Без заслона для Хрущёва с участием Ватутина всё, описанное Крайнюковым, похоже на анекдот: «Вначале наступали мы, потом немцы… а затем пришёл лесник и всех разогнал». Не похож на правду и такой принципиальный в данной ситуации факт, как внезапное изменение маршрута на ночь глядя первоклассным штабистом, привыкшим лично, заранее и основательно планировать все операции. Это безрассудное ребячество не в стиле опытного командующего, за плечами которого три года войны. Похоже, что деликатное поручение по доставке командующего под выстрел снайпера или кого-то из свиты сам автор противоречивых мемуаров и выполнял в паре с Хрущёвым.
Параллельно с лечением генерала шло разбирательство произошедшего, чем занимались компетентные органы. Сохранилось три документа, при чтении которых нужно иметь в виду, что все расследователи подчинялись одному и тому же дирижёру — ставленнику Сталина Хрущёву. И только всегдашняя безалаберность и невозможность всем и каждому раскрывать тайну преднамеренных действий вносят некоторое разнообразие в описание обстоятельств ранения командующего. Наша задача постараться держать в голове логику всех предшествующих событий от момента рождения Директивы № 1 до «просыпанных» на организаторов рокового переезда наград и их дальнейшего карьерного взлёта.
Итак, рассмотрим первый документ — «Аналитическую справку заместителя начальника Управления контрразведки «Смерш» 1‑го Украинского фронта А.М. Белянова по факту нападения бандгруппы УПА на командующего войсками 1‑го Украинского фронта генерала армии Н.Ф. Ватутина»: «Расследованием установлено, что Военный Совет фронта, закончив работы в штабе 13‑й армии 29/II—44 года в 16 ч. 30 мин., выехал для работы в штаб 60‑й армии. Для особых поручений Командующего, полковник Семиков выслал офицера оперотдела штаба фронта — майора Белошицкого, — разведать три маршрута проезда из гор. Ровны в гор. Славута, а именно:
Ровно — Здолбунов — Острог — Славута.
Ровно — станция Анежин — Славута.
Ровно — Гоща — Милятын — Вельбовки — Славута.
По последнему маршруту Военный Совет фронта утром 28 февраля 1944 года прибыл из 60‑й армии в штаб 13‑й армии.
Возвратившийся из разведки маршрутов майор Белошицкий доложил Военному Совету фронта, что наиболее благоприятным маршрутом является первый, то есть Ровно — Здолбунов — Острог — Славута. Доклад производился в присутствии командующего 13‑й армией генерал-лейтенанта Пухова и члена ВС армии — генерал-майора Козлова.
Одновременно было доложено, что два других маршрута не пригодны из-за плохой дороги и наличия данных от местных жителей о заражённости этих районов бандеровскими бандами, в частности приводился пример майором Белошицким о происшедшем бое между партизанами и бандой в селе Гоща 28/II—44 года.
Командующий фронтом принял решение ехать по маршруту через населённый пункт Здолбунов — Острог — Славута, а полковник Семиков в соответствии с принятым решением часть охраны во главе с командиром взвода роты охраны штаба фронта на машине «Студебеккер» выслал вперёд по выбранному маршруту с задачей проверить маршрут и ожидать их в Здолбуново.
Перед отъездом Военного Совета фронта генерал-лейтенант Пухов предложил ехать в Славуту через Новоград-Волынский или по старому маршруту, по которому Военный Совет ехал в армию, то есть через Гоща — Милятын, который он считал также безопасными. После чего ВС фронта согласился ехать по маршруту Гоща — Милятын.
Ни Командующий армией генерал-лейтенант Пухов, ни член ВС армии генерал-майор Козлов, несмотря на позднее время и наличие засорённости участка армии вооружёнными бандами, не предложили дополнительной охраны и бронированных средств для передвижения Военного Совета фронта.
Примерно в 19.00 29/II—1944 года в населённом пункте Милятын машины Военного Совета фронта подверглись нападению вооружённой банды в количестве 300–350 человек, в результате нападения был тяжело ранен в ногу командующий фронта генерал армии тов. Ватутин.
Следовавший в первой машине майор Белошицкий, въезжая на северную окраину села, заметил в центре села толпу, а также услышал отдельные выстрелы, остановив свою машину и приказав ей развернуться. Белошицкий побежал к остановившейся машине командующего доложить о подозрительном шуме и стрельбе. Командующий приказал выяснить, что это за группа, но в это время заметившая их банда начала быстро рассосредотачиваться для обхода справа и слева. Одновременно из домов был открыт пулемётно-автоматный огонь по группе Военного Совета, вышедшей из машин.
Шофёрам машин было приказано развернуться, однако разворот сделали три машины, а машина Командующего осталась на месте.
Во время отхода командующего и других тов. Ватутин был тяжело ранен и бойцами личной охраны Царёвым и Кочетковым был посажен на подошедший «Додж» и вывезен из зоны обстрела. Пройдя некоторое расстояние, «Додж» опрокинулся, и раненый Командующий был пересажен на подошедший «Виллис», который через некоторое время также завяз в грязи. После чего раненый был положен на сани, а впоследствии из саней Командующий снова был пересажен на «Виллис» и лишь впоследствии был доставлен в госпиталь подошедшей санитарной машиной.
Тов. Ватутин находится в армейском госпитале 13‑й армии № 506 в гор. Ровно»[546].
Как мы видим, этот отрывок из справки частично проливает свет на вопрос о том, кто и как принимал решение двигаться по определённому маршруту. Ситуация довольно странная. Как положено, была произведена разведка трёх маршрутов до г. Славуты. Было установлено, что безопасный только один: Ровно — Здолбунов — Острог — Славута. Именно по нему на «студебекере» вперёд был отправлен взвод охраны, который должен был проверить дорогу и ждать Ватутина в Здолбуново. Однако перед самым отъездом командующий 13‑й армией генерал-лейтенант Пухов предложил на выбор ещё два варианта: более длинный и также относительно проверенный путь через Новоград-Волынский и старый маршрут, по которому Ватутин ехал к Пухову в армию, то есть Гоща — Милятын. Этот маршрут Пухов также обозначил как безопасный. Опытнейший штабист Ватутин мог принять предложение Пухова только при условии, что тот уверил его в надёжности пути, ссылаясь, очевидно, на новые разведданные. В некоторых, не самых надежных, источниках есть информация, что Пухов умышленно дал неверную информацию начальнику контрразведки Александрову о передислокации штаба, и он разминулся с командующим фронтом. Его показаний о степени безопасности маршрутов в документах расследования нет. Не было этой информации и у Ватутина. В результате командующий фронтом согласился с Пуховым и поехал по маршруту Гоща — Милятын с мизерной для таких мест охраной в 10 человек.
Этот документ уже высвечивает очень странную забывчивость Крайнюкова. По его мемуарам, Ватутин сам, вопреки всем правилам, неосмотрительно в дороге предложил срезать путь, а про советы генералов Пухова и Козлова у него нет ни слова. Кроме того, в справке и близко нет «мальчишески — задорного эпизода»: «Все к бою! И первым лег в солдатскую цепь». Ехавший с Ватутиным в одной машине Крайнюков, конечно, на всю жизнь запомнил бы всё связанное с этим злосчастным днем, где смерть прошла также и рядом с ним, если он не был соорганизатором рокового выстрела.
А так и маршрут Ватутин по глупости изменил, и поиграть в войну с солдатиками решил, и с документами отказался покинуть поле боя. В общем, не «гроссмейтер», и не «шахматист» и не единственный из командующих, дважды призывавшийся в мозговой центр Вооружённых сил СССР — Генеральный штаб, а сплошное недоразумение. Такая тенденциозность как раз с головой выдаёт автора мемуаров. Но и документы расследования были не на высоте. В справке повторяется более чем странная цифра нападавших. Непонятно, как 10 человек на четырёх машинах смогли отбиться от 300–350 бандитов, которые наверняка задолго видели по фарам плывущий им в лапы кортеж.
А вот второй документ — «Докладная записка народного комиссара внутренних дел УССР В.С. Рясного по факту нападения бандгруппы УПА на командующего войсками 1‑го Украинского фронта генерала армии Н.Ф. Ватутина»: «Зам. народного комиссара внутренних дел Союза ССР комиссару государственной безопасности 2‑го ранга тов. Чернышёву.
29 февраля с. г. Командующий 1‑м Украинским фронтом генерал армии тов. Ватутин в сопровождении 10 человек охраны на трёх автомашинах следовал к линии фронта, проходящей в районе гор. Острог Ровенской области.
В непосредственной близости к фронту все три машины были обстреляны со стороны банды около 30–40 человек. В результате этого тов. Ватутин был ранен в бедро, кость не повреждена. Охрана энергично отстреливалась.
Шофёр машины, на которой ехал тов. Ватутин, быстрым манёвром вывел машину из зоны обстрела и доставил его в штаб фронта.
Бандитам удалось окружить одну машину, на которой находилось три человека, и в перестрелке последние были убиты.
Бойцы, находившиеся в третьей машине, отстреливаясь, уехали в расположение воинских частей.
После этого в район происшествия выехали части охраны тыла и полевые и под руководством «Смерш» фронта ведут розыски бандитов, которые скрылись»[547].
Этот короткий текст больше похож на правду — и по количеству нападавших, и по ранению Николая Фёдоровича «не в солдатской цепи с автоматом в руках», а непосредственно в машине, пока она разворачивалась. В такой ситуации вполне вероятен выстрел снайпера, которому была поставлена задача именно ранить, а остальное по отработанной схеме доделают агенты в «белых мантиях». Бандиты при этом могли быть настоящими, чтобы информация не расползлась. Небольшой бой и жертвы тоже наверняка были. И только снайперы должны были чётко проинформировать, в какой машине и где сидит «клиент». Но данный документ не отвечает на вопрос о виновниках происшествия. Из записки ясно, что, как и положено, начались активные поиски, или инсценировка поиска бандитов, напавших на генерала. Акцентирование внимания на то, что всё произошло вблизи линии фронта, как бы намекает, что дело почти фронтовое, поэтому особенно и расследовать нечего. На войне, как на войне. Видимо поэтому в докладной НКВД даже не был поставлен обычный для них вопрос о виновниках происшествия — «предателях или шпионах».