Они и бесед-то никаких не вели. Перекидывались глупыми шутками – Поля половины не понимала – и потрошили рюкзаки, накрывая «стол». Еще беззастенчиво целовались, и парни тискали девиц, ничуть не стесняясь друг друга. Никакой любовью, на Полин взгляд, здесь не пахло.
Поля заскучала. Выбраться прямо сейчас из ельника она не могла, широкоплечий хмурый парень – он почему-то оказался без пары – рубил дрова, и щепки летели Поле почти в лицо, так близко он устроился.
Русоволосый, сероглазый, горбоносый, с крупным насмешливым ртом, он Поле не понравился. Самоуверенностью излишней, пожалуй. Вел себя в лесу, как дома. Ладно, хоть сухостой рубил, а не живые деревья.
Поля зевнула. Она сегодня поднялась часа в три утра, из-за отчима. Он ввалился в избу пьяный в дым и злющий неимоверно, кто-то на станции поставил под глаз синяк. Хорошо, на ногах почти не держался, Поле удалось сбежать, едва отчим ворвался в детскую «наводить порядок».
Поля удрученно сдвинула брови: ведь обязательно к чему-нибудь прицепится, в первый раз, что ли? Скажет – вещи не на местах, платье не так висит, книги не там лежат, полукеды свои Павка не рядком поставил, а Наткины игрушки прямо под ногами валяются. И драться полезет, как всегда. Затрещины начнет раздавать направо-налево или ремнем «жизни учить».
Дальше все пойдет как обычно – мама, плача, на его руках повиснет. Перепуганная Натка под кровать забьется. Павка зверем на отчима уставится, но маму жалея, смолчит. Вздрагивая от ударов, примется комнату убирать. И ее, Полю, прикрыть постарается от ремня собственной спиной.
Поля угрюмо усмехнулась: когда она сбегала, Павке меньше доставалось. Отчим не так ярился, быстрее успокаивался.
И почему этот гад вечно к ней цепляется?!
Ну, рыжая, ну, дурнушка… она же не виновата. Мама сказала: Поля в бабушку удалась, в папину мать. Ее и назвали в честь нее – Аполлинарией. Такое смешное старинное имя, Поля одна в деревне его носит, а может, и в целом мире одна.
Мама Полю рыжей уродиной не считала. Чаще «солнышком» звала, чем по имени. И уверяла, что Поля настоящая красавица, вот только худенькая слишком и в кости узковата, в чем только душа держится. Мол, со временем…
Поля вздрогнула: почти ей в лицо полетела спортивная куртка, парню стало жарко. Через минуту рядом упали штаны. Горбоносый остался в одних плавках, и Поля зарделась как маков цвет – ну и бессовестный!
Рассердившись, Поля дотянулась до спортивного костюма и мстительно улыбнулась: пусть поищет!
Она сложила чужие вещи аккуратной стопкой и оставила под елкой. А сама по-пластунски стала выбираться из колючих зарослей. Отошла подальше от «захоронки» и долго отряхивалась. Шипела от боли, вытягивая из мелких кудряшек сухие веточки, из кроссовок и носков иголки извлекала и ругалась шепотом: и чего ее именно в ельник понесло?
Подумав, Поля решила заглянуть в гости. Загадала: как сейчас ее встретят, так и в городе. Вряд ли эти студенты сильно отличаются от других горожан.
Поля оглядела себя и ладонями разгладила мятую юбку. Пальцами причесала-пригладила непослушные кудри, и порадовалась, что позавчера подрезала перед зеркалом челку. Не очень ровно вышло, но все лучше, чем было, хотя бы глаза не прикрывает.
«Интересно, – угрюмо усмехнулась Поля, – горбоносому я тоже уродиной покажусь? Может, лучше в этом платье на поляну не соваться?»
И тут же рассердилась на себя: будто другие платья лучше! Такая же рухлядь, разве только с плеч не сваливаются, мама по размеру подогнала.
Поля сделала круг и вышла к реке со стороны березняка. Стояла и смотрела, как девушки суетятся у «стола». Одна резала хлеб. Другая – свежие огурцы – это в июне-то! Третья – колбасу. Парни жгли костер, подготавливая угли под шашлык. Полю не замечали, пока она робко не сказала:
–Здравствуйте.
–Привет, – радушно кивнула одна из девушек.
–О-о-о! Вот и туземка, – обрадовался темноволосый юноша, его лицо показалось Поле по-девичьи красивым.
–Ага, голодная, – фыркнул стриженный, – как туземцам и положено!
–С чего взял? – с любопытством посмотрела на Полю полненькая голубоглазая девушка.
–Да ее от ветра качает, глаза разуй!
–Ну, в этом возрасте все худенькие, – подбодрил Полю горбоносый.
Он мягко улыбнулся, и Поля вдруг поняла, что ее вовсе не воспринимают как ровесницу. Наверняка решили, что она младше. Интересно – на сколько?
Полненькая девушка испытывающе оглядела гостью и сочувственно покачала головой. Поля жарко покраснела и отпрянула назад: они еще жалеть ее будут!
Стриженный шлепнул на хлеб кусок колбасы, подумав, бросил сверху пласт сыра. Протянул бутерброд Поле и, дурачась, пропел:
–Держи, туземка! Это чтоб ты до людоедства не опустилась!
Поля сглотнула. Голова внезапно закружилась, солнце вспыхнуло так, что вышибло слезу.
Поля сто лет не ела колбасы! Если честно, она и не помнила, когда в последний раз ее пробовала.
Стиснув зубы, Поля спрятала дрожащие руки за спину, чтоб не выдали. Шагнула к березе и с облегчением прислонилась к стволу – ноги не держали, предательски подламывались в коленях.
–Бери, не стесняйся, – подбодрила голубоглазая девушка.
–У нас много, – подруга стриженного кивнула на рюкзаки, – не объешь, не бойся.
–Я… не боюсь, – выдавила Поля, стараясь смотреть в сторону. – Просто я недавно завтракала.
–Ха! – не поверил стриженный. – Да я в твоем возрасте все время жрать хотел!
–Ты не изменился, – захохотал темноволосый.
– Вечно жуешь, – кивнула голубоглазая.
–А чего? Я ж это… расту!
Теперь засмеялись и девушки.
С реки потянуло промозглой сыростью. Поля поежилась, она лишь сейчас заметила, что откуда-то нагнало облака, сизые, низкие, дышащие влагой. Небо на западе стало совершенно черным, солнце вдруг показалось Поле слишком маленьким и тусклым, оно едва проглядывало сквозь вязкую мглу. Тучи на глазах тяжелели и стягивались в одно целое, лес притих в предвкушении скорого дождя.
Горбоносый заозирался, собираясь одеться. Не увидел спортивного костюма и удивленно воскликнул:
–Эй, что за шутки?
–Ты о чем? – оглянулся темноволосый.
–Брюки с курткой исчезли, – горбоносый пробежался вдоль полосы леса. – Я их тут бросил, когда топором махал.
–Тут – это где?
О Поле забыли. Она расслабилась, с интересом наблюдая, как компания студентов носится по поляне.
Они и о шашлыке не вспомнили! И ни один не догадался заглянуть под деревья, хотя Поля и отсюда видела ярко-синее пятно под старой, полусухой елью.
–Увели из-под носа, – возмущенно закричал стриженый. – Ты, Игореха, еще подальше бы костюмчик швырканул, чтоб ворюг не утруждать!
–Рядом положил, – угрюмо буркнул горбоносый Игорь.
–Положил – ха. Бросил!
–Ну, бросил. Все равно рядом.
–Но здесь никого не было!
–Вот именно.
–А туземка?!
Все дружно обернулись. Поля покраснела до самых ключиц. Игорь неуверенно сказал:
–Да она с другой стороны пришла.
–Из березняка, – подтвердила голубоглазая. – Я видела.
–Может, она не одна, – негромко произнес темноволосый.
Он смотрел неприязненно и брезгливо, Поле стало не по себе.
–Эй, туземка, признавайся, ты не одна? – жизнерадостно заорал стриженый.
–Сашка, как не стыдно!
–Стыдно, Олька, когда видно, – захохотал почти наголо бритый Саша. – Вот пусть Игореха и стыдится, раз штаны потерял!
Поля таращила глаза на неведомое племя горожан, не в силах признаться, что спрятала одежду под елкой. И стоит только немного нагнуться…
Искать куртку и брюки никто не собирался. Наверное, решили – раз на виду нет, значит, украли. А раз так – то какой смысл шарить по кустам или под деревьями?
Полненькая Оля пожертвовала Игорю свой спортивный костюм, а сама влезла в узкие джинсы и нарядный белый свитер. Темноволосый шумно радовался, что Игорь при рубке дров не избавился заодно и от кроссовок, запасной обуви сорок шестого размера никто не припас. Веснушчатый паренек у самой реки целовался с миниатюрной хорошенькой девушкой. Сашина подруга, с тревогой посматривая на быстро темнеющее небо, вернулась к расстеленной на траве скатерти.
Поля осторожно заметила:
–Чего искать-то бросили? Может, вещи… ветром в ельник унесло?
–Ага, – обрадовался ее словам синеглазый Саша. – Ураган-то мы, братцы, и прохлопали!
–Вы ж не смотрели под елками, – раздраженно подсказала Поля, украдкой наблюдая за Игорем: спортивные штаны он «подвернул», они теперь не казались слишком короткими, зато Олина куртка буквально трещала на широких плечах. Подумав, Игорь снял ее. Сказал – наденет перед самым городом, чтоб случайно не порвать.
–Лезть в эти колючки?! – возмутился Саша.
–Но…
–Кушать не хочешь? – Оля снова протянула ей бутерброд.
–Нет, спасибо. Просто…
–Тогда канай отсюда, мелочь рыжая, – неожиданно разозлился Саша, заметив, что дрова давно прогорели, и угли под шашлык нужно готовить заново. – Не видишь, люди отдыхать приехали?!
–Может, она нас специально отвлекала, – хмуро бросил темноволосый, подозрительно поглядывая на Полю, – пока вещичкам кто-то ноги приделывал. Мы ей колбаску протягивали…
–А кто-то – потные ручонки к Игорехиным штанцам, – грозно прорычал Саша.
–Голодранка, видно же, – темноволосый по-прежнему неприязненно рассматривал Полю. – Наверняка братья-сестры такие же.
–Мой брат здесь ни при чем, – возмущенно крикнула Поля.
–Во! И братан у нее есть, – обрадовался Саша. – Такая же рыжая оглобля!
–Я – оглобля?! Это ты оглобля! И этот… горбоносый! А Павка… он ничуть не выше меня!
–Рыжий? – ядовито спросил Саша.
–Твое какое дело?!
–Точно рыжий.
–А ты… ты…
Саша подбоченился, ожидая конца тирады, но Поля лишь рукой махнула. На нее уже не обращали внимания. Девушки снова склонились над скатертью, а парни суетились у костра. Один лысый Саша лениво переругивался с ней, но и он попутно вскрывал банку со шпротами.