В своём «Неуёмном бубне» Алексей Ремизов замечает, что слово «привычка» здесь — просто замена «большого» слова «любовь», которое Гоголь «постеснялся употребить». Но скорее речь идёт не о стеснении, а о том, что слово «любовь» закреплено за романтизмом, тогда как «привычка» (которая, как напоминает Пушкин, «свыше нам дана» и заменяет счастье) — это именно о ровном, гармоничном, идиллическом чувстве, более близком к христианскому идеалу. Здесь можно вспомнить и представление о том, что вместо «люблю» русские женщины говорят «жалею», и фразу стареющей Лизаветы Александровны из «Обыкновенной истории» Гончарова: «Да, я очень… привыкла к тебе», — Лизавете Александровне хотелось как раз романтической любви, но она была вынуждена не без горечи признать, что вместо этого на её долю выпала «привычка». Однако, если для Гончарова «привычка» — часть сложного морального уравнения, которое не имеет решения, то для Гоголя это пусть и не беспроблемный, но знак идиллической гармонии, которой так или иначе противопоставлены все прочие повести «Миргорода».
Александр Пушкин. «Капитанская дочка»
О чём эта книга?
Молодой дворянин Пётр Гринёв отправляется на службу в отдалённую уральскую крепость, по дороге попадает в буран и спасает случайного встречного. Впоследствии тот окажется предводителем крестьянского восстания и отплатит за добро: оценив честность и прямоту Гринёва, Емельян Пугачёв спасёт его от расправы, а потом освободит из плена его невесту. Последняя прозаическая работа Пушкина — в каком-то смысле инструкция по выживанию, книга о том, как сохранить себя в России в смутные времена.
Когда она написана?
В августе 1832 года Пушкин делает первые наброски новой книги — истории дворянина, перешедшего на сторону Пугачёва. Получив через несколько месяцев доступ в военные архивы, Пушкин начинает работать над «Историей Пугачёва», вместе с тем меняется и замысел будущего романа: главный герой отдаляется от Пугачёва, появляется романтическая линия. Под рукописью, которую Пушкин передаёт в цензуру, стоит дата «19 октября 1836 года» — его последнее большое произведение закончено в годовщину основания Царскосельского лицея.
Павел Соколов. Иллюстрация к «Капитанской дочке». 1891 год. Гравёр Альфонс Ламот[660]
Как она написана?
Предельно прозрачно и экономно. «Повести Пушкина голы как-то», — с неодобрением замечал Лев Толстой. Можно сформулировать иначе: в них отсечено лишнее, всё служит развитию действия или характеров, каждая деталь о чём-то говорит, все висящие на стене ружья стреляют.
П.Ф. Соколов. Портрет А.С. Пушкина. 1836 год[661]
Что на неё повлияло?
Исторические романы Вальтера Скотта, русская проза екатерининских времён, собственные впечатления Пушкина от работы в архивах и поездок в Казань и Оренбург, по местам Пугачёвского восстания.
Как она была опубликована?
В четвёртом номере журнала «Современник», за месяц до гибели Пушкина. Текст опубликован без указания автора, но незадолго до этого Пушкин читает «Капитанскую дочку» у Вяземского, и ни для кого в петербургском обществе имя автора не является секретом.
Как её приняли?
Через месяц после публикации Гоголь пишет из Парижа, что книга «произвела всеобщий эффект». В восторге даже Белинский, тремя годами раньше писавший в статье «Литературные мечтания»: «Оборвался период Пушкинский, так как кончился и сам Пушкин» (впрочем, главного героя «Капитанской дочки» он объявит ничтожным и бесцветным). Для современников это роман о потерянном рае: их завораживает, по выражению Александра Тургенева, «эта эпоха, эти характеры старорусские и эта девичья русская прелесть». Спустя десять лет Гоголь напишет: «Сравнительно с „Капитанской дочкой“ все наши романы и повести кажутся приторной размазнёй. ‹…› …всё не только самая правда, но ещё как бы лучше её. …На то и призвание поэта, чтобы из нас же взять нас и нас же возвратить нам в очищенном и лучшем виде».
Что было дальше?
«Капитанская дочка» отражается во всех последующих эпохах: картины тихой и простой семейной жизни появятся у Аксакова и Толстого, образ «доброго служивого» капитана Миронова продолжится в Максим Максимыче у Лермонтова и толстовском капитане Тушине. К «Капитанской дочке» восходит всякая русская идиллия, вплоть до романа Александра Чудакова «Ложится мгла на старые ступени», а вопрос о том, как сохранить честь и человечность на фоне трагических событий истории, окажется принципиально важным для литературы XX века. Как писал Дмитрий Святополк-Мирский, в романе «содержится квинтэссенция того, чем стал русский реализм».
Почему Пушкин заинтересовался историей Пугачёва?
В 1831 году Пушкин принят на службу в Коллегию иностранных дел в качестве «историографа»: это высочайший ответ на письмо Бенкендорфу, где поэт сообщает о желании написать историю Петра и просит разрешить ему доступ в архивы. В России неспокойно: подавленное Польское восстание сменяют холерные бунты и волнения в военных поселениях; возможно, под впечатлением от происходящего Пушкин начинает интересоваться народным восстанием уже ушедшей эпохи. Для постдекабристской эпохи эта тема почти запретная. «…все без исключения архивные данные о ней, — писал литературовед Юлиан Оксман, — официально считались секретными… самое обращение к материалам о крестьянской революции не могло не компрометировать Пушкина, которому разрешены были царём в 1831 году лишь разыскания в области биографии Петра Великого». В феврале 1833-го Пушкин просит у военного министра графа Чернышёва разрешить ему доступ к секретным архивам для изучения истории графа Суворова и его участия в подавлении Пугачёвского восстания, но, получив разрешение, начинает заниматься материалами о восстании в целом и всего за пять недель пишет «Историю Пугачёва». Николай I лично вычитывает текст, вносит 23 правки, меняет название на «Историю Пугачёвского бунта» и берёт издательские расходы на свой счёт.
Неизвестный художник. Портрет Емельяна Пугачёва. Вторая половина XVIII века. Фотография Сергея Прокудина-Горского. 1911 год[662]
Были ли у героев романа реальные прототипы?
В первых набросках главным героем был Михаил Шванвич — офицер, попавший в плен к пугачёвцам и перешедший на сторону самозванца. Пушкин несколько раз менял имя героя и его историю. В итоге черты Шванвича перешли к Швабрину, а главный герой получил фамилию подполковника Алексея Гринёва — тот участвовал в подавлении восстания, по ложному оговору был обвинён в сотрудничестве с Пугачёвым, но оправдан судом; этот сюжет присутствует в «Истории Екатерины II» Жана Кастера, которая была в библиотеке Пушкина. Известно, что баснописец Иван Крылов рассказывал Пушкину о своём отце, капитане Андрее Крылове, защищавшем от восставших Яицкий городок, — на него чем-то похож комендант Миронов. Что касается Пугачёва, на страницах «Истории бунта» и в документах следствия он выглядит куда более жестоким; возможно, на его образ в книге повлияли впечатления Пушкина от поездок на Урал, где старые крестьяне по-прежнему называли предводителя восстания «батюшкой Петром Федоровичем» и говорили, что ничего от него не видели, кроме хорошего.
Почему роман называется «Капитанская дочка»?
Заглавие романа на первый взгляд выглядит случайным, Марина Цветаева и вовсе отказывала ему в праве на существование: «…Я произношу это название механически, как бы в одно слово, без всякого капитана и без всякой дочки. Говорю: „Капитанская дочка“, а думаю: „Пугачёв“». Название впервые появляется в переписке Пушкина с цензором Корсаковым, в рукописях оно отсутствует. Можно предположить, что идея назвать роман именно так пришла автору в последний момент, но то, что заглавие переносит фокус на фигуру Маши Мироновой, не случайно: это семейная хроника, и в ней особенно важен, по выражению Юлия Айхенвальда, «образ самой отрадной и утешительной человечности». Именно любовь к Маше становится причиной и героических поступков Гринёва, и его бедствий, именно Маша в итоге спасает жизнь и честь главного героя, она развязывает все сюжетные узлы и уводит Гринёва — к долгой счастливой жизни за пределами романа.
«Капитанская дочка» — один из первых в России исторических романов. Откуда взялся этот жанр?
От Вальтера Скотта. В начале XIX века было невозможно написать роман на исторический сюжет, игнорируя популярного шотландца. Исторические романы на русском материале пишут Лажечников, Загоскин и Фаддей Булгарин, всех троих называют русскими Вальтерами Скоттами. Пушкин заимствует у Скотта и формальные приёмы («Роб Рой» тоже построен как мемуар одного из героев, якобы опубликованный автором), и образы героев (юноша, которого отец отправляет на военную службу; добрый слуга, готовый положить жизнь за хозяина, и т. д.). В романах Скотта семейная хроника накладывается на большую историю, а герои пытаются остаться верными себе, оказавшись меж двух противоборствующих сил, — эти темы присутствуют в «Роб Рое», «Уэверли» и «Пуританах», Пушкин лишь переносит их на русскую почву. Есть и более мелкие параллели: Пушкин делает Гринёва плохим поэтом, точно так же поступает с героем «Роб Роя» Скотт.
Иван Миодушевский. Вручение письма Екатерине II, на сюжет повести «Капитанская дочка». Фрагмент. 1861 год[663]
Почему в романе так много эпиграфов?
Пушкин начинает каждую главу с цитаты из писателей XVIII века: Княжнина, Сумарокова, Хераскова, Фонвизина. Это авторы, принадлежащие времени действия романа, цитаты из них встречаются и внутри текста: Швабрин издевается над стихами Гринёва, сравнивая их с любовными куплетами Тредиаковского. Эпиграфы не только задают литературный контекст — они напоминают об атмосфере екатерининских времён, которые к середине 1830-х уже кажутся наивно-патриархальными. Виктор Шкловский находит в эпиграфах своеобразную игру: эпиграфы глав, относящихся к Пугачёву, взяты из стихотворений, где строчкой раньше или позже присутствуют слова «российский царь».