Мистер Кэмпион продолжил свою речь:
– Все это, несомненно, говорит в пользу обвинения. Однако есть кое-что еще, из области рассуждений. Пола убили, убили умышленно и изобретательно. Преступник совершил убийство в промежуток между шестью вечера, когда служащие ушли по домам, и девятью часами того же вечера – когда Майк выключил зажигание, а миссис Траппер и мой новый знакомый мистер Виджен оба услышали, как замолчал мотор. Убийца имел доступ либо к двадцать третьему, либо к двадцать первому дому, поскольку до машины можно добраться лишь через них. Убийца либо знал, что Пол будет в хранилище в нужное время, либо сам его туда заманил. Еще убийца знал про шланг и, следовательно, про черный ход в двадцать первый дом. Кто мог знать и сделать все перечисленное? Только Майк, вы, Джина, Джон, Керли и комендант. Ну или сам Пол, хотя тогда он выбрал довольно дурацкий способ покончить с жизнью. Да и кто в таком случае передвинул тело?
– Мало ли, – неуверенно сказал Ричи. – Если Ригжет был там допоздна, мало ли кто еще? Секретарша, Нетли. Сам Ригжет. Кто угодно в конторе.
– Будем надеяться, – с готовностью кивнул мистер Кэмпион. – Иначе у Майка с Джиной очень шаткое положение. У всех остальных есть алиби.
Он откинулся в кресле, снял очки. Ричи не сводил с гостя глаз.
– В тот четверг мисс Керли ушла со службы в половине шестого вечера и отправилась мыть голову к Питеру Робинсону. Оттуда в шесть она поспешила на вечеринку на Манчестер-сквер, где ждали и Майка. В половине восьмого мисс Керли покинула прием ради ужина в «Рулс» с мисс Бетчерли из литературного агентства Бленхейма, а в восемь пятьдесят села в поезд метро до Хаммерсмита.
Мистер Кэмпион улыбнулся.
– Теперь вы. Рано ушли из конторы домой, здесь встретили домовладельца…
– Мужа домовладелицы, – уточнил Ричи, желая соблюсти точность.
– …И вместе с ним посетили выставочный центр «Олимпия», где пробыли до половины одиннадцатого, – невозмутимо продолжил мистер Кэмпион. – Джон покинул кабинет в пять часов, прибыл в свой клуб, где его запомнили и где у него состоялась деловая встреча. Затем дома он сменил наряд – вдумчиво и щепетильно, как обычно. Все это время с ним была экономка. В семь сорок Джон поехал на такси ужинать в «Гусиное перо», там провел остаток вечера. Комендант вышел со службы ровно в шесть и вместе с друзьями смотрел представление в «Холборн-Эмпайр». Собственно, все вели себя нормально – кроме Майка. Ему вдруг взбрело в голову совершить моцион, чего раньше за нашим Майком не водилось.
Кэмпион умолк, пристально глядя на Ричи.
– Вы понимаете, что, кто бы ни убил Пола, он стоял и ждал, пока в хранилище накачается угарный газ – ждал как минимум час, а то и полтора? – неожиданно спросил гость. – Конечно, Пол потерял сознание довольно быстро, однако убийца был вынужден продолжать экзекуцию, чтобы достичь цели наверняка. Потому-то эти алиби столь убедительны.
Ричи молчал. Он сел на корточки перед огнем, монотонно покачиваясь. Глаз его видно не было.
– Нет мотивов, – пробормотал он вроде бы с сожалением. – Никаких мотивов.
– Неважно, – поспешно вставил Кэмпион. – Обвинения против Майка не так уж сильны, да и недовольство коронером настроит судью и присяжных в пользу Майка. Его наверняка оправдают.
Ричи угрюмо помотал головой.
– Не лучший выход. Позорное клеймо навсегда… Не сможет жениться. Бедняга!
Он целую минуту молчал, затем неожиданно встал во весь рост и поразил Кэмпиона решительным, энергичным тоном.
– Надо найти убийцу. Только так. Что теперь?
Мистер Кэмпион посмотрел на часы. Четверть пятого утра.
– Я вновь пришел за вашим ключом от двадцать третьего дома. Планирую вскрыть сейф. Хотите со мной?
– Да, – просто ответил Ричи, и Кэмпион, несмотря на безумную усталость, широко улыбнулся.
После короткой жутковатой прогулки через большую дверь в стиле королевы Анны они ступили в особняк номер двадцать три в тот самый темный миг ночи, когда уличные фонари внезапно гаснут за полчаса до рассвета.
– Вижу в темноте, – неожиданно сообщил Ричи, ведя Кэмпиона сквозь непроглядный мрак к подвальной лестнице. – Не как днем, естественно, но вполне сносно. Десять ступеней вниз до площадки, потом двенадцать.
Заветным ключом мистера Ригжета Кэмпион открыл дверь хранилища. В маленьком захламленном помещении витал некий призрачный дух, и разум мистера Кэмпиона, не привычный к подобным наваждениям, обратился к скрюченному телу, так долго пролежавшему среди пыльных коробок возле сейфа; к убийце, который наверняка вернулся, когда уже стало заметно разрушительное действие смерти, и перетащил беспомощного беднягу на свободное пространство.
Следов деятельности мистера Ригжета заметно не было, он проводил свои скромные изыскания с величайшей осмотрительностью. Кэмпион подошел к сейфу. Хорошо, что здесь нет Лагга – тот не преминул бы высказаться о фирме, способной доверить хоть что-нибудь ценное столь допотопному устройству.
– Просто шкаф, – виновато заметил Ричи, угадав мысли приятеля. – Безопасный шкаф. Ценности в банке.
Мистер Кэмпион вставил широкий ключ, изготовленный мистером Сэмсоном, и минуту-другую совершал этим ключом простую последовательность поворотов и полуповоротов, отодвигая крайне тугие засовы. Дверца, весящая по самым сдержанным оценкам не менее четверти тонны, поддалась, и мистер Кэмпион с Ричи заглянули в металлическое нутро.
На первый взгляд содержимое сейфа ничего не проясняло. На нижней полке лежали две-три книги счетов в переплете с кожаной отделкой, две маленькие записные книжки с адресами да подшивка писем. Все. Не считая аккуратного свертка в грубом зеленом сукне, перевязанного розовой лентой.
Мистер Кэмпион осторожно извлек сверток и развернул его на столе, который Майк расчистил для тела Пола. Зеленая ткань хранила в себе великолепный синий кожаный футляр с позолотой, выполненный в виде книги. Осмотр показал отсутствие замка; футляр раздвигался надвое, скрывая внутри тонкую рукопись.
– «Жуир», – заметил Ричи, заглядывая Кэмпиону через плечо. – Не изучал ее. Дядя Джейкоб Барнабас суров. Объявил ее неприличной. Уничтожил бы, но ценность… Джон слепо хранит традицию.
Кэмпион перевернул несколько тонких листов – те держались вместе лишь благодаря выцветшей тесьме, которая перехватывала стопку примерно посредине. Буквы, написанные бурыми чернилами на тряпичной бумаге, напоминали паутину, однако были вполне разборчивы. Он прочел: «Кейджвелл: О, сэр, пусть под шляпкою у леди Кокетт и впрямь лишь ветер гуляет, однако признайте – хотя ветер этот свежим и не назовешь, зато шляпка выше всяких похвал».
– Метко, – оценил Ричи с тем характерным простодушием, которое составляло суть его личности. – Ничем нам не поможет. Ценная рукопись, конечно. Сам написал, собственноручно. Застрахована. Числится на балансе – двадцать тысяч фунтов.
– Наряду с этим землевладением и типографией в Грейвзенде? – Мистер Кэмпион вскинул брови.
– Именно. Там «Жуиру» самое место. Не любил классиков. С глаз долой.
Кэмпион стал заворачивать сокровище назад в ткань, Ричи подошел к сейфу.
– Больше ничего, – не оборачиваясь, сообщил он. – Что мы ищем?
– Нечто такое, ради чего Пол пошел на риск и заказал себе личный ключ от сейфа. – Кэмпион затянул розовую ленту поверх зеленого сукна, убрал сверток в сейф. – Полагаю, к этому изысканному устройству имеется лишь один официальный ключ. У кого?
– У главы фирмы. Еще одна традиция. Вот почему тут мало что хранят.
– Понятно. Значит, оригинальный ключ у Джона?
Ричи поразмыслил.
– Наверное, у Керли, – наконец изрек он. – У него или у нее.
– По-моему, держать «Жуира» здесь весьма беспечно. – Мистер Кэмпион снял очки, присел на край стола. – Вряд ли ребята из страховой компании одобрили бы.
Глаза у Ричи затуманились.
– Не мешало бы вернуть в банк, – согласно кивнул он. – Этот ужас – смерть, убийство, суд и тому подобное, – видимо, затмил все. Возможно, сюда с тех пор не ходили. Оно и понятно.
– А, так обычно рукопись хранят в банке? – Кэмпион навострил уши. – Когда же ее положили сюда? Не знаете?
– Перед Рождеством. – Ричи неуютно поерзал. – Глупое дело. Керли негодовала.
Мистер Кэмпион набрался терпения. Расшифровка ответов Ричи была сродни танталовым мукам, и Кэмпион от имени всех заинтересованных лиц мысленно возблагодарил судьбу за то, что эту невнятную душу, полную лучших побуждений, не вызвали свидетелем на завтрашний суд.
После целого ряда увещеваний Ричи с жалким видом сообщил подробности.
– Ничего особенного. Пол выставил себя на посмешище с «Жуиром». Хотел отдать его на выставку редких манускриптов. Сразу налетел на традиции. Обычное дело в старых фирмах. Никуда не годно. Устарело. Бред. Но последнее слово – за Джоном с Керли. Пол не смирился, глупец. Попробовал достать рукопись через управляющего банком. Пол партнер, получилось. Керли увидела курьера из банка. Нажаловалась Джону. Джон пришел в бешенство, поддержал ее. «Жуира» сунули в сейф.
Мистер Кэмпион был озадачен. Неужели мелкая служебная ссора могла привести к столь тяжким последствиям? Он углубился в размышления. Джон и в самом деле с фанатичной гордостью оберегает доброе имя фирмы; мисс Керли вполне способна в глубине души быть ханжой; а Пол действительно сплошь и рядом всем досаждал. Однако по сравнению с нынешним скандалом публичное клеймение «Жуира» (событие, откровенно говоря, маловероятное, поскольку авторам, почившим более ста лет назад, дозволено многое в силу того, что за долгое время их труды, несомненно, успели выветриться) – такое клеймение было бы сущей ерундой, разве только… Мистера Кэмпиона осенила поразительная мысль.
– Так, Ричи, мне надо отлучиться. К началу суда не успею, но обязательно подъеду позже. Приглядывайте за Джиной, только ничего ей пока не рассказывайте.
– Не буду, – с детской покорностью ответил Ричи.
Мистер Кэмпион посмотрел на него с признательностью. Интересно, а что думает Ричард Барнабас о Кэмпионе? Наверное, тоже считает загадочным чудаком.