Вытянув двести, Русь закончил с тягой и перешёл к приседаниям. Привычка тренироваться одному, когда в зале ещё никого нет, выработала у полковника неплохую технику, что значительно сократило время тренировок и позволяло сохранить кучу сил. Так же размявшись на штанге, он двинулся к вершине своего сегодняшнего дня. Сто пятьдесят на три и дальше сто шестьдесят, сто семьдесят, сто восемьдесят. Боль в левом колене остановила Руся, но и этот результат его удовлетворил.
Значительно устав на первых двух базовых движениях, Русь перешёл к жиму штанги лёжа. Здесь он стартовал с шестидесяти, оберегая суставы от травм. После ста двадцати перешёл на одиночные жимы, а сто пятьдесят стали финальными. «Если бы месяц тут пожить, то всё можно было бы приблизить к двум центнерам, а тягу к двумстам пятидесяти», — размышлял Русь, растягивая тело, покачиваясь на турнике.
Сейчас тело требовало растяжки, и хатха-йога вновь стала наполнять тело энергией. Размяв себя, как только можно, за десять минут, Русь подошёл к висящей в углу боксёрской груше и принялся наносить быстрые мощные удары в безостановочной длительной серии. Внимание, как и при беге, было у него сконцентрировано на ровном дыхании. Отмолотив грушу голыми руками, полковник приступил к комбинациям с использованием ударов ногами. Через минуту, заметив, что интерес стал пропадать, он закончил работу с грушей и совершил несколько медитационных дыханий с подъёмом рук перед собой и опусканием их через стороны.
«Отлично», — подумал Русь и пошёл к выходу. Открыв дверь, он увидел приближающуюся к домику Еву. Её светлые волосы были схвачены в тугой узел. С какой-то детской непосредственностью она бросила на полковника открытый взгляд своих васильковых глаз и произнесла:
— Привет.
— Привет, — откликнулся с улыбкой Русь. — Я уже закончил. Тебе что-нибудь приготовить?
— Ну да, яичницу, я буду минут через сорок.
Русь пропустил девушку в зал и, улыбаясь, в превосходном настроении зашагал к бревенчатому дому, ставшему для него порталом открытий.
Завтрак
Всё следующее утро, вместе с завтраком, прошло в атмосфере пугающей Руся близости. Бравый полковник был готов ко всему, но, как оказалось, только не к этому. Это пугало и одновременно радовало, значит, он ещё не полностью превратился в машину для выполнения пусть даже архисложных задач. Те решения и выводы, которые сложились у него в голове, теперь прорастали в реальной ситуации. А это, согласитесь, не одно и то же.
С яичницей было закончено практически одновременно — оба проголодались. Как известно, совместный завтрак сближает, а труд и подавно. Общими усилиями полковник с Евой вымыли пару тарелок и ножи с вилками. Раскладывание кухонной утвари взяла на себя Ева, и это, как отметил Русь, был добрый знак. Управившись с посудой, как и вчера, они сели в кресла и, сохраняя паузу между приёмом пищи и последующим чаепитием, принялись за беседу.
Никто из них не хотел торопить события, а уж полковник был и вовсе мастер ожидания, так что вчерашний поцелуй стал только прелюдией. А вот к чему — это должно было проясниться само собой. Ждать каких-то ангелов, которые исполнят на арфе любовные гимны, Русь и Ева не собирались, но начали с простого — о делах.
— Ты занимаешься по программе или у тебя свой подход? — спросил Русь.
— Да, начинала всё по конспекту, а потом подогнала под себя.
— Удивительно, что только сейчас мы можем говорить по-человечески, хотя странного в этом ничего нет. Ещё вчера мы работали под прикрытием, а теперь можно говорить о чём угодно.
— Здесь нет прослушки? — немного виноватым, извиняющимся тоном спросила Ева.
— Нет. Я проверял. Это дом для отдыха и для жизни, а не для ведения каких-либо дел. Слушай, а как ты попала в нашу систему?
Рассказывать о себе — самое милое дело, особенно тому, к кому питаешь нежные чувства. Тут Ева не была исключением.
— Я приехала из Омска, поступила в университет на филологический. Меня ещё с детства привлекали тайны русского языка. С первого курса посещала все кружки и лекции на эту тему, какие только могла найти. На одной из них дедушка-лектор обратил на меня внимание, посоветовал прочесть кое-какие книги. А когда у меня появились вопросы более глубокого характера, дал мне телефон Наставника. И вот я здесь, — с улыбкой закончила Ева.
— Ты любишь литературу?
— Я потому хотела бы стать преподавателем, чтобы и другим привить любовь к литературе. Особенно к русской. Я с тех пор, собственно, этим и занимаюсь, только другими методами.
— И ты готова продолжать сражаться за свои идеалы?
— Теперь уж как там решат, — девушка кивнула наверх. — И если сражаться, то вместе.
— Я «за», но давай подождём окончательного решения.
На этих словах Русь внутренне споткнулся. Он стал советовать ждать! «Я старею», — подумал он.
— Я поставлю чайник.
Русь встал и, подойдя к плите, поставил на газовую конфорку чайник со свистком, продолжив говорить:
— Война против людей идёт уже не один век. Мы противостоим последователям сатаны на многих направлениях. Одни сражаются с ними в воздухе, на море и на суше. А мы, немногочисленные другие, способствуем организации и направлению этой борьбы. Наша система находится не в лёгком положении. Сатанисты, помимо открытых горячих войн, отравляют воду, продукты питания, но самое главное — распространяют демагогические идеи. Эти идеи проникают в системы образования, науку, бизнес, порождая отупление масс, хаос, экономические кризисы. Поэтому, чтобы бороться со злом, нам нужны не только солдаты, но и… филологи.
— Это они искорёжили русскую азбуку, оставив нам сейчас всего тридцать три буквы из ста сорока семи? А раньше было ещё больше букв?
— Сто сорок семь — число не простое, — начал пояснять Русь. — Оно состоит из трёх цифр, единственных, при написании которых возникают углы. Все остальные цифры округлые как змейка: три, восемь, пять… Эти три цифры подобны согласным в языке, опора и вместилище огромных энергий. При их сложении получается цифра три — число Бога, которое ещё может понять человеческий разум. Три получается из сложения полтора и полтора, что соответствует совершенному мужчине и совершенной женщине. С одной стороны, полтора — это пол тора — половинки Бога, с другой — три части Божественного, как одна вторая, умноженная на три. За числом Бога, три, — уже Абсолют — единица.
Сделав паузу, чтобы приготовить две чашки чая, Русь продолжил, уже сидя в кресле:
— Тридцать три буквы нашей азбуки — это последний рубеж. Пока ещё в русском языке находится волшебная сила — нас не уничтожить. Поэтому сатанисты одной рукой душат людей, а другой стирают русский язык с планеты.
Раньше полмира говорило по-русски. Советский Союз щедро финансировал продвижение русского языка, ну а теперь вся надежда на тебя, Ева.
— На меня? — удивлённо вскинула брови Ева.
— Будущее зависит от того, что говорит человек и, главное, как говорит. И на каком языке. Как звучит слово «счастье» на русском и на английском, ты знаешь.
Ева утвердительно кивнула.
— Так вот, мечты, чаяния и надежды на русском языке приносят в мир гармонию и свет, а на английском, как это ни покажется странным тем, кто не в теме, — разноусобицу и войны. Так хитро было задумано, когда единый язык разделяли на все сегодняшние иностранные. Вроде бы все за счастье, а получаются войны.
Тебя ещё не было, когда началась «перестройка» в СССР, о которой ты наверняка слышала. Одной из главных целей той трескотни, которую затеяли все средства массовой информации, было привить дружелюбие к англосаксонскому миру и поднять статус английского языка на недосягаемую ранее высоту. Язык, как вирус, подточил идеологию, деньги постепенно становились аналогом понятия счастья, и вот, как ты говоришь, теперь мы здесь. Кстати, оттого, что мы с тобой говорим по-русски, мы уже очищаемся от всего, что налипло на нас с тобой там, — кивнул головой на запад Русь. — Но, чтобы полностью прийти в себя и наполниться духовной энергией, одних разговоров маловато. Сейчас допьём чай, и я отведу тебя в одно место, где очищение и наполнение сделают тебя по-настоящему сильной. Теперь, я полагаю, даже когда мы вместе, тебе всё равно придётся надеяться на свой ум и свою находчивость, а в отдельных случаях, даже в безнадёжных условиях, на реальную помощь свыше. Что-то мне подсказывает, что это будет не лишним для тебя и меня.
— С тобой хоть в огонь и в воду, — по-детски сказала Ева.
— Давай с огнём и водой повременим, а вот к скалкам древнего храма поедем.
Они встали и пошли к дверям. Русь, спец по ожиданию, ждал знамения, как бы одобрения свыше, чтобы потом, после этого благословения, не было никаких сомнений. Предстоящее мероприятие, которое он затеял, как нельзя лучше способствовало его ожиданиям. Глядя на лицо Евы, полковник уловил похожие мысли.
— Поехали развеемся, — сказал он и взял Еву за руку.
Медитация в пещерах
В свободные минуты полковник Русь любил порассуждать о предстоящих делах и заодно оценить своё самочувствие, от которого напрямую зависело ближайшее будущее. Размышлял он, разумеется, по привычке молча и также прислушивался к себе. Ева, видимо, раскладывала у себя по полочкам то, что только услышала. В машине было тихо, лишь на подъёмах и после поворотов движок, подстёгиваемый ногой Руся, подавал голос небольшого табунка лошадей, упрятанного под капотом.
Русь и Ева сделали паузу в серьёзных разговорах, просто смотрели вперёд и по сторонам, любуясь природой Карельского перешейка. День собирался быть тёплым, по небу лениво ползли редкие пятна белой ваты, ярко-зелёные листья на деревьях ещё и не думали об осени.
Сразу после посёлка дорога изменилась, утёсы и горки отступили в сторону, путь стал весёлый и оживлённый, между отдельными домами и дачами, одна другой красивее. Машина катила по ровному асфальту, превращённому елями, соснами и берёзами, росшими по обочинам, в живописную аллею, от которой в стороны бежали другие аллеи к дачам и фермам.