- Есть, - кивнул Котенко.
Игорь, составлявший отчёт, решил, что пятнадцать убитых боевиков – это не тот урон, ради которого работает бомбардировочная авиация, и написал «тридцать». Исмаилов с готовностью утвердил этот документ. На следующий день официальный представитель оборонного ведомства, докладывающий в телевизоре о боевых успехах группировки войск, тоном, лишённым эмоций, рассказал о поражении крупного склада боевиков, в результате чего «было убито до ста» «игиловцев». Случайно увидев это по телевизору, Игорь вдруг понял, откуда исходят столь грандиозные победы, за которые кто-то на самом верху получает высокие звания и высшие награды. В эту минуту он уже знал, что без ордена отсюда не уедет. Главное – правильно формулировать доклады о своих успехах. И оставлять в докладах место, куда можно вместить героизм своего руководства.
В течение недели новый агент помог выявить ещё один «склад боеприпасов», чудесным образом совпавший с местом пребывания полевого командира Кусама. В рамках повышения профессиональных навыков и расширения номенклатуры применяемого вооружения, склад был поражен авиационной крылатой ракетой, запущенной со стратегического ракетоносца, не выходившего за пределы национального воздушного пространства. Эффектный удар, снятый с барражирующего в районе цели разведывательного БПЛА, был показан по многим телеканалам и представлен как способность «кровавой руки» дотянуться до любого представителя террористического отродья. Естественно, в сюжете шла речь об уничтожении неимоверно огромного количества боевиков.
По подсказке Исмаилова, Котлов встретился сразу с двумя оставшимися полевыми командирами. Помимо шести спецназовцев, встречу обеспечивала снайперская пара, которая располагалась где-то в пределах досягаемости, и при неблагоприятном стечении обстоятельств могла оказать серьёзную помощь.
- Уважаемые, - Котлов обратился к своим собеседникам. – Вы прекрасно видели, что случилось с другими участниками наших переговоров, которые не захотели услышать голос разума и пойти навстречу процветанию и богатству. Воля Аллаха такова, что им пришлось покинуть наш мир.
Спустя неделю, после произошедших событий, Игорь уже совершенно иначе воспринимал своих собеседников. После проведённой расправы над первыми двумя, оставшиеся Абу Хаким и Джафар в сознании Котлова представляли собой кандидатов на скорую встречу с прекрасными гуриями с уже подписанным смертным приговором.
- Ситуация изменилась, - продолжил майор. – Теперь наша доля составит три четверти.
Оба полевых командира гневными глазами смотрели то на Котлова, то на Саида, который переводил им слова майора.
- Но и это – большая цифра, - сказал Котлов. – Ваши конкуренты убыли к гуриям, и теперь их совсем не интересуют мирские дела. Теперь я повторно спрашиваю – готовы ли вы работать с нами, под нашей крышей, за огромную долю в размере четверти от всей получаемой прибыли?
Несколько мгновений в помещении царила тишина, затем Джафар едва заметно шевельнулся, после чего раздался оглушительный выстрел.
Котлов не успел ничего понять, как сидящий слева от него Абу Хаким заверещал диким голосом и упал вместе со своим стулом на спину. В первое мгновение было не понятно, кто стрелял, и спецназовцы, тараща автоматами во все стороны, ушли в «нижний уровень», спасаясь от возможного обстрела.
- Я согласен, - сказал Джафар.
- Не стрелять, - сказал кто-то из спецназовцев в рацию, очевидно, снайперам, быстро оценив обстановку.
Джафар, убедившись, что его никто не застрелит в эту минуту, встал из-за стола, и, подойдя к лежащему на полу конкуренту, выстрелил тому в голову. Крики прекратились.
Котлов, ошарашенный увиденной расправой, не мог произнести ни слова, лишь смотрел на всё происходящее, выпучив глаза. Спецназовцы молчали, всем своим видом давая понять, что такое вот убийство для них не является чем-то экстраординарным.
Игорь понял – в течение всего времени, пока он тут с ними разговаривал, Джафар держал одну руку под столом не просто так, и когда ситуация для него прояснилась окончательно, он быстро расправился с оставшимся конкурентом, заняв достаточно доходную нишу в местной «бизнес-среде», обеспеченную надёжной «крышей». «Глок» он убрал в набедренную кобуру.
- Обговорим детали, - предложил теперь уже «деловой партнёр».
Спецназовцев попросили выйти из помещения. Весь последующий разговор Котлов вёл, постоянно озираясь на лужу крови, которая вытекала из простреленной головы Абу Хакима.
Спустя пару недель Джафар привёз первые деньги, а затем работа завертелась. В туретчину по прежним каналам пошёл поток не только останков разбитых бензовозов да распиленных мачт ЛЭП, но и более ценные вещи – корпуса сгоревшей боевой техники – танков, САУ, БМП и БТР. В масштабах целого оперативного направления, где Джафар имел «крышу» в лице Котлова и Исмаилова, «ёмкость рынка» была огромной и исчислялась, пожалуй, миллионами долларов. Всех, кто пытался покушаться на этот бизнес, ждала кара небесная, очень быстро прилетавшая на головы осмелевших боевиков. Авторитет Джафара рос вместе с численностью его банды и доходами главных бенефициаров.
- За проявленный профессионализм… при исполнении воинского долга… указом… наградить подполковника Котенко орденом «За военные заслуги».
- Служу России! – Михаил приложил руку к козырьку полевой панамы.
- Носи! – командующий закрепил орден на груди офицера и пожал ему руку.
Котенко вернулся в строй.
- За проявленное мужество и героизм… при исполнении воинского долга… указом… наградить майора Котлова орденом Мужества.
- Служу России! – Игорь четко приложил ладонь к козырьку.
- Поздравляю, - командующий прикрепил орден к груди и пожал Котлову руку. – Желаю дальнейших боевых успехов!
- Спасибо, товарищ генерал-полковник! – улыбнулся майор. – Успехи будут обязательно!
Чётким строевым шагом Игорь вернулся в строй, держа в руках красную коробочку от ордена и орденскую книжку. Однако, как только он занял в строю своё место, как офицер, проводящий награждение, снова назвал его фамилию:
- Майор Котлов!
- Я! – отозвался Игорь, полагая, что происходит какая-то ошибка, и это должно сейчас будет всех развеселить.
- Ко мне!
- Есть, - Игорь снова вышел из строя.
Офицер стал зачитывать:
- Приказом… майору Котлову… присвоить воинское звание подполковник!
- Служу России!
Командующий передал майору погоны подполковника:
- Носи, заслужил!
- Спасибо!
Когда Игорь снова вернулся в строй, чувства переполняли его сверх всякой меры. В голове роились мысли, порождавшие гордость за самого себя. Хотелось быстрее уже сфотографировать погоны и орден, да разослать это по знакомым и подругам.
В кабинете Исмаилова уже была накрыта небольшая «поляна» - на двоих. Генерал жестом предложил сесть, и подполковник Котлов быстро занял указанную диспозицию.
- С коллективом ты потом проставишься, как положено, а сейчас давай вдвоём посидим, у нас есть о чём поговорить…
Игорь разлил коньяк по стопкам. Генерал поднял, посмотрел на Котлова:
- Давай, подполковник, выпьем за нас. За то, что мы поддерживаем друг друга в трудную минуту, не оставляем друг друга в беде. Чтобы так было всегда, пока мы живы.
Чокнувшись, выпили.
- Знаешь, зачем я дал орден Мише Котенко? – спросил генерал.
Игорь мотнул головой, закусывая сервелатом.
- Он, конечно, разведчик от Бога. Но есть в нём одно нехорошее качество – он категорически не приемлет возможности, которые открываются перед нами. Он всё видит и всё понимает, но… ничего себе, всё для Родины. А что эта Родина ему дала? Двадцать лет гарнизонов в Забайкалье да Заполярье? Два развода? Может, у него есть хорошая машина, как у тебя? Или хорошая квартира? Нет, у него этого ничего нет. А ведь мы живём только раз, и другой жизни у нас не будет. Поэтому нужно брать от жизни всё – при любых обстоятельствах.
- Это верно, - кивнул Котлов.
- И при этом он же видит, что здесь происходит. И вот, чтобы он не выносил это, в служебно-боевой характеристике у него будет записано, что боевой орден он получил за уничтожение полевых командиров. Он будет помнить их всех – этих наших конкурентов. И эта запись будет каждый раз напоминать ему, что он лично причастен к этим, назовём своим именем, убийствам. И орден, испачканный их кровью, заставит его молчать.
- Мне и курсант-переводчик уже пытался говорить, что мы чем-то не тем здесь занимаемся, - сказал Котлов. – Причем, с таким ясно выраженным упрёком.
- Значит, поедет он на самое опасное направление. Пусть там думает и размышляет, где правильные дела происходят, а где не очень. Пусть поживёт на переднем крае. Наливай…
Игорь быстро разлил, подняли.
- Теперь давай за твоё звание, - предложил генерал. – Чувствую, что всё у тебя будет хорошо по службе. Может, на академические курсы по разведке поедешь?
- Я не против, - ответил Котлов.
- Значит, тому и быть! – генерал выпил стопку и поставил её на стол.
Котлов последовал его примеру.
- Отучишься, - продолжил Исмаилов. – А там и совсем в Москву переберёшься. А в Москве, я тебе скажу, совершенно другие перспективы. Это на Дальнем Востоке мы с тобой, считай, копейки подбирали, в Москве совершенно иные деньги. Другой размах. Другой масштаб. И другие возможности.
- Справлюсь ли?
- Справишься, - улыбнулся генерал. – Если будешь моим верным помощником.
В ответе генерала мелькнул намёк на возможное возвращение уголовных дел, которые когда-либо заводились на Котлова, и в настоящее время оставались без движения только потому, что ему, генерал-майору Исмаилову, так было надо. А может, и не только ему.
- Доверие оправдаю, - горячо заверил свежеиспечённый подполковник.
ГЛАВА 4
- Вернулся? – в словах Гаврилова сквозило презрение. – О, ещё и повысили? Раз повысили, значит, поумнел. Хотя – не факт.