэйд беспомощно пожал плечами.
— Но как? Я и понятия не имел.
— Вы — начальник оперативного отдела. Вы прекрасно знали, чем занимаются Занглин и его команда. — Он указал на тело. — Вам не уйти от ответственности.
— Лейтенант, не теперь! Поговорим об этом позже. Сейчас есть более неотложные дела.
— Сколько у него осталось детей?
— Трое. Один еще в начальной школе.
— По крайней мере, они получат пенсию.
— Они ничего не получат, — сказал Мак-Куэйд. — У Манелли неполный стаж. А самоубийства не относятся к гибели при исполнении служебных обязанностей. Его семья получит только те деньги, которые он отчислил в пенсионный фонд, и годовую зарплату.
Зернистые черно-белые фотографии были разбросаны по полу. Мэлоун наклонился, разглядывая их. Манелли в постели с Олдриджем и Тэа Брэкстон. Явно не в духе Манелли. Он вспомнил, как умер майор Лэндсфорд. Тоже самоубийство, выстрелил из пистолета, поводом к которому послужил порнофильм. Он начинал сомневаться в том, что это самоубийство.
— Дело поручается мне? — В тоне Мэлоуна не было ноток сомнения.
— Да.
— Тогда вам лучше уйти. Я намерен применить собственный метод расследования.
— Я остаюсь, — сказал Мак-Куэйд. — Возможно, вам понадобится свидетель.
Они посмотрели друг другу в глаза, двое полицейских, вступающих в молчаливый сговор. Мэлоун понимал, чего ждет от него начальник оперативного отдела.
Собрав фотографии, он бросил их в мусорную корзину. Протянул руку.
— Дайте спички.
Мак-Куэйд подал ему коробок. Мэлоун чиркнул спичкой и поджег содержимое корзинки. Потом начал обыскивать письменный стол. Выдвинул и обшарил все ящики. Не найдя того, что искал, он медленно оглядел комнату. Платяной шкаф? Открыв дверцу, сначала поискал на полу, потом раздвинул висевшую на «плечиках» форму.
— Какого черта вы ищете? — спросил Мак-Куэйд.
— То, что всегда есть под рукой у каждого полицейского. — Мэлоун отступил на шаг, оглядывая полку. Там стояли три коробки из-под обуви. Угол нижней был в масляных пятнах.
— Вот это. — Он вытащил нижнюю коробку.
Набор для чистки оружия. Мэлоун поставил коробку на стол.
— Вам совсем не обязательно при этом присутствовать.
— Я начинаю отдавать должное вашему методу, Мэлоун. Я остаюсь. Чувствую, мне есть чему поучиться.
Мэлоун собрал шомпол для чистки ствола. Достал из коробки кусок ветоши, вставил в паз шомпола. Откупорив бутылку с растворителем, обмакнул в него ветошь. С трудом разжав мертвые пальцы, вынул из них револьвер, открыл барабан, высыпал патроны, оставив одну стреляную гильзу. Проверил марку оружия — «смит-и-вессон». У этой модели барабан крутится против часовой стрелки. Мэлоун поставил его так, что стреляная гильза оказалась напротив ствола. Потом закрыл барабан и положил револьвер рядом с неподвижной рукой. Отступив, Мэлоун оглядел место происшествия. Почувствовал, что не хватает какой-то мелочи, и рассыпал оставшиеся патроны по столу. Опять отступил, посмотрел, наконец кивнул Мак-Куэйду.
— После проведенного мною расследования я пришел к заключению, что лейтенант Манелли погиб в результате несчастного случая, когда чистил служебный револьвер. Я засвидетельствую это перед судом присяжных.
— В «Уставе патрульной службы» говорится о том, что табельное оружие должно содержаться в чистоте и готовности к немедленному применению, — ответил Мак-Куэйд. — Поскольку смерть наступила по вышеуказанной причине, это будет считаться гибелью при исполнении служебных обязанностей.
Мэлоун взял предсмертную записку. Пробежал глазами и бросил в огонь. Края начали загибаться и обугливаться. Скоро от записки осталась лишь щепотка пепла.
Мак-Куэйд подошел к лейтенанту.
— Обергфолл потом здесь все приберет. А мы сейчас пройдем ко мне в кабинет и поговорим.
Глава 21
Понедельник, 6 июля, пополудни
Кое-кто из собравшихся слонялся по комнате, другие расселись по стульям. На всех лицах — уныние. Увидев в кабинете Мак-Куэйда столько народу, Мэлоун остановился от неожиданности.