ти торжественный лад — после намаза он решает «биться, как Гамзат».
Наконец, третья песня — не народная, а домашняя. Её сложила мать Хаджи-Мурата после того, как отказалась кормить чужого ребёнка и чуть не погибла от рук собственного мужа. Эта песня убеждает героя в правильности его выбора, возвращая в детство и напоминая о любимом сыне Юсуфе, который сидит в яме у Шамиля. Взволнованный мыслями о семье, Хаджи-Мурат приказывает седлать лошадей и отправляется на прогулку, которая — в полном соответствии с метасюжетом[1495] горского фольклора — окажется для него последней.
Как Толстой относился к исламу?
Толстой интересовался исламом наравне с другими мировыми религиями: в «Исповеди» он писал, что «изучал и буддизм, и магометанство по книгам, и более всего христианство и по книгам, и по живым людям, окружавшим меня». Следы чтения Корана можно обнаружить и в подготовленном Толстым сборнике «Мудрые мысли на каждый день» — правда, цитат из Библии, Талмуда, античных и европейских философов в нём гораздо больше, чем из пророка Мухаммеда.
Пожалуй, самое развёрнутое высказывание писателя об исламе содержится в письме Елене Векиловой, отправленном в марте 1909 года. Толстой заметил, что «магометанство по своим внешним формам стоит несравненно выше церковного православия»: в отличие от усложнённой — а значит, по Толстому, ложной — христианской теологии, мусульманство ещё не успело обрасти суевериями и предрассудками, заслоняющими универсальную истину о смысле человеческой жизни. Впрочем, писатель считал, что исламу тоже не помешала бы некоторая ревизия — перенос акцентов с ритуальной составляющей на этическое учение Мухаммеда: тогда он «естественно сольётся с основами всех больших религий», которые Толстой-мыслитель никогда не оспаривал.
Начиная работать над «Хаджи-Муратом», Толстой планировал «выразить обман веры», показать одержимость заглавного героя богом и мщением. Но первоначальный обличительный замысел — как и в случае с «Анной Карениной» — изменился: в последней редакции повести Хаджи-Мурат кажется почти идеальным воплощением толстовской религиозности, особенно на фоне Николая I и Шамиля. Император каждое утро читает молитвы, «не приписывая произносимым словам никакого значения», остатки совести — «неприятную отрыжку» — он заглушает мыслями о своём величии. Имам Чечни, в свою очередь, воспринимает намаз как бремя, обрекает людей на смерть, апеллируя к шариату, а сразу после вечерней молитвы спешит к молодой жене. Хаджи-Мурату легко даётся ритуальная сторона ислама, но его веру трудно свести к каким-то строгим религиозным образцам; это чувство — не результат интеллектуального усилия (как у Пьера, Лёвина или отца Сергия), а что-то совсем бесхитростное, ненатужное, детское — так верят Платон Каратаев или Герасим, который ухаживает за умирающим Иваном Ильичом.
Что «Хаджи-Мурат» проясняет в биографии самого писателя?
Есть соблазн интерпретировать «Хаджи-Мурата» — последнюю крупную вещь Толстого — как своего рода завещание писателя, автокомментарий к его жизни и сочинениям. Дело, однако, не только в хронологическом месте книги в библиографии автора: трудная, с длинными периодами неписания, творческая история «Хаджи-Мурата» свидетельствует о важности этого сюжета для Толстого, в котором поневоле пытаешься обнаружить его самого — не повествователя, но героя; не стилистическую фигуру, но эмоцию.
«Освобождение через размежевание с собой» — так можно охарактеризовать магистральную тему Толстого, без малого 60 лет писавшего о том, что духовный рост невозможен без перемены участи, а счастье — это всегда поиск, движение, превращение, сопряжённое с известными угрозами. Эту гипотезу проверяли на себе Анна Каренина и Степан Касатский, Пьер Безухов и Дмитрий Нехлюдов, Александр I и Дмитрий Оленин — порой с трагическими для себя последствиями.
Хаджи-Мурат — вроде бы герой того же ряда: перейдя на сторону русских, он оказался вне закона в Чечне; сбежав из крепости, стал ещё и врагом империи. Но какое бы решение он ни принимал, Хаджи-Мурат — невероятно цельный, не склонный к сомнениям человек; это, может быть, самый монолитный и стрессоустойчивый толстовский персонаж, который почти не меняется, сохраняя на протяжении повести «восточное, мусульманское достоинство»; кажется, он знает о мире что-то главное, о чём не догадываются все остальные.
Здесь мы оказываемся на территории биографических спекуляций — равно амбициозных и приблизительных. Можно предположить, что Толстой, сделавший утончённую рефлексию своим главным приёмом, долгие годы пытался создать такого героя, который смог бы разрешить всё углублявшийся конфликт между толстовскими учением, жизнью и искусством. Решительный, но не свирепый, твёрдый, но не примитивный, закрытый, но не бесчувственный, Хаджи-Мурат и стал этим персонажем, позволив автору, помимо прочего, срежиссировать свою судьбу, разыграть один из её вариантов — резкий уход и последовавшую за ним смерть. Ну а «Хаджи-Мурат» оказался произведением, в котором грани великого писателя — рассказчик, волшебник и учитель (триада, предложенная Набоковым) — нашли столь редкую гармонию.
Антон Чехов. «Чайка»
О чём эта книга?
Действие происходит в усадьбе крупного чиновника Петра Николаевича Сорина, герои пьесы «Чайка» — жители и гости усадьбы. Актриса Ирина Аркадина, сестра Сорина, её сын Константин Треплев, известный писатель Борис Тригорин, молодая актриса Нина Заречная вовлечены в сложный клубок взаимоотношений, где находится место и эстетическим спорам, и любовным треугольникам. Тригорин, давний любовник Аркадиной, оставляет её ради Нины, но в итоге «возвращается к своим прежним привязанностям»; Нина предпочитает Тригорина Треплеву и, даже брошенная им, продолжает его любить. Развязка — самоубийство Треплева.
Когда она написана?
В первоначальной редакции пьеса написана в Мелихове[1496] в октябре — ноябре 1895 года. В январе — марте 1896 года в Москве Чехов вернулся к работе над пьесой, по-видимому существенно переделав её (ранняя редакция не сохранилась). «Чайка» была представлена в цензуру 15 марта 1896 года. В дальнейшем Чехов от публикации к публикации (вплоть до 1901 года) вносил в текст существенные исправления, убирая лишние, с его точки зрения, детали, уточняя характеристики действующих лиц.
Спальня Чехова в Мелихове. Здесь писатель жил с 1892 по 1899 год[1497]
Антон Чехов. 1893 год[1498]
Как она написана?
«Чайка» стала переломным, революционным произведением не только в творчестве Чехова, но и в мировой драматургии. Внешне реалистическую пьесу Чехов построил очень необычным для XIX века способом. Хотя уже ранние чеховские пьесы «Иванов» и «Леший» вызывали у критики упрёки за «обилие вводных, не относящихся к делу сцен и разговоров» и «небрежение законами драмы», в «Чайке» Чехов возвёл эти мнимые недостатки в принцип. Здесь отсутствует отчётливая сценическая интрига. Основные изменения в отношениях героев происходят за сценой, и о них сообщается «между делом» (например, о первой попытке самоубийства Треплева, о его ссоре с Тригориным и вызове на дуэль мы узнаём из разговора Треплева с Аркадиной). На сцене совершаются рутинные бытовые действия (например, игра в лото в третьем акте), ведутся незначительные разговоры о посторонних вещах, подлинный же смысл диалога зачастую содержится в подтексте, мы улавливаем его не сразу. Комические эпизоды приобретают драматическое завершение, и наоборот; при этом пьеса с серьёзной проблематикой и трагическим исходом демонстративно определяется автором как «комедия». Отношения героев очень сложны и тонки (особенно Аркадиной и её сына Треплева) и постоянно раскрываются с новой стороны. Мотивация поступков не проговаривается — и потому они кажутся неожиданными. Некоторые сюжетные ходы, действия, реплики повторяются по два-три раза, что, с одной стороны, создаёт лейтмотив, с другой — позволяет привязывать его к поворотам сюжета или, наоборот, отвлекать от них.
Мемориальная доска на флигеле, где была написана «Чайка».
Музей-заповедник Чехова в Мелихове. 1984 год[1499]
Что на неё повлияло?
Чехов соединяет в «Чайке» приёмы разных театральных жанров XIX века — от лирической драмы до комедии. Пьеса содержит явную сюжетную отсылку к «Гамлету» (отношения Аркадиной, Треплева и Тригорина), подкреплённую и прямой цитатой. Наконец, Чехов в «Чайке» вступает в открытый, во многом полемический диалог с символистскими драмами Метерлинка, вызывавшими у него в 1895–1897 годы живой интерес, и отчасти с творчеством Генрика Ибсена.
Морис Метерлинк. Начало XX века[1500]
С другой стороны, Чехов вносит в пьесу приёмы и ходы, которые раньше уже разрабатывались в психологической прозе XIX века. Некоторые источники («На воде» Мопассана) прямо цитируются в тексте. Причём цитата из Мопассана, которую приводит Аркадина («И, разумеется, для светских людей баловать романистов и привлекать их к себе так же опасно, как лабазнику воспитывать крыс в своих амбарах. А между тем их любят. Итак, когда женщина избрала писателя, которого она желает заполонить, она осаждает его посредством комплиментов, любезностей и угождений…»), прямо (ею же самой) проецируется на её отношения с Тригориным.
Как она была опубликована?
Пьеса была опубликована в журнале «Русская мысль»[1501] (1896, № 12) и впервые поставлена в Александринском театре 17 октября 1896 года. Роль Нины Заречной исполняла Вера Комиссаржевская (причём впоследствии эта роль была признана одной из лучших в её сценической карьере), в спектакле были заняты и другие звёзды Александринского театра: Антонина Дюжикова (Аркадина), Владимир Давыдов (Сорин), Константин Варламов (Шамраев).