Кемпион кивнул.
— Это очень интересно, — сказал он. — И когда же вы решили обратиться за помощью к кому-нибудь на стороне?
— Вчера, — сказала она. — Я прождала всю ночь с понедельника на вторник, потом весь вторник и все вчерашнее утро, и мне становилось все тревожнее и тревожнее. Я пошла к тете Каролине, но ее решение по поводу обращения в полицию было твердым. В конце концов я убедила ее довериться Маркусу. Он, конечно, ужасно важничал, но в конце концов рассказал мне о вас, и вот я здесь.
— Ох, уж этот Маркус, — сказал Кемпион. — Как же он оказался замешанным в таком деле? Ведь он еще недостаточно опытен, чтобы быть семейным адвокатом, верно?
Девушка улыбнулась.
— Да, я тоже так думаю, — согласилась она, — но вы не должны ему об этом говорить. На самом деле адвокатом тети Каролины является его отец, старый Хью Фезерстоун, но он уже очень стар, поэтому, естественно, основную работу делает за него Маркус.
— Понятно, — сказал Кемпион. — А все-таки, по какой причине вы хотите разыскать дядю Эндрю?
Его неожиданный вопрос слегка смутил девушку, и она ответила на него не сразу.
— Я вовсе не хочу его разыскать, честно говоря, — произнесла она наконец. — То есть это не мое личное желание, ну… вы понимаете, что я хочу сказать. V дяди Эндрю тяжелый характер. Да и всех остальных в этом доме любить трудно, за исключением, может быть, бедной тети Китти и самой тети Каролины, несмотря на ее суровость. Без Эндрю в доме гораздо спокойнее. Но я хочу его найти, потому что боюсь за него. Мне нужно знать, что с ним все в порядке, что ничего страшного не произошло.
— Понимаю, — медленно произнес Кемпион, — я полагаю, вы уже предприняли некоторые шаги — то есть начали самостоятельные поиски? Не попытались ли вы узнать, не вывихнул ли он себе ногу, свалившись в канаву, или не задержался ли он в «Кабане»?
Она посмотрела на него с упреком.
— Ну, конечно, я так и поступила, — сказала она. — Но нигде не обнаружилось ни малейшего следа дяди Эндрю. Я, конечно, делала это достаточно осторожно, потому что, как вы понимаете, в таком месте, как Кембридж, никак нельзя избежать пересудов. Боюсь, вы сочтете за бесцеремонность с моей стороны обращение к вам за помощью, обладая такими ничтожными сведениями. Но… ах… я не знаю… я боюсь…
Кемпион кивнул.
— Вы боитесь, что с ним произошло что-то более серьезное, чем просто несчастный случай, — сказал он и добавил с обезоруживающей откровенностью, — кроме того, вас беспокоит еще кое-что, не правда ли? Теперь, когда с нами нет инспектора, не скажете ли вы мне, кто был тот человек, который произвел на вас такое впечатление?
Девушка вздрогнула и повернулась к нему, на ее щеках горел яркий румянец.
— Вы правы, — сказала она. — Я сказала неправду. Я знаю этого человека. Но он не имеет к этому делу никакого отношения. Пожалуйста, забудьте о нем.
Кемпион некоторое время молчал, глядя прямо перед собой с отсутствующим выражением лица. Потом он посмотрел на нее.
— Возможно, вы и правы, — сказал он. — Но я думаю, что нам не следует что-либо скрывать друг от друга. Я терпеть не могу заниматься чем-либо вслепую.
Она глубоко вздохнула.
— Он не имеет ко всему этому никакого отношения, — повторила она. — Ну, пожалуйста, выбросьте его из головы. Вы хотите мне помочь или нет?
Кемпион встал. Она испугалась, что он обдумывает, как бы повежливее, не обижая ее, отказать в просьбе, но в этот момент в дверях появился Лагг.
— Телеграмма, — сказал он. — Посыльный просил спросить, не будет ли ответа?
Кемпион разорвал оранжевый конверт и вытащил из него узкую полоску бумаги.
— Ну вот, — сказал он, — это телеграмма от Маркуса. Настоящая телеграмма из Кембриджа. Должно быть, стоит кучу денег. Послушайте-ка:
Не могли бы вы немедленно приехать вместе с Джойс? Здесь произошло ужасное событие. Понадобится ваша профессиональная помощь. Жду вас. Приготовил для вас комнату. Прочтите вечерние газеты, например, «Комету».
Джойс вскочила на ноги и заглянула через плечо Кемпиона.
— Ужасное событие? — повторила она внезапно охрипшим голосом. — Но что же случилось? Что случилось?
Кемпион повернулся к Лаггу, который, стоя в дверях, наблюдал эту сцену с профессиональным любопытством.
— Ответа не будет, — сказал Кемпион. — Кстати, выйдите-ка на улицу и купите «Комету».
— Последний специальный выпуск этой газеты лежит на кухне, — торжественно провозгласил Лагг, — и, по-моему, я знаю, что вас там может заинтересовать. Я отметил этот параграф.
Через две минуты он вернулся.
— Вот, — сказал он, указывая на небольшую заметку, напечатанную в верхней части первой страницы. Джойс и Кемпион вместе прочли заголовки:
КЕМБРИДЖ, ЧЕТВЕРГ (От нашего специального корреспондента)
Труп со связанными веревкой руками и ногами и простреленной головой, выловленный в реке Гранта сегодня утром неподалеку от университетского пляжа, опознан и, как выяснилось, это пропавший мистер Эндрю Сили, племянник покойного доктора Фарадея, главы колледжа Св. Игнатия. Мистер Сили отсутствовал у себя в доме на Трампингтон-роуд в течение последних десяти лней. Полиция графства Кембридж еще не решила, следует ли ей обратиться в Скотланд-Ярд за помощью в решении одной из наиболее таинственных загадок года.
Тело, как сообщалось в наших эксклюзивных репортажах в более ранних выпусках, было найдено двумя индийскими студентами Университета.
3Ужасное событие
— Будьте добры, притормозите, я здесь выйду. Вот наш дом.
Эти слова были произнесены извиняющимся тоном прямо в ухо Кемпиону, когда его старый «бентли» свернул с лондонского шоссе на дорогу, в конце которой виднелись башни и шпили опустевшего на время каникул Кембриджа. Кемпион послушно сбавил скорость и с любопытством взглянул на большое темное здание на противоположной стороне дороги. С того места, где остановилась машина, можно было видеть большую часть дома сквозь декоративную решетку въездных ворот.
На бледном лице Кемпиона появилось удивление.
— Внешне дом совсем не переменился, — сказал он.
— И внутри тоже, — сказала Джойс. — Разве вы не поняли, — добавила она, слегка понизив голос, — что во всем этом есть нечто… нечто зловещее?
К некоторому ее облегчению Кемпион отнесся к ее замечанию вполне серьезно, во всяком случае ей так показалось, потому что он снова повернулся к дому и просидел несколько минут, задумчиво глядя на него.
Дом был неосвещен, за исключением полукруглого окошка над входной дверью, и тем не менее, несмотря на сгущающиеся сумерки, общие очертания и основные детали дома были хорошо различимы. Построенный в начале прошлого столетия, дом был большой, L-образный, с остроконечной крышей. Окна, однако, были небольшими, и заросшие вьющейся зеленью стены выглядели мрачно. Кедры, возвышавшиеся на лужайке между двумя половинами дома, образующими угол, вырисовывались фантастическими фигурами на фоне неба. Не то, чтобы дом производил неприятное впечатление, но все это мрачное здание, казалось, выражало чувство собственного достоинства и отчужденности, и казалось слепым, как любой дом, в котором опушены все жалюзи.
Кемпион повернулся к девушке.
— Вы уверены, что хотите сразу же туда пойти? — спросил он. — Может быть, вам лучше сначала повидаться с Маркусом?
Она покачала головой.
— Нет, я так не думаю. Ведь все члены семьи, в сущности, беспомощные люди. Я могу им вдруг понадобиться, хотя бы даже для того, чтобы снабдить их грелками для постели. До свидания. Спасибо вам, что приехали.
Она выскользнула из машины прежде, чем он мог ее остановить, и он увидел, как она торопливо пересекла дорогу, вошла в железные ворота и пошла по дорожке к дому. Открылась входная дверь, свет озарил прямоугольник двери и погас, поглотив девушку.
Кемпион нажал на сцепление и покатил по пологому спуску в город.
Густой туман, поднимавшийся с болот, заполнил всю долину. Осторожно прокладывая путь по узким призрачным улочкам, на которых не было никого, не считая нескольких запоздалых горожан, спешивших укрыться от непогоды в своих домах, Кемпион, сидя в своем большом автомобиле, испытывал легкое разочарование: перед ним был не университетский город в разгар учебного года, не тот Кембридж, который был ему хорошо знаком, а промозглый средневековый городишко, в котором все двери под резными каменными портиками были заперты.
Свернув с Квинс-роуд на Соулс-корт, он оказался на небольшой чистенькой плошали, также погруженной в темноту, несмотря на то, что во всех домах, окружавших площадь, жили люди. Этот город был одной из немногих сохранившихся в Англии цитаделей, куда еще не проник новомодный дух добрососедства. Здесь плотно закрывали ставни и тщательно соблюдали тишину, не столько для того, чтобы скрыться от посторонних глаз, сколько из вежливого желания не смущать знакомых, демонстрируя им свою личную жизнь.
Когда он подъехал к дому номер два по Соулс-корт, фасад этого изящного здания в стиле королевы Анны был таким же темным, как и у окружающих домов. Ни один лучик света не пробивался сквозь старомодные деревянные ставни больших ромбовидных окон.
Кемпион вышел из машины и позвонил в медный колокольчик. Внутри послышались тяжелые шаги, дверь распахнулась, и в следующий миг он уже вдыхал запахи мебельного лака, тепла и табака — тот особенный аромат, который присущ хорошо обустроенному уютному жилищу. Встретившая его служанка была рослой, немолодой представительницей графства Кембридж в одежде, строгость которой не была смягчена никакими современными ухищрениями, порожденными женской эмансипацией. Современному человеку ее накрахмаленный и отделанный кружевами чепец показался бы весьма архаичным головным убором. Она одарила молодого человека одной-единственной приветственной улыбкой.